Воронеж. 27.08.2014. ABIREG.RU – Аналитика – Несмотря на все проблемы, которые сопровождают конфликт на Украине, уже сейчас можно сказать, что Крым в составе России – надолго и влияние на экономику Воронежской области от его присоединения, безусловно, будет иметь место и поэтому нуждается в отдельном анализе.
Открывающиеся возможности
Первое, на что обращают внимание практически все, кто пытается проанализировать последствие присоединения двух новых субъектов к Российской Федерации, – это необходимость огромной стройки. Нужен мост через Керченский пролив, нужны новые дороги, нужны десятки инженерных сооружений. Здесь бенефициарами могли бы выступить «Воронежстальмост» и «Павловск-Неруд». Первый может взять на себя изготовление конструкций для десятков необходимых мостов, а второй может помочь со щебнем для дорог. Еще одна возможность – это поставки «Лискимонтажконструкции» для «Черноморнефтегаза»; впрочем, вряд ли объем таких поставок будет существенным, да и конкуренция будет непростой. Желающих протянуть руку помощи новой нефтяной компании и к тому же неплохо заработать – уже с избытком. Практически все крупные поставщики металлических изделий для нефтяной промышленности заявили о своих перспективах на рынке нового субъекта.
Много говорят и о перспективах девелопмента, особенно на южном берегу Крыма, но, скорее всего, нашим строителям там ловить нечего – землю получать будут местные или московские бизнесмены. Этот вывод напрашивается в силу того, что курортных зон в России мало, а желающих строить в них много. В Сочи ни один воронежский девелопер не работал, хотя почву вроде некоторые зондировали. Вряд ли что-то изменится в Крыму. Есть и чисто геологическая специфика: опыт строительства в неустойчивой, с сейсмической точки зрения, местности у нашего бизнеса отсутствует. Нет особых перспектив и в кооперации с крымскими промышленными предприятиями. Последних немного, а их основными направлениями являются добыча нефти и газа, судоремонт, приборостроение, строительное машиностроение, производство титана, то есть возможности существенно прибавить за счет совместной работы при беглом анализе не прослеживаются. Источники в облправительстве говорят, что и при углубленном таковых будет немного. Кооперация в прошлые годы также отсутствовала.
Эффект от кураторства Джанкойского района также вряд ли будет сколь-либо значимым. Сам район – аграрный с доминированием сельского населения (более 90%) и отсутствием серьезных производств, не связанных с пищевой промышленностью. Проблемой является и зависимость от воды Северо-Крымского канала, регулярно перекрываемого украинскими властями. В этих условиях выгоды от покупки сельхозактивов становятся сомнительными. Возможно, кто-то из воронежских агрохолдингов приобретет одно-два сельхозпредприятия на севере Крыма, но не более того.
Возможно, что-то удастся заполучить воронежскому бизнесу из туристических объектов Крыма. Впрочем, эффект от этого для экономики области будет, скорее всего, нулевым. Таким образом, общий выигрыш в объеме заказов для воронежских предприятий, по всей видимости, не превысит 2-3 млрд рублей (большая часть этой суммы – потенциальные возможности уже указанных выше «Воронежстальмоста» и «Павловск-Неруда»), да и за эти деньги еще надо будет побиться.
Грозящие опасности
Главная опасность Крыма для экономики Воронежской области состоит в дешевой рабочей силе. Город Воронеж может потерять, например, колл-центры крупных компаний: разговоры о переносе в Крым таких предприятий уже идут. Не удивительно, ведь зарплата в 18 тыс. рублей, которую получает средний работник телефонной трубки, для Крыма является высокой. Соответственно, есть опасность потерять массовые рабочие места. По оценкам участников рынка, в колл-центрах в Воронеже сейчас работает до 5 тыс. человек.
Кроме того, предприятия региона могут лишиться части военных и окологосударственных контрактов, так как Крым будут лоббировать на уровне специального министерства. Однако здесь нам несколько легче: у нас почти нет пересекающихся производств. Сельхозтоваропроизводители также вряд ли опасаются соперников: зерновые хозяйства Крыма никогда не конкурировали внутри России, а на мировом рынке они далеко не главные оппоненты. Мясное и молочное производство не справляется и с обеспечением самих крымчан, так что здесь, скорее, можно отыскать возможность для региональных предприятий; впрочем, рынок сложный, конкурентный, и существенную долю заполучить будет сложно. Конкурировать с украинскими производителями будет трудно. После девальвации гривны (а с начала года она подешевела на 2/3 и падение продолжается) товары с Украины стоят дешево, а поставки в Крым продукции страны «сала и борща» неизбежно возобновятся после снижения напряженности в отношениях.
В целом общие потери для региона можно оценить максимум в 1-2 млрд рублей (большая часть потери – от переноса массовых рабочих мест), так что баланс сводится с положительным результатом, но это при оптимистичном сценарии. В реальности эффект будет «около нуля» (вряд ли свой потенциал полностью реализуют воронежские предприятия) и уж точно он будет не сравним с огромными потерями, связанными с разрывом связей с Украиной, приездом многочисленных беженцев (их давление уже ощущает рынок труда), санкциями и контрсанкциями. Получится ли воспользоваться воронежским предприятиям новыми возможностями для импортозамещения – покажет время. А вот Крым, скорее всего, так и останется для нашего региона чисто политической историей, не влияющей на экономику в сколь-либо существенных масштабах.
