В решении проблемы сбыта яблок рыночные отношения нередко путают с базарными
О том, можно ли заменить на прилавках импортные фрукты и что нужно для полноценного развития плодоводства в Черноземье, за "круглым столом" в редакции "РГ" рассуждали руководители крупнейших воронежских предприятий и фермерских хозяйств, занимающихся выращиванием яблок и саженцев плодовых деревьев.
В разговоре приняли участие: зампредседателя комитета по аграрной политике воронежской облдумы, основатель ЗАО "Острогожсксадпитомник" Николай Гапоненко, генеральный директор ОАО "Новонадеждинское" Николай Паринов, коммерческий директор ЗАО "Центрально-Черноземная плодово-ягодная компания" Галина Бобрешова, генеральный директор ГК "Логус" Игорь Алименко, глава Семейного питомника Дорофеева Владимир Дорофеев, член правления сельскохозяйственного регионального кооперативного рынка "Центральный" Татьяна Мещерякова, руководитель межрегиональной общественной организации "Клуб виноградарей и садоводов" Владимир Бабенко, профессор Воронежского государственного аграрного университета Николай Круглов, начальник отдела развития растениеводства департамента аграрной политики Воронежской области Александр Харьковский.
В первую очередь давайте определимся: сколько яблок производит и потребляет Воронежская область?
Александр Харьковский: В последние годы во всех категориях хозяйств области (в том числе в 16-ти специализированных) производится в среднем 120 тысяч тонн яблок. В 2013-м наши садоводы установили рекорд - 141 тысяча тонн. Если исходить из нормы рационального потребления продуктов питания, установленной минздравом (с которым, конечно, можно и поспорить), обеспеченность населения составляет 70 процентов. А как известно, даже показатель в 80 процентов уже ставит под угрозу продовольственную безопасность страны.
Владимир Бабенко: Что касается медицинских норм, то раньше фигурировала цифра 120 килограмм, а сейчас мы услышали - 70. Так давайте опустимся до 50 и будем полностью обеспечены яблоками?!
Николай Гапоненко: Знаете, в какой-то момент мы увеличили производство плодов в четыре раза по сравнению с 1990 годами, земляники - в 10, вишни, сливы, алычи - в 15... Но нас затормозила ситуация с рынком сбыта. Мы просто не смогли туда пробиться, и пошло повсеместное сокращение площадей, потому-то у нас так много брошенных садов. В этом году реанимировать их в связи со сложившейся ситуацией мы не успели, но в дальнейшем будем развивать. По крайней мере, готовы ежегодно приращивать объем продукции в Острогожском районе на 30 процентов. Но повторюсь: если будет куда сбывать урожай.
Можно привести примеры других предприятий. Сильнейшее хозяйство "15 лет Октября" из Липецкой области производит 22 тысячи тонн плодов, но не смогло продать 600 тонн. Эти яблоки пролежали в их огромном хранилище до поступления нового урожая. А в знаменитом Корочанском плодопитомнике в Белгородской области не реализовали 300 тонн.
Мировой опыт показывает, что нужны логистические центры, которые собирают всю продукцию. На Западе хорошо работают ассоциации сельхозпроизводителей. Аграрии привозят продукцию, сдают на склад - и голова не болит. Ассоциация продала урожай - и все до копейки отдала садоводам за минусом расходов по реализации. Может, когда-то и мы к этому придем. А пока много сил и времени тратим на то, чтобы сбыть урожай, а надо больше внимания уделять именно производству, внедрению новых технологий. Каждый должен заниматься своим делом.
Галина Бобрешова: Работать с торговлей можно, если создать в компании специальную структуру, которая будет решать вопросы логистики и продаж. Вот, мы работаем с крупными торговыми сетями. И каждую весну мне приходится много летать на переговоры с ритейлерами, постоянно писать им, звонить.
Но проблем со сбытом, действительно, немало. Стандарты, которыми на приемке товара пользуются торговые сети, разработаны в ООН. Они идеально подходят для импортного яблока. Я спрашиваю у них: почему при составлении стандартов вы не обращаетесь в институт садоводства Мичурина, почему не применяете ГОСТы? Да, наши плоды не такие красивые, как импортные, но и стоят дешевле даже краснодарских.
Вот, на нашем столе - свежее яблоко. Снаружи оно чистое, идеально выглядит. Но если срезать слой - там обязательно будут потемнения, это обычное окисление. А мне в рознице говорят: это уже брак. Три процента отхода автоматически означают возврат машины и огромные штрафные санкции. Не каждое наше хозяйство будет работать на таких условиях.
А есть еще и пресловутый человеческий фактор, когда торговый менеджер считает себя столь важным, словно он президент компании. И говорит, мол, куда хотите, туда и девайте свое яблоко, но я его покупать не буду. Вот и получается, что переговоры с торговыми сетями нужно вести постоянно.
Николай Паринов: Вот все говорят: мало у нас яблок. А я вам скажу: много! Мы, например, собираемся корчевать сады, потому что сегодня вынуждены работать на Европу. Мы собрали 16 тысяч тонн плодов. Только 4 тысячи уйдет в реализацию, а остальное - на концентраты, которые затем отправят на Запад. А к нам обратно "взамен" вместо натуральных пойдут порошковые. А все начинается... с духовности. Да если нужно, мы за 5 лет сможем засадить яблонями всю область. Но мы никогда не сможем дать взятку в сотни миллионов евро, а потому на прилавках так и будет полтора миллиарда яблок с запада.
Галина Бобрешова: Чтобы торговать яблоками, мы денег никогда не давали. Но с соками прямого отжима честно войти в торговые сети невозможно!
Игорь Алименко: Давайте не передергивать. Я за семь лет подписал контракты со всеми сетями и никому не заплатил ни копейки. Более того, я лично отказался заключить договор с одной из крупных сетей, потому что мне не нравится их подход. И теперь они сами за мной ходят, уговаривают. Кроме того, я вижу, что у меня готовы взять продукции в десять раз больше, чем я сам произвожу.
Мне кажется показательным пример Картофельного Союза. Эта общественная организация собрала за одним столом всех участников рынка. И крупные производители заявили: если условия не изменятся, мы все разом снимем свою продукцию. Цена вопроса - миллион тонн картофеля. И сетевикам пришлось отступить. У нас же другая ситуация: мы не хотим объединяться.
Галина Бобрешова: Увы, так можно было сделать в августе, когда сети заволновались в связи с запретом на ввоз яблок из Польши. Но сейчас сетевики прямо говорят, что в Москву приходит колоссальное количество яблок из Белоруссии, причем по бросовым ценам.
Неужели санкции против польской продукции не изменили ситуацию на рынке?
Галина Бобрешова: Поначалу торговые сети согласились на определенные объемы поставок, были готовы забирать яблоки по предоплате и даже вывозить своими машинами. Но теперь польское яблоко вновь пошло через Белоруссию и Украину.
Владимир Дорофеев: Ничего не изменилось! Фуры как шли из Европы, так и идут. Граница не закрыта!
Николай Гапоненко: А давайте на минутку задумаемся, почему вообще мы уступаем Польше? Да там в каждом сельском районе проходит выставка техники, какой у нас и в Москве нет. Там на этом построена государственная политика - чтобы аграрии применяли в своей работе новую технику, современные технологии.
Взять покупку трактора. НДС с нее польский садовод не платит, таможенную пошлину - тоже. А еще 50 процентов стоимости дотирует государство. Да, сейчас мы говорим, что получили шанс для развития, но у нас почти нет своей техники - и это серьезный тормоз. Мы платили и НДС, и таможенную пошлину, а еще и за перевозку отдавали значительные деньги. В итоге трактор обходился нам в 2-3 раза дороже. Кроме того, в Польше за счет бюджета строили логистические центры - огромные холодильники с современными сортировочными линиями.
Николай Круглов: Увы, своим слаборазвитым садоводством мы создаем только рынки для других. Средства защиты в структуре себестоимости занимают 30 процентов, а своих у нас нет. Кроме медного купороса, из которого в некоторых странах производят медь. Земли свободной тоже нет. Значит, нужно корчевать старые сады - только в хозяйствах Черноземья около 70 тысяч гектаров.
Николай Гапоненко: И даже все пестициды у нас импортные. Да, мы применяем их в 2-3 раза меньше, чем на Западе, но обойтись без них не можем - у нас просто вегетационный период короче, чем в большинстве западных стран. В мае дерево зацвело, а в середине сентября уже половина плодов ссыпалась.
Мы говорим, что наши яблоки лучше и качественнее. А все потому, что проследить качество продукции от поля до прилавка можно только в своей местности, а выяснить на конечном этапе, что ранее происходило с завозной продукцией, практически невозможно.
Производители давно ждали решения об ограничении импорта и просили увеличить для поставщиков таможенные пошлины. И хотя помощь государства была, все равно ощущалось засилье иностранной продукции на прилавках. Между тем, любая страна должна, в первую очередь, заботиться о своей обороноспособности и продуктовой безопасности.
К слову, о господдержке. Каковы ее параметры сейчас?
Александр Харьковский: Мы выделяем по 9287 рублей на раскорчевку, по 25 тысяч на гектар - при закладке нового сада и по 82 тысячи - на сады интенсивного типа развития.
Николай Гапоненко: Закладка гектара нового сада стоит где-то миллион. И 82 тысячи - это, конечно, несопоставимые деньги.
Николай Круглов: Да только система капельного орошения обойдется в 700 тысяч. Кроме того, как ни крути, еще нужно 60-80 тонн навоза - а где он есть?
Александр Харьковский: Мы и сами надеемся, что при разработке новых профильным программ удастся заложить меры господдержки, которые составят хотя бы половину от европейских.
Владимир Бабенко: На мой взгляд, появление новых крупных предприятий сейчас нереально - для них даже нет свободной земли. А потому давайте говорить о создании небольших фермерских хозяйств (на 10-20 гектаров) вокруг Воронежа или райцентров, как это происходит на Западе. Местные жители могли бы покупать домашнее яблоко в магазинчике фермера, либо заниматься самосбором, чтобы продукция становилась для них еще дешевле.
Игорь Алименко: Я вас разочарую, но мы в этом году пригласили людей на самосбор яблок. Добраться до нас несложно - сел на автобус и приехал. И знаете, сколько пришло? Человек 20. У наших людей просто другая ментальность. И мы эту психологию не переделаем. Рецепт один: набраться терпения и методично двигать свой продукт.
Николай Круглов: Вот тут все надежды возлагаются на частное, на любительское. А давайте вспомним историю. Иван Мичурин, желая иметь хороший питомник, даже шторы с окон снял, чтобы жена на стирку не отвлекалась. Но дело у него пошло только тогда, когда государство взяло садоводство под опеку.
Галина Бобрешова: Нам надо начинать даже не с садов, а с холодильников. Вокруг Воронежа их должно быть хотя бы два-три. Одно хозяйство, которое сейчас позволит себе приобрести такой холодильник, будет вынуждено работать только на его содержание.
Николай Паринов: В Советском Союзе была хорошая система плодовощхозов - в нее входили магазины и базы. Хозяйства поставляли туда фрукты, а там уже занимались реализацией. Было бы неплохо эту схему возродить, создать какие-то объединения, но в этом вопросе конечно должны быть воля и желание власти. Бизнес, увы, не объединится.
Владимир Дорофеев: Действительно, пока мы будем как лебедь, рак и щука биться в эту стену порознь - ничего не решим. Вот мы ругаем чиновников, но мы хуже них: готовы друг друга сгрызть. Почему картофелеводы смогли объединиться и лоббируют свои интересы, а мы нет?
Татьяна Мещерякова: В этом году мне довелось побывать, наверное, во всех сельхозкооперативах американского штата Миннесота - и в производственных, и в сбытовых. Мы удивились: это очень живая структура. Любой мелкий фермер участвует в нескольких объединениях и знает, что получит часть общей прибыли. Кроме того, ему удастся сэкономить копейку на потреблении газа или электроэнергии. К сожалению, у нас другая ситуация. Мы сейчас организовали кооператив на рынке и пришли к выводу, что над федеральным законом о кооперации нужно еще много работать. Понятно, что большие компании, у которых свой рынок сбыта, возможно, не захотят объединяться, но для мелких хозяйств это актуально. Власти региона могли бы найти в стране такой успешный опыт сельхозкооперации.
Еще было бы здорово, если бы в законе прописали возможность кооперативу получать субсидированный кредит, например, на строительство логистического центра или хранилища. Чтобы нам вместе этим заниматься. Это бы подстегнуло желание хозяйств объединиться.
Николай Гапоненко: Я в наших условиях вижу только один вариант нас объединить - с помощью административного ресурса. Чтобы власти, по сути, принудили нас к кооперации, создав соответствующие условия.
Галина Бобрешова: А мне кажется, что административный ресурс нужнее в решении проблемы сбыта. Чиновники могли бы найти способ обязать торговые сети покупать, скажем, 80 процентов отечественных яблок. А в рыночных условиях, если кооператив не поставит плоды, их подвезут Польша, Молдавия и все остальные. И на рынке все равно будет очень много яблок.
Николай Паринов: К сожалению, пока рыночные отношения в России нередко путают с базарными...
Андрей Полухин
Российская газета, №222, 30 сентября 2014 года.
