Воронеж. 21.05.2015. ABIREG.RU – Аналитика – 2015 год уже успел показать бизнесу зубы: непредсказуемость российской валюты и нестабильная экономическая ситуация заставили многие компании отложить свои инвестиционные планы в долгий ящик. В сельском хозяйстве проблем тоже немало. В частности, свиноводы, помимо жестких экономических условий, должны справляться с угрозой АЧС. Как не только выжить в таких условиях, но и остаться лидером на рынке, а также о том, легко ли красивой женщине руководить огромным предприятием, рассказала «Абирегу» в интервью гендиректор Знаменского селекционно-гибридного центра Елена Климова.
- Прошлый год оказался весьма неоднозначным для многих представителей бизнеса. Можете подвести итоги по вашей компании?
- Год был достаточно успешным, особенно в сравнении с 2013 годом, который, честно говоря, выдался для нас практически нулевым. 2014 год мы прожили в хороших политических условиях, получили значительную прибыль. По EBITDA показатель составил почти 2 млрд рублей. Ну и одна из немаловажных причин, которые позволили нам заработать, – это отсутствие импорта из Европы живых животных и мяса свиней.
- То есть продовольственное эмбарго позволило вам существенно улучшить показатели?
- Отказ от импорта всегда играет на руку российскому производителю. Но дело здесь не только в санкциях. Недостаточно сильный рубль – это тоже некоторые ограничения по импорту. Мы всегда в противоречии, у этой палки два конца. Как только радуемся, что нет импорта, у нас нет и покупателя. Вот и сейчас мы наблюдаем резкое падение покупательной способности. Мы теряем потребителей, которые пусть по праздникам, но покупали дорогую сырокопченую колбасу или окорок, шашлык из дорогих частей туши, например, из шейки. Нам удается удерживать цены почти на уровне 2014 года. Однако здесь нужно иметь в виду следующее: мы сейчас использовали в кормлении животных урожай прошлого года, осенью началось плавное падение рубля, дальше – декабрьский шок, когда подорожали кредиты. А мы живем на кредитных ресурсах. Падение курса рубля пока еще не отразилось глобально на нашей себестоимости, потому что 50% себестоимости – это наши корма. Но весной произошел скачок цен по ГСМ, запчастям на сельхозтехнику, средствам защиты растений, семенам, минеральным удобрениям - все это связано с курсом рубля к валюте. Удорожание ветеринарных препаратов, зерна, ингредиентов для производства комбикорма – это увеличит на 30% себестоимость производства мяса. Что нам тогда делать? И вроде для всех уже очевидно – курс валют снизился, рубль укрепился, а мы только сейчас, с новым урожаем, увидим, как все это отразится на животноводстве. Дорогие кредиты сейчас убивают российского производителя с точки зрения дальнейшего развития. У нас были планы реализовывать новые проекты, однако мы от них отказались. Вообще сейчас стараемся не брать даже оборотных кредитов.
- Какова ваша кредитная нагрузка?
- Сейчас по бухгалтерскому балансу кредитная нагрузка составляет 8,5 млрд рублей, и еще оборотный кредит – 1 млрд рублей. В общем, около 10 млрд рублей.
- Сталкивались ли вы с односторонним повышением банками ставок по уже действующим кредитам?
- Да. У нас очень много кредитных линий. По факту мы в рамках открытой линии следующий транш брали уже по новым ставкам. Основной кредитор у нас – «Газпромбанк», который уже подтвердил новый транш под новую процентную ставку. Такие разговоры у нас уже были со Сбербанком по Владимирской области. Эти разговоры до сих пор идут.
- В таких непростых экономических условиях каким проектам будете уделять больше внимания в 2015 году?
- Во-первых, повышению урожайности. Во-вторых, уборке и сохранности урожая. Впервые за всю нашу историю нам есть куда в полном объеме будущий урожай зерна сложить: в конце прошлого года мы открыли новый элеватор на 136 тыс. тонн хранения. Это дает дополнительную возможность увеличить посевы кукурузы. Кукуруза нуждается в тщательной сушке и хранении, чтобы не было микотоксинов. Следующее инфраструктурное подразделение – это убойный завод, который вышел на свою проектную мощность. Сейчас все поголовье, производимое Знаменским СГЦ, – это 450 тыс. свиней в год – перерабатывается на нашем заводе. В этом году мы запускаем и мясопереработку. Впервые на территории России был построен завод именно под монопродукт.
- Что вы имеете в виду?
- У нас сквозная технология по производству вареных ветчин. Вот мы хотим делать один продукт с минимальной себестоимостью и максимальным качеством, и максимально лояльным потребителем. Продукт очень демократичный, по хорошей цене. В плане импортозамещения он получился итальянско-французский, потому что мы взяли западные технологии, однако работаем стопроцентно на своем сырье. Мы забиваем мясо на своем заводе и после контролируем весь процесс: убой, обработка туши, обвалка. В конечном итоге даем готовый продукт. Пока он на старте, и все, что мы производим, мы едим сами и дает пробовать нашим знакомым. Получаем обратную связь о качестве. Как только найдем вот этот свой рецепт, нишу, будем выходить на сети федерального уровня.
- С кем планируете работать?
- Предварительные переговоры вели с X5 retail group, так как на сегодняшний день это одна из самых крупных компаний – порядка 4 тыс. магазинов по стране. Также ведем переговоры с «Перекрестком», «Магнитом», «Лентой».
- Каким для вас было время с бушевавшей в регионе африканской чумой свиней? Как вы оценивали свои риски?
- Мы селекционно-генетический центр федерального значения. С точки зрения объема производства племенных свиней другого аналогичного центра в стране нет. Поэтому, когда в области возник риск АЧС, для нас это оказалось страшным ударом. Многие регионы запретили завоз живых животных из Орловской области, и наши покупатели не могли получить заказанное поголовье. Обычно мы продаем около 3 тыс. голов в месяц, с карантином по АЧС – около 1 тыс. голов. Трудно было доказывать, что в наших стадах нет АЧС. Что мы делали? От всех федеральных трасс дороги к себе мы засыпали хлоркой, ввели ожесточенные способы, мероприятия по собственному персоналу. Проверили всех наших сотрудников не только наличие свиней у них, но и в собственности их родственников. Поверьте, это было очень тяжело. Дальше через специальные органы проверяли, есть ли у нас охотники среди сотрудников, потому что АЧС также может прийти из дикой природы. В вопросе АЧС не должно быть беспечности, нужно предпринять все меры, чтобы защитить своих животных от этой угрозы.
Если нет пригляда, народ расслабляется, и это приводит к ужасным последствиям. Никакая ветеринарная служба не поможет, если собственники свинокомплекса не будут предпринимать меры безопасности. И, конечно же, внимание нужно уделять контролю ЛПХ. Если мы хотим, чтобы свиноводство развивалась в промышленном масштабе, мы должны быть жесткими. Да, жалко людей, которые привыкли выращивать свиней на подворьях, но, к сожалению, мы не победим АЧС, если не будем работать и не будем замещать животных в ЛПХ. В ЛПХ свиньями заниматься нельзя. Иначе нельзя ставить задачи по развитию промышленного свиноводства. Одно с другим не сопоставимо.
- Вы часто говорите о жесткости. А вам как женщине сложно быть жесткой и руководить таким огромным производством?
- Мне это интересно как человеку, управленцу, и именно этот интерес заставляет не расслабляться. Главное – нацелить людей на высокие достижения: построить лучший элеватор, вырастить самую замечательную кукурузу, получить самый высокий урожай или сделать самую вкусную ветчину. Более того, я всегда считала, что лидеров нельзя делить по национальному, религиозному и половому признаку. Он может быть любого обличия, вероисповедания, пола.
