Липецк. 29.03.2016. ABIREG.RU – Аналитика – Глава самого крупного строительного холдинга Липецкой области Михаил Захаров рассказал о своем отце, о своем отношении к архитектуре Липецка, о любви к технике и о том, что он никогда не рискует за счет других людей.
– Для Вас есть что-нибудь интересней Вашей работы?
– Нет. Работа – это мое и призвание, и хобби. Это единственная деятельность, от которой я получаю удовольствие. У меня было много увлечений, но только строительство сопровождает меня на протяжении всей моей жизни. Наверное, у меня это на генетическом уровне. Я строитель во втором поколении. У меня отец и мама были строителями.
– Ваш отец был заслуженным строителем.
– Да, и с точки зрения профессионализма, я считаю, сегодня в Липецке строителя такого ранга нет. Он всю жизнь отработал на стройке. Строил доменные печи на НЛМК, а в девяностые стоял у начала грандиозного жилищного строительства в Липецке. Я горжусь, что он не был в числе тех красных директоров, которые не всегда честными путями забирали предприятия в свою собственность. Отец прожил жизнь, не имея никаких контрольных пакетов, никаких долей предприятий. Он работал не на себя, а на государство.
– Он был Вашим примером?
– Если честно, то не всегда. Когда мне было пятнадцать, а потом тридцать, я думал, что он ничего не понимает в жизни. И только сейчас, когда мне пошел пятый десяток, я думаю, что это я ничего не понимаю, а он понимал все, что он был во всем прав.
– Вам, конечно, тогда и не снилось, что Вы тоже будете заниматься строительным бизнесом?
– Нет, конечно. Я застал то счастливое время, когда дети не мечтали стать бизнесменами, банкирами или бандитами. Тогда еще все мальчики хотели быть космонавтами, а девочки – стюардессами.
– Вы называете то время счастливым. Вам что-то не нравится в сегодняшнем времени?
– Что-то – да, не нравится. Мне не нравится то, что дети не играют в те игры, в которые играли мы, наши родители, когда были маленькими, и наши бабушки и дедушки. Когда я был ребенком, я мог гулять допоздна, и мама за меня не боялась. В девяностых ребенка уже боялись отпускать в парк. А сегодня детей страшно отпустит и во двор. И это мне, как любому нормальному человеку, тоже не нравится, хотя бы потому, что у меня у самого четверо детей и я за них переживаю.
– А Вы вот депутат, крупный предприниматель. Вы в пределах своих полномочий поднимаете эту проблему?
– Вы знаете, я не люблю перемывать косточки, в том числе государству, как у нас многие любят это делать. Но я думаю, никто не скажет, что я не занимаюсь этой проблемой. В микрорайонах, которые мы строим, большое внимание уделяется зоне отдыха. Мы делаем дворы, закрытые со всех сторон, и там есть все – и детские, и спортивные площадки, и есть где погулять с детьми и где их оставить, не переживая, что с ними что-то случится. Туда не зайдет никто чужой, и дети всегда на глазах у родителей и охранника.
– Там предусматривается еще и охрана?
– Однозначно. Мы сейчас ведем переговоры с УВД, чтобы в своих микрорайонах сделать побольше так называемых комнат участковых. Мы сделаем для этого комфортные помещения. Плюс поставим систему видеонаблюдения и систему экстренного вызова. Но я понимаю и то, что людей надо воспитывать. Мы строим детские сады, школы, но этого мало. Поэтому мы планируем построить еще и церковь. Я убежден, что от человека, который ни во что не верит, ничего не боится, нельзя ждать ничего хорошего.
– Вы, вообще-то, считаете Липецк красивым городом?
– Я люблю людей, которые живут в Липецке, но сам город по большому счету мне не нравится. У Липецка нет единого стиля. У нас в одном и том же доме каждый магазин имеет свой цвет: один зеленый, другой бордовый, третий желтый. Это не город, а реальный винегрет. Но мы же с вами не надеваем красные штаны, носки разного цвета, футболку с разными рукавами? Мы одеваемся в одежду гармоничных цветов. И, конечно, пока не будет одного стиля, одного облика и за это не будут отвечать конкретные люди, этот бардак в Липецке будет продолжаться.
– Вы бывали за границей, много ездите по России. Есть в каком-то смысле идеальные город, который Вы бы хотели взять за образец для Липецка?
– Вы знаете, я вообще против слепого заимствования. Там увидел и тут сделал какое-то подобие – это неправильно. У каждого города своя культура, которая иногда складывается столетиями. И у нас не такая роскошная и самобытная архитектура, как, например, в старых европейских городах, не потому что мы чем-то хуже европейцев, а потому, что у нас еще не успела сложиться архитектурная культура. Семьдесят лет на Липецк влияла советская культура. Это одинаковые детские садики, школы, магазины и жилые дома типовой серии. Тогда всех интересовал объем здания, чтобы как можно больше людей обеспечить жильем. Я не хочу сказать, что это плохо. Но архитектура тогда никого не интересовала. Изыски в строительстве считались буржуазным пережитком. Поэтому я иду сегодня по Питеру – по архитектуре это мой самый любимый город, – и мне приятно смотреть на старые дома, которые имеют душу. А большинство липецких домов души не имеет. И это плохо.
– Сегодня, Вы думаете, наметился какой-то поворот к лучшему?
– Не везде. Вот, например, построили «Малибу». И в центре города стоит серый сарай из профилированного листа. Я против таких проектов. Там должен быть хороший жилой комплекс с магазинами на первых этажах. Но, к сожалению, в погоне за прибылью у нас делают иногда неправильные вещи.
– Вы строите не только жилье?
– Да, мы строим промышленные объекты, автомобильные и железные дороги. И не только в Липецкой области, но и в других регионах. Но даже в нашем регионе у нас множество объектов строительства и предприятий.
– Вы вертолет-то купили, потому что Ваши объекты далеко от офиса?
– Да. Я долго выбирал транспортное средство, чтобы быстро добираться на строящиеся объекты. И пришел к выводу, что кроме вертолета мне ничего не подходит.
– У Вас в штате есть пилоты?
– Пилот занимается обслуживанием вертолета, организацией полетов. Это не мой вертолет, он для предприятия. При необходимости кто-то из наших руководителей может воспользоваться этим транспортом. Я сам отучился, получил права и летаю без пилота. Мне это очень нравится. Я регулярно летаю в Воронеж. Там есть великолепные инструкторы мирового уровня. Мы отрабатываем все нештатные ситуации, такие как отказ двигателя в воздухе и т.д. И в небе я чувствую себя так же уверенно, как на дороге.
– Вы ведь начинали свою трудовую биографию шофером?
– Да. Я имею права практически на любую технику. Управляю всем – и автомобилем, и мотоциклом, и катером, и теперь вертолетом. Для мужчины, я думаю, это необходимо. У меня трое сыновей и дочь. Дочь к технике как-то равнодушна, а мальчики все время хотят на чем-нибудь прокатиться: «Пап, прокати на мотоцикле!» И я их катаю вокруг дома. Линейка моих требований к детям: спортивное развитие, знание английского и владение техникой.
– Скажите, а в бизнесе Вы тоже такой рисковый?
– В бизнесе я стараюсь этого избегать. Когда человек рискует по работе, он должен понимать, что он рискует не только собой, но еще и своим коллективом. Поэтому я всегда, прежде чем что-то сделать, стараюсь просчитать все риски. Я никогда не делаю ничего потому, что я так люблю или мне так нравится. Настоящий руководитель должен принимать решения с холодной головой. Тогда есть вероятность, что все получится и люди, которые мне доверяют, не пострадают из-за того, что я погорячился.
