Липецк. 31.03.2016. ABIREG.RU – Аналитика – Главный липецкий таможенник Юрий Шмидт рассказал «Абирегу» о таможенной службе, о своем увлечении, о том, что у него желания не всегда совпадают с возможностями, и о том, за что он ценит людей.
– Кем вы мечтали стать?
– Хотел быть егерем или кем-то в этом роде, быть ближе к природе, к лесу, к зверью. На природе, на просторах эмоционально я чувствую себя лучше, чем в городе. Но не получилось.
– А почему стали таможенником?
– Я таможенником стал не сразу. Закончил в Алма-Ате восемь классов, героически решил, что хватит учиться, и пошел на завод. А 11 классов пришлось закончить в ШРМ. После армии отец настоял, чтобы я закончил юрфак Казахского государственного университета. У него в семье был беспрекословный авторитет, и он сам решал, какой дорогой пойдут его дети. Вот он и решил, что я должен стать юристом. Сам он сначала был лейтенантом речного флота. Работал очень долго на Оби в составе группы, которая занималась гидрографией рек. Они вместе с матерью изучали судоходность Оби, изменение фарватера и т.д. Потом он окончил Томский университет, работал в следствии, потом в прокуратуре, а когда вышел на пенсию, стал адвокатом. И поэтому ему хотелось видеть и меня юристом, а не егерем и не рабочим на заводе. Да я и сам к тому времени уже понимал, что среднее образование для человека – это тупик. После университета работал в военной прокуратуре, а потом пошел в Казахскую республиканскую таможню. И когда создавалась таможня в Якутске на Крайнем Севере, я согласился поехать туда, а жена поддержала: нам было интересно. Я ведь сибиряк. Первые 11 лет своей жизни прожил в Томской области, в городе Колпашево. Город был приравнен к районам Крайнего Севера, поскольку там морозы были нешуточные. За минус 50 доходило. А после Якутска предложили на выбор несколько городов, в том числе и Липецк. Так я тут и оказался.
– Вы, как я понимаю, таможенником стать не мечтали. А есть люди, которые мечтают об этой профессии?
– Не знаю. Но, прослужив более 26 лет в таможенных органах, думаю, об этой профессии можно и мечтать. Она ведь не такая ординарная, как у многих других. Вообще, я думаю, люди к нам приходят, чтобы получить работу, а потом уже остаются. И остаются чаще всего навсегда, потому что профессия таможенника затягивает. Во всяком случае многие держатся за нашу профессию не потому, что больше некуда пойти, но и из-за того, что она интересна и многогранна. Таможенник – это и юрист, и экономист, и инженер, и политик. Хотя по сравнению с работой полицейского, например, где предполагаются перестрелки и погони, она более спокойная и где-то даже рутинная.
– Не такая героическая?
– Ну почему не героическая? Разве Верещагин из «Белого солнца пустыни» не героическая личность? Или поручик Крыков из «России молодой» Юрия Германа не герой? Он как герой погиб, отстаивая интересы России.
– То есть работа у вас хоть и спокойная, но вероятность погибнуть за государственные интересы тоже существует?
– Я не думаю, что сегодня кто-то будет покушаться на сотрудника таможни, как это случалось при Петре Первом и во время гражданской войны на Каспии. Скорее, напакостят как-нибудь по-другому. Но гипотетически можно предполагать и такое завершение карьеры настоящего таможенника.
– Как вы отдыхаете?
– Рыбалка. Изредка охота. Но в основном рыбалка. Езжу по области на озера, на речки. Больше люблю со спиннингом рыбачить. А вообще, удочка, спиннинг, фидер – вот три моих направления. Палатка, звездная ночь, костер, лягушачий хор и жена рядом с уловом. Или зимняя рыбалка: белое безмолвие, зимнее солнце, мягкий пушистый снег и горящий флажок жерлицы. Что еще мужчине надо?
– И что, вы так вот, в валенках, в пуховике, выходите на лед и сидите над лункой?
– Да. Сижу по полдня. Бывает, весь день, когда есть настроение.
– Мужики-то знают, что вы работаете на генеральской должности в липецкой таможне?
– Нет, конечно. Я им не докладываю. На льду нет звания выше, чем рыбак.
– Ну а куда-то в дальние края ездите отдыхать?
– Нет. По России только в санаториях раза три-четыре был, и все. А за границей бывал только в Казахстане. Меня, вообще, не манит, как говорится, берег турецкий. Если же выбирать отдых в России, то это слишком дорого обходится. Меня вот севера тянут – Дудинка, Колыма, Индигирка… Там рыбалка хорошая. Но туда на вертолетах забрасывают, а это мне не по карману. Тот же самый Байкал. Я посмотрел все эти туры рыболовно-охотничьи – они тоже, извините, очень дорогие. Поэтому я ловлю рыбу в Липецкой области.
– А охотитесь на кого?
– Я, честно говоря, сейчас люблю просто с ружьем походить. Раньше охотился на утку. Пробовал на гуся, но не получалось. Сейчас езжу на охоту не за добычей, а для души. Как-то раз подстрелил несколько уток, замучался их ощипывать и сказал: «Все, хватит!» Неохота возиться.
– Ну, соседям бы отдали.
– Сейчас отношения между людьми другие. У меня отец на Оби помногу утки добывал. А жизнь тогда была другая. Соседу говорил: «Тебе если нужна уточка, заходи». Сосед придет, возьмет утку, потом сам настреляет, тебя угостит. Тогда люди не гнались набрать в обе руки и еще за пазуху запихнуть. Отец с рыбалки приезжал, бабушке говорил: «Сходи, предложи соседям рыбы». Сейчас такого нет. Живем годами в одном подъезде – не знаем, как соседа сверху зовут.
– У вас какой идеал человека и человеческих отношений?
– Такой же, как у всех. Люди должны друг друга уважать и друг другу помогать. Когда я служил в Якутии, тогда все еще было по-другому. Люди относились друг к другу намного теплее и порядочней. Мне приходилось по всей Якутии летать в командировки, и совершенно чужие люди мне помогали. Я как-то улетел за 200 с лишним км в тайгу, на лесоповал, и из-за нелетной погоды остался там на неделю. На улице – минус 45, страшная метель. Мне говорят: «Твой вертолет может и через неделю не прилететь, и через две. Жди». Тогда мужики с лесоповала собрались, заправили две машины и по зимнику шли 200 км, пробивали дорогу через сугробы, чтобы меня вывезти. Север, конечно, он и есть Север. Он заставляет людей жить по другим принципам. Если ты не будешь помогать другим, ты там не выживешь. Поэтому там люди ближе друг к другу.
– Вообще, сейчас насмотришься телевизора или начитаешься – кажется, что вокруг тебя одни разбойники с большой дороги. Вы вот как бы стоите на границе добра и зла. Это действительно так или СМИ просто сгущают краски?
– Конечно, порядочных людей больше. Тут и говорить нечего. Человек сам по себе не является порочным. Миллионы людей работают на заводах, на транспорте, в сельском хозяйстве и не воруют у государства. Хотя бы потому, что они просто не допущены к общественным благам и не могут, как говорится, попилить бюджет и что-то положить в свой карман. Они работают, зарабатывают и живут на трудовую копейку. Что касается границы, то я практически не сталкивался со случаями, чтобы кто-то специально, намерено шел на преступление. Условно говоря, взял товар стоимостью на 100 тыс. рублей, а продекларировать его как на 5 тыс. Нарушения, конечно, бывают. Но обычно по незнанию или по недосмотру. Я не могу сказать, что в нашей стране все хорошо и прекрасно, но считаю, что в основном люди у нас правильные. Да, как говорят, в семье не без урода. Но я не сужу по уродам обо всех.
