Директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Виктор Ивантер – о главных задачах, стоящих перед российской экономикой.
Центр стратегических разработок (ЦСР) пока не представил полномасштабную стратегию развития России. Обсуждать сегодня мы можем только отдельные элементы прогноза. Ключевой момент здесь – параметры инвестиционной активности. Максимальные темпы роста инвестиций в основной капитал в прогнозе ЦСР – около 6%. Такой динамикой инвестиций добиться темпов роста более чем в 3%, особенно в ближайшие 5-7 лет, почти невозможно. Этого, скорее всего, будет недостаточно, и чтобы обеспечить приемлемые темпы роста выпуска конкурентоспособных отечественных товаров, и необходимый уровень модернизации экономики. Возникает необходимость импорта технологического оборудования, товаров промежуточного и конечного спроса, что будет сдерживать общие темпы роста ВВП. Рост инвестиций на 8-9% в среднесрочной перспективе – минимум, позволяющий поддерживать темпы роста ВВП в 3,3%, а потребления домашних хозяйств – в 3,5%.
Кроме того, возникают сомнения, что на фазе ускорения темпов роста к 2021-2022 годам динамика потребления домашних хозяйств может расти быстрее ВВП. Спрос населения будет расти с одинаково с динамикой ВВП или даже чуть ниже. А вот инвестиции должны быть заметно выше общей экономической динамики. Тогда структурная перестройка экономики возможна.
Значительная часть инвестиций будет уходить на закупки импорта. В нынешней структуре инвестиций, в среднем, 50% машин и оборудования – чистый импорт. У нефтянки еще больше – 60%. На каждый процентный пункт увеличения спроса на машиностроительную продукцию вырастает и импорт. И так будет до тех пор, пока мы не добьемся необходимого уровня эффективности производства и конкурентоспособности нашей продукции.
Что касается динамики ВВП, то будем надеяться на осуществление прогноза – рост со средним темпом около 3,5% в год. Вопрос в том, что его обеспечит. Указанное соотношение потребления и накопления основного капитала представляется не очень реалистичным вариантом. Скорее будет иначе. Когда потребность в инвестициях снизится, естественным образом появятся дополнительные доходы и будет расширяться спрос населения. Будет замечательно, если на стадии расширения уровня инвестиционной активности удастся поддержать динамику потребления домашних хозяйств на уровне выше ВВП. Но вероятен и временный размен между потреблением и накоплением.
В материалах ЦСР прямо связывается производительность труда и зарплата. На деле непосредственной связи нет. Если мы посмотрим на динамику последних 10 лет, у нас доля оплаты труда в структуре затрат на стабильном уровне в 16-18%. В этих условиях разговоры о том, что у нас резко выросла стоимость труда не обоснованны. Наоборот, мы имеем ситуацию, когда очень низкий уровень оплаты труда в России сдерживает развитие всех социальных программ и проектов. Средние значения оплаты труда несколько завышены относительно реальной ситуации, в обществе большое расслоение по доходам. При среднем размере оплаты труда около 36 тыс. рублей медианная зарплата на уровне 26-27 тысяч.
Постепенно зарплата производственных рабочих растет, но пока она на низком уровне. На стадии развития экономики нет проблемы в том, что зарплата опережает рост производительности труда. Попытки построить из России Китай неуместны. У нас не может быть такой дешевой рабочей силы, как в странах третьего мира. Этим мы не поднимем экономику.
Увеличивать производительность труда надо. Как это сделать? Оптимизируй производство, увеличивай серийность выпуска продукции – и производительность будет расти.
Курс рубля должен укрепляться соответственно с ростом экономики, а он связан с повышением эффективности экономики. Если национальная валюта укрепляется, улучшаются пропорции обмена с другими странами. За одно и то же произведенное количество продукции у нас в стране мы получаем большее количество долларов. Если у нас очень плохой автомобиль, он должен стоить дешево. Но когда он становится таким же хорошим как Mercedes, он и должен стоить как Mercedes. Если мы произвели Mercedes, а продали по цене «Жигулей», значит, мы за свой счет спонсируем чужую экономику.
Проблема реального эффективного курса рубля в том, что он укрепляется не из-за восстановления экономики, а из-за роста цены на нефть. Экономика только начинает подниматься, а уровень ценовой конкурентоспособности отечественных товаров уже снизился до уровня 2013-го года. Беда в том, что российская экономика стала такой простой, что внутренние хозяйственные связи не работают в достаточной степени. Внутренняя экономика не производит необходимый объем доходов и не может быть устойчивой к внешним шокам. И как только цены на нефть начинают расти, рубль укрепляется. Нет корреляции с эффективностью производства, валютный рынок целиком зависит от того, что происходит на мировых рынках. Укрепление рубля – стратегический тренд. Но надо принимать меры, чтобы экономика не остановилась, в том числе и в результате неконтролируемого укрепления его курса.
Ситуация с валютными спекуляциями драматична, но ее накал заметно ниже, чем его описывают. Даже сейчас у ЦБ есть инструменты, чтобы купировать процесс. Если крупнейшие игроки будут вести себя согласованно, при постепенном снижении ставки, мы можем выбраться из ловушки carry-trade с минимальными потерями.
В документах ЦСР дан прогноз о возможности достижения 6% роста несырьевого экспорта. Экспорт – тяжелейшая история: ты приходишь на чужой рынок и кого-то оттуда выкидываешь. Это могут делать крупные структуры, крупный бизнес или компании, за которыми стоит крупный бизнес или государство. Должен быть конкурентноспособный продукт, должна быть система поддержки, в том числе финансовая. Это не так просто, как кажется, и одной девальвацией и точечными мерами поддержки решить проблему нельзя. Так мы пока можем действовать с оборонной продукцией, в области атомной энергетики. А ЦСР говорит о плане для среднего бизнеса. Средний бизнес обеспечить устойчивый рост экспорта своей продукции пока не готов.
В прогнозе ЦСР до 2024 года запланирован основной рост в торговле, транспорте, производстве транспортных средств и оборудования и металлургии. При этом химическое производство, где есть существенный рост вводов конкурентоспособных производств, не растет, что выглядит странно. Представление об изменении структуры экономики неинформативно. Доля торговли в ВВП – не что иное, как торговая наценка. И если она растет, это создает дополнительную нагрузку на экономику. В прогнозе содержится минимальный рост машиностроительных производств при вдвое опережающих инвестициях в основной капитал. Это означает, что растет доля импорта в машиностроительном производстве. Отмечу положительный момент – рост строительства. Но, прежде всего, инфраструктурного. У жилищного заметного роста не прогнозируется.
Представленный документ демонстрирует, что за шесть будущих лет с экономикой ничего существенного не произойдет. Если запрос был на структурные реформы, хотелось бы отчетливых оценок итоговых структурных сдвигов в области производства, доходов и цен.
Если нет роста экономики, то нарастает отставание от развитых стран. Через 5-6 лет разрыв будет катастрофическим. Поэтому экономический рост должен являться сейчас абсолютным приоритетом. В связи с этим и стратегия ЦСР и стратегия роста решают одну задачу. Пока опубликованные материалы ЦСР носят фрагментарный характер. В связи с этим сопоставление материалов ЦСР и стратегии роста пока не может носить окончательного характера. Следует дождаться публикации итоговых материалов ЦСР, только в этом случае можно будет окончательно сформировать позицию в отношении их сбалансированности и адекватности стоящим перед российской экономикой задач.
Виктор Ивантер
Известия, 06:00, 19.07.2017
