Как в России создали систему господдержки стартапов и почему Фонд содействия инновациям финансирует не компании, а людей.
Глава НИЦ «Курчатовский институт» Михаил Ковальчук и советник генерального директора Фонда содействия инновациям Иван Бортник побеседовали о поддержке молодых ученых и высокотехнологичного предпринимательства, о венчурном финансировании и государственных институтах развития
Михаил Ковальчук: Ваша организация формально именуется сложно и длинно: Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере. Но для всех ученых и технологических предпринимателей страны это просто фонд Бортника. Иван Михайлович создал его много лет назад для поддержки инноваций в России. Тогда мы еще плохо понимали, что это вообще такое. Как у Вас появилась идея создать подобную структуру?
Иван Бортник: Он создавался, конечно, не мной, а правительством Российской Федерации. Министр науки Борис Салтыков мне сказал: «Вот Вы всё время занимаетесь малыми компаниями, технопарками. Надо сделать фонд для их поддержки». 3 февраля 1994 года постановление правительства о создании фонда было подписано Виктором Черномырдиным.
Мы начали работать, занимались грантовой поддержкой малого бизнеса в области новых технологий. Времена в плане денег были тяжелые, но министр науки выполнял все свои обязательства по направлению средств бюджета в фонд.
Еще в 1988 году был принят закон «О кооперации в СССР». Появились кооперативы, а позже стали массово создаваться малые компании, в том числе в научно-технической сфере.
Мы сначала сосредоточились в основном на поддержке компаний, которые уже присутствуют на рынке. Слишком рискованно было работать с начинающими. Но постепенно добрались и до них. Вы знаете, что большая часть стартапов не выживает, поэтому надо делать ставку сразу на многих. Андрей Фурсенко, будучи министром, буквально выкрутил мне руки: «Начинай программу «Старт».
Мы начали. Но науку в нашей стране перед этим слишком долго разваливали. Крепких проектов не хватало. И тогда фонд решил обратиться к молодежи: мы запустили программу УМНИК («Участник Молодежного научно-инновационного конкурса»). Сейчас ей уже 10 лет. Ежегодно мы поддерживаем по две тысячи «умников» по всей стране. В борьбе за гранты по этой программе каждый год участвуют около 20 тыс. претендентов. Фонд на этом приобрел немалую известность, потому что программа стала по-настоящему массовой. На сегодняшний день мы поддержали уже больше 17 тыс. «умников». Многие из них создали очень успешные компании.
М. К.: Поддержка персонифицированная?
И. Б.: Да, это грант человеку лично, прямо на его счет в Сбербанке. Мимо родителей и даже мимо его научного руководителя.
М. К.: С какого возраста можно получить такой грант?
И. Б.: По закону – с 18 лет, либо с 14 – с разрешения родителей. Но пять лет назад мы запустили конкурс для еще более юных – ШУСТРИК («Школьник, умеющий строить инновационные конструкции»). Там мы даже денег не даем, ребята за интерес соревнуются, по всей стране участвуют. У нас прекрасные контакты с регионами: в частности, очень плодотворно работаем с образовательным центром «Сириус» в Сочи, который помогает одаренным детям всей страны.
М. К.: Когда ваш фонд только появился, в стране никто не знал, что такое инновации, зачем и как их поддерживать. Начали создаваться первые инновационные компании, появилась инфраструктура для их развития. Это было чрезвычайно полезным делом. Фирму ведь очень важно поддержать в момент рождения.
И. Б.: Это называется pre-seed money – финансирование на предпосевной стадии проекта.
М. К.: Вы «засеваете» поле этими компаниями, оказываете им стартовую поддержку. Восемь из десяти не выживут, но две добьются серьезного успеха. Сейчас в стране уже создана достаточно развитая система их дальнейшей поддержки: есть РВК, «Роснано», «Сколково» – масса институтов развития.
И. Б.: Да, теперь в нашем государстве уже построен большой инновационный лифт.
М. К.: Ваша деятельность хорошо подготовила почву, и сегодня у нас фактически сформированы условия для инновационной деятельности. Не намного хуже, чем на Западе, где, в отличие от нас, культура венчурного финансирования существует десятилетия. Опыт вашего фонда и ваш лично крайне важен для инновационной экосистемы, и то, что вы сосредоточились на детях, было самым правильным.
Кстати, где можно узнать о программе УМНИК и как стать ее участником?
И. Б.: Узнать о ней проще всего на сайте фонда, но программу УМНИК сейчас рекламировать нет никакой нужды: все школьники, кто интересуется наукой и технологическим предпринимательством, о программе знают. Кстати, потенциальных «умников» мы отбираем не сами: в 71 регионе России есть официальные представители фонда. Но они чаще всего работают вместе с университетами, академическими институтами в регионах. Помимо УМНИКа у нас есть программы акселерационные, есть специализированные: «УМНИК-Сириус», УМНИК в рамках НТИ.
Участнику основной программы мы два года подряд даем по 250 тыс. рублей. Даем лично ему, компанию он не создает – и не надо, и не должен. Это просто государственная поддержка будущему молодому ученому или технологическому предпринимателю: чтобы меньше отвлекался, не мыл где-то посуду, не разгружал вагоны, а работал над своей идеей. 15–20 тыс. рублей у него получается ежемесячно.
М. К.: Конечно, не всё получается так быстро, как хотелось бы. Но уже можно констатировать, что в стране существует полная цепочка поддержки будущих ученых и молодых специалистов, настроенных на инновации – от младших школьников до студентов, аспирантов, выпускников. Система выявления талантливых людей, способных проявить себя в высоких технологиях, в их коммерциализации.
И. Б.: Инновационный процесс идет медленно, и, как говорят немцы, не надо измерять его каждый месяц. Но раз в семь лет полезно осмотреться и разобраться, что у вас изменилось.
М. К.: Недавно в Москве проходил форум под красноречивым названием «Россия – страна возможностей». Там на круглом столе выступала наша соотечественница, которая 10 лет проработала в Германии и два года в Америке. Теперь вернулась в Россию с твердым убеждением, что у нас лучшее место для работы в науке.
На этом форуме было огромное количество молодежи, причем очень активной. Когда начались вопросы, их невозможно было остановить.
И. Б.: Но мы принадлежим к старшему поколению, как это ни печально. Молодежь живет уже в другой, в виртуальной среде, они в ней родились. Это означает, что мы должны теперь научиться управлять этой средой, причем не запретительными методами, а интеллектуальными. В этом и состоит задача государства.
М. К.: Тогда у нас вся страна будет состоять из «умников». Как минимум, из «шустриков».
Иван Михайлович, мы обсудили молодежные программы. Выстроена инновационная цепочка, для молодежи есть «ворота», в которые они могут войти и двигаться. Ясно, что программы надо расширять на малые города. Нам очень важно, чтобы это распространилось на всю страну, как можно большее число людей в это втянулось, тогда появятся и новые Эйнштейны.
Как вы оцените деятельность фонда за много лет чисто статистически – и по деньгам, и по успехам компаний? Молодежная часть блестящая, успешная, она нарушила равновесие и создала уникальные тренды. Сам фонд, который был создан для поиска компаний и их поддержки, в его классической парадигме, действует?
И. Б.: Возьмем наш золотой фонд компаний – примерно 200 из тех тысяч, которые мы поддержали, – и посчитаем их налоговые поступления в федеральный бюджет за прошлый год. Выйдет больше 6–7 млрд рублей. Поэтому можно сказать, что мы – самоокупаемая структура.
Министерство финансов всегда нам говорит: «Утром стулья – вечером деньги». Нас проверяет и Счетная палата. Само собой, находят у нас кучу недостатков, но все-таки фонд не наносит ущерба федеральному бюджету. 2 тыс. «умников», стартующих компаний мы поддерживаем каждый в год. В этом году у нас, кроме того, 3 млрд на Национальную технологическую инициативу (НТИ), здесь мы даем до 20 млн. Значит, еще 150-200 компаний.
М. К.: Что значит на Национальную технологическую инициативу?
И. Б.: Это целевые средства, которые даются только на научно-исследовательскую и опытно-конструкторскую работу по НТИ. Мы всегда работаем по государственным приоритетам, но в данном случае – в особенности. Эта программа очень разнообразна: от беспилотников до нейросистем. Там в среднем 15 млн рублей приходится на грант.
За эти годы мы поддержали тысячи компаний. Ими созданы сотни тысяч рабочих мест в высокотехнологической индустрии.
М. К.: Иногда нам кажется, что ничего не происходит, но это не так: мы просто не всегда замечаем изменения, которые происходят в глубине, скрыты от глаз широкой публики. В стране создана и развита на очень хорошем уровне система поддержки инновационной деятельности, выявления людей с идеями, структурирования, создания компаний. Есть развитая экосистема для этого. Существует система организаций – это Российский научный фонд (РНФ), Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ), который широко поддерживает большую науку. Любую научную идею, которая возникает у российских ученых, можно с помощью РФФИ реализовать, получив не огромные, но вполне достаточные средства.
Если научная мысль развивается дальше, и коллектив ученых готов сделать более масштабное исследование, для этого имеется Российский научный фонд, который дает более «долгоиграющие» и значительные средства. А если какие-то результаты фундаментальных научных исследований пригодны для двойного применения, то существует и Фонд перспективных исследований (ФПИ).
Если же вы хотите свою идею превратить в товар и создать коммерческую компанию, то для вас работает Фонд Бортника, где Иван Михайлович остается советником.
Таким образом, у нас имеется фактически полная инфраструктура поддержки фундаментальных научных исследований, высокотехнологичного предпринимательства, инновационного и венчурного финансирования. И, что крайне важно, Фонд содействия инновациям создал разветвленную сеть, которая позволяет работать с молодежью, начиная буквально с младших классов. Это будущее страны.
Прошедшие перед президентскими выборами акции, начиная от фестиваля в Сочи и заканчивая форумом «Россия – страна возможностей», показали, какое количество молодых людей готово вместе со страной двигаться по пути научного и технологического развития. Мне представляется, что в этом смысле мы сейчас находимся на подъеме. Образование и капитализация интеллекта – это сегодня самое главное для экономики страны.
Дмитрий Людмирский
Известия, 00:01, 20.04.2018
