Липецк. 30.05.2018. ABIREG.RU – Эксклюзив – Анатолий Гольцов 20 лет работал на Липецком тракторном заводе, затем 13 лет был начальником управления промышленности Липецкой области. Сейчас он Президент Липецкой торгово-промышленной палаты. «Абирегу» он рассказал о своей любви к музыке и спорту, о своих звездных друзьях и о том, чего часто не хватает высокопоставленным чиновникам.
– Говорят, вы дружите со спортом, любите симфоническую музыку и хорошо играете на фортепьяно. Вас, как это часто бывает, заставляли заниматься спортом и музыкой родители?
– Да. Как пел Высоцкий, я вышел ростом и лицом, спасибо матери с отцом. Отец приучал заниматься спортом, мама – музыкой. К этому приучают по-разному. Моцарта, говорят, пороли. Правда, я, как Моцарт, играть не научился, зато научился слушать и понимать музыку.
– Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына...
– В народе говорят, что розга ум бодрит. Но приучить ребенка к хорошему можно и добрым словом и хорошим примером. Мой отец был одним из руководителей на тракторном заводе и дружил со многими директорами. Это были люди высочайшей культуры из Ленинграда и Москвы. Их жены жили музыкой, и однажды у кого-то из них дома я увидел, как красиво девушка играет на рояле. Мне было лет десять тогда, и я влюбился в музыку.
– Но, тем не менее, вы пошли работать не в филармонию, а на тракторный завод...
– А ты, как многие наши технари, тоже думаешь, что между физикой и лирикой нет никакой связи? Есть. Когда-то в нашем театре драмы имени Льва Толстого по инициативе директора НЛМК Ивана Васильевича Франценюка ставили спектакль «Сталевар». Он говорил, что сталевару очень важно ходить в театр и вообще приобщаться к искусству, потому что варить сталь – это такое же творчество, как игра на сцене.
Однажды я был на Петербургском экономическом форуме. Ко мне подошел Александр Николаевич Шохин (президент Российского Союза промышленников и предпринимателей – прим. ред.), который до этого беседовал с одним важным господином из японской компании, и тихонько сказал: «Анатолий, забери у меня этого японца, у него есть интересное предложение». И мы с этим японцем стали беседовать. «Вы откуда?» «Из Липецка». «А что это за город?» Я ему объясняю: новолипецкий комбинат, выгодная логистика... «А что у вас с культурой?» Я говорю: «С культурой тоже все хорошо. В наших краях бывали и композитор Тихон Хренников, и Михаил Пришвин с Иваном Буниным. У нас в Астапово провел последние дни Лев Толстой». «Но Астапово же в Тульской области?» «Нет, в Липецкой! А вы Толстым интересуетесь?» Он говорит: «Я толстовец». Вот, этот японец живет на другом конце света, профессия у него совсем не лирическая, а он думает о нашем Толстом! А предлагал он подумать о размещении в Липецке завода Йокохама.
– Вы привозите в Липецк хорошие спектакли. Вы их сами выбираете или друзья предлагают?
– Нет, я не привожу. Это происходит по-другому. Все эти мероприятия проводит Эльмира Щербакова, председатель комиссии по культуре Общественной палаты Центрального федерального округа. Это сильнейший менеджер, поэтому организация любого культурного мероприятия с ее помощью проходит «на ура». Она родственница Петра Шемякина, великого художника, друга Высоцкого. Я знаю от нее лично, что она маленькой девчонкой общалась с Владимиром Семеновичем. Культурная среда сохранилась в Большом и других театрах Москвы и Питера, и она эту культуру продвигает по всей России.
Сейчас мы помогаем Эльмире реализовать проект «Тургенев сегодня». Мы покажем его в Липецке, а потом повезем в Лебедянь. Кстати, у Тургенева, в «Записках охотника» есть рассказ «Лебедянь».
– Щербакова подбирает репертуар, а липецкий бизнес через вас все спонсирует?
– Нет, совсем не так. Спонсор – это уже заезженный термин. Это показуха и имитация добродетели. Получается, я вам дал деньги, а вы мне «спасибо» скажите?! Есть хорошее слово – меценат. И наши меценаты, про которых знаю только я, финансируют эти мероприятия.
– Вы дружите с Костей Хабенским, с Анатолием Карповым, с Андрисом Лиепа, с Игорем Верником. У вас много друзей.
– Да, Константин Хабенский ставил при нашей поддержке спектакль, Анатолий Карпов провел групповую игру с нашими липецкими шахматистами, Андрис Лиепа удивил нас балетом. А с Игорем Верником я познакомился в Чечне на инаугурации первого президента Чеченской республики. Он там очень хороший концерт сделал. Потом он был у нас в Ельце. Я ему говорю: «Игорь, пойдем, я тебе подарок сделаю. Здесь есть театр, ему двести лет. В нем Шаляпин пел». Заходим в театр, а там работники отмечают день рождения своего коллеги. Говорят: «Отметьте с нами бокалом шампанского!». Он отказался. «Ну, не пьешь, тогда пой!» И он пел им свои песни.
Но ты спросил про друзей... Да, у меня много замечательных друзей. Например, Владимир Дементьев. Он работает начальником областного управления физкультуры и спорта и посвятил всю жизнь развитию спорта в нашей области. Мы с ним дружим уже сорок четыре года. Познакомились в нашем политехе в 1973 году. Он тогда к Олимпиаде готовился. И с тех пор дружим. Он мне даже две песни посвятил.
– Он, что песни пишет?
– Да. У него прекрасные песни и замечательные стихи.
– Мама заставляла вас ходить в музыкальную школу, отец – на бокс?
– Бокс – это тоже искусство. Это танец, ритм, это публика. Знаешь, для чего бокс нужен? Он учит не бить другого человека, а защищать и держать удар. А в жизни – чем бы человек ни занимался: музыкой или бизнесом – главное умение держать удар! Мы недавно финансировали турнир имени нашего великого боксера Петра Заева, который взял серебро на олимпиаде в 1980 году и был абсолютным чемпионом СССР. Он же у нас в Сселках родился и выступал за липецкое «Динамо». Я его хорошо знал. И на турнире, на огромном плакате я написал: «В жизни, как в боксе, главное не бить, а уметь держать удар».
– Ваши дети пошли по вашим стопам?
– Мой старший сын Андрей был профессиональным футболистом. В 17 лет уехал в Финляндию играть в футбол. Перешел в Высшую лигу. Потом была Беларусь, и его стали приглашать в другие страны. Затем он вернулся в Россию, закончил экономический факультет Елецкого университета и с профессиональным футболом расстался. Но играть продолжает. Сейчас в футбольной команде торгово-промышленной палаты.
Младший, Василий, окончил наш политех, затем учился в университете в Италии. А потом целый год работал в Японии. Там его увидел один мой знакомый чиновник. И меня спросил: «Почему твой сын выбрал такие тяжелые условия для стажировки? Ты, что, Анатолий, очумел? Куда ты сына заслал?» Я ему говорю: «Если бы сейчас работал тракторный завод, я бы его попросил первый год в чугунке отработать, чтобы он научился слышать людей».
– Вы думаете, если человек, как говорится, на лопате не поработает, он будет нос задирать?
– Не знаю, но мне кажется, из тех, кто вместе с простыми работягами лямку не тянул, получаются плохие чиновники. Они народ не слышат, и у них в жизни ничего не получается. Сейчас это сходит с рук. Я хорошо знал министра тракторного и сельскохозяйственного машиностроения СССР Александра Ежевского, он мне рассказывали поучительную историю.
Его в 26 лет Сталин поставил директором танкового завода и дал напутствие: «Мы, – говорит, – знаем вас как молодого и перспективного работника. Ваша задача – делать три танка в смену». Он приезжает и узнает, что завод кое-как делает один танк. Три директора до него не справились с поручением. Он тогда собрал весь коллектив и сказал: «Сталин попросил нас делать 3 танка в смену». На него посмотрели как на самоубийцу. «У кого есть какие предложения, заходите ко мне». И люди пошли. И рационализаторы, и рабочие, и начальники, даже уборщица пришла с предложением. Ежевский, как говорится, учел предложения, и через две недели стал делать три танка в смену. Ему тогда орден Ленина дали. Прежде всего, это получилось потому, что он народ слышал.
