О сотрудничестве с Китаем, поддержке, которой ждут предприниматели, и главных мировых угрозах – в материале «Известий».
Масштабные национальные проекты, к реализации которых приступили в России, должны позитивно сказаться на социальном секторе, а увеличение роста реальных доходов россиян, в свою очередь, приведет и к увеличению спроса. В то же время, чтобы эти средства оставались в стране, необходимо уже сегодня принять меры по поддержке отечественного производства, убежден уполномоченный по защите прав предпринимателей в России Борис Титов. О том, в чем именно нуждается бизнес, с чем связаны ключевые угрозы и что нужно для того, чтобы диверсифицировать отечественную экономику, а также о чиновниках, работающих по принципам из прошлого, бизнес-омбудсмен рассказал в интервью «Известиям», которое состоялось в рамках Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ).
«Экономика – это ежедневный труд предпринимателей»
Борис Юрьевич, какие главные моменты услышал бизнес в ходе выступления президента на пленарном заседании форума?
– Конечно, безопасность прежде всего, и Владимир Владимирович этим вопросам сегодня уделил большое внимание. В частности, в эту область приходят цифровые технологии, и мы только приветствуем создание цифровой платформы, о которой говорил президент, хотя в технических моментах, в том, как именно будет работать этот проект, еще, конечно, надо разобраться. Мы должны сделать так, чтобы это не привело к разочарованию у некоторых предпринимателей, которые не получат того, что они от нее ждали. И мы начнем заниматься этим уже в ближайшее время. Конечно, еще говорилось об экономике, и надо помнить, что экономика – это не только высокие технологии, но и реальный ежедневный труд предпринимателей, которые производят товары, выращивают зерно и другие сельскохозяйственные продукты, предоставляют самые важные для населения услуги. Вот здесь, конечно, мы за то, чтобы этот сектор развивался намного быстрее. Более того, во время моей недавней встречи с президентом, на которой я вручал ему доклад, я также передал ему еще один документ, который называется «Дорожная карта устойчивого роста несырьевого сектора сельской экономики». Она была разработана по его поручению нашим Институтом экономики роста им. П.А. Столыпина, и в ней прописано, что нужно сделать для того, чтобы мы были не только самой крупной или одной из самых крупных сырьевых держав в мире, но также гордились собственным производством.
– Судя по тому, что мы видим, президент сейчас очень внимательно реагирует на ваши сигналы, на ваши просьбы…
– Президент да, а вот правоохранители – в меньшей степени, к сожалению. Потому что президент всегда высказывал свою точку зрения по этому вопросу, и, собственно, многие обращения отрабатывались, но сегодня, конечно, существует большой слой, так скажем, чиновников, которые работают как будто по своим собственным правилам, которые во многом пришли к нам из прошлого. Так что сегодня многие вопросы для нас решать не так просто, как нам бы хотелось. Это касается и правоохранительных органов, и контрольно-надзорных органов, поскольку эта сфера более инертная.
– Что требуется для того, чтобы сигналы, исходящие от президента, шли дальше и исполнялись уже напрямую?
– Нам нужны изменения в законодательной сфере. Президент как раз говорил о том, что мы будем менять и уголовное, и гражданское законодательство. Также нужны изменения в правоприменительной практике. Например, мы сегодня выступили с рядом предложений, в том числе о том, что касается изменения меры пресечения для предпринимателей, чтобы все-таки в качестве главной меры использовать не помещение в СИЗО или лишение людей свободы, а расширять практику залогов или использовать другие меры пресечения. Владимир Владимирович нас поддержал, так что будем надеяться, что суды начнут по-другому относиться к этому вопросу. Также сегодня прошла очень интересная сессия, на которой присутствовал генеральный прокурор Чайка. Мы поговорили про Калви и про его партнеров и попросили, чтобы здесь окончательно определилось мнение прокуратуры. И также мы говорили о том, как вообще должна существовать эта система. Мы с прокуратурой работаем в тесном контакте с тех пор, как я возглавил институт уполномоченного, с тех пор как он вообще был создан. За это время нам многое удалось сделать как системно, так и по каким-то отдельным случаям. Но сейчас по поручению президента мы начали две совершенно новые темы.
«Бизнес хочет почувствовать реальный рост»
– Вы говорите, что совместно с прокуратурой планируете работать в двух совершенно новых направлениях. Расскажите о них поподробнее?
– Одно из них – это, так сказать, контроль за контролем, то есть контроль за надзорными органами. Дело в том, что мы уже видим, что проверок, которые проводит прокуратура, стало меньше. Но многие ведомства решили пойти в обход и начали проводить специальные виды проверок, которые не попадают ни под какую статистику и ни под какие механизмы контроля. Это расследования, мониторинги, проверки по Кодексу об административных правонарушениях. В результате их стало почти столько же, сколько официальных, подконтрольных прокуратуре проверок. Поэтому сегодня мы взяли эту тему и начали вместе с прокуратурой работать над тем, чтобы проконтролировать этих контролеров, которые пытаются обойти существующую практику. А второе – мы, конечно, должны вместе отрабатывать и тему залогов.
– Также президент во время как раз вашего доклада говорил о том, что нельзя останавливать производство в случае, когда начинают работать правоохранители, так?
– Это очень важная проблема. Потому что у нас 82% предпринимателей заявили, что вынуждены были полностью или частично закрыть бизнес после возбуждения уголовного дела. А в России на одном предприятии в среднем работает больше 130 человек – все они в этом случае лишаются работы. Вот к чему приводят неправильные и незаконные действия правоохранительных органов.
– Вообще на форуме в этом году, по моим ощущениям, бизнес очень активен. Что это значит? Бизнес почувствовал какой-то устойчивый рост экономики?
– Скорее хочет почувствовать и приехал именно для того, чтобы почувствовать, когда же будет рост. Потому что пока статистика нас не очень радует. Доходы населения, к сожалению, падают – минус 2,3% по итогам I квартала. В результате бизнес начал нервничать, предприниматели понимают, что мы пока не выработали свой путь, не приняли определенную программу. В этом смысле нацпроекты – это, конечно, очень важно. Но нужен еще один, более масштабный проект, который назывался бы «Национальный проект по развитию экономики» и охватывал вопросы развития не только спроса, но и предложения. Нужно, чтобы у нас было выгодно производить. И вот наша «дорожная карта», которая называется «Устойчивый рост несырьевого сектора российской экономики», которая, кстати, не требует много денег, по крайней мере эти суммы не сравнимы с тем, что было потрачено на санацию банковских систем, она даст нам возможность обеспечить необходимый спрос вместе с созданием рабочих мест внутри России.
– Если говорить о тех нацпроектах, которые есть сейчас, какие из них напрямую связаны с бизнесом?
– Их сейчас два. Прежде всего это проект, связанный с развитием малого бизнеса. Но он далеко не самый крупный из всех нацпроектов и носит скорее образовательный характер, кардинально ситуацию он не изменит. Второе – это поддержка экспорта, но дело в том, что нам бы сначала на внутреннем рынке отвоевать позиции, а экспорт это уже высший пилотаж. К сожалению, немногие из наших предприятий сейчас имеют возможность идти на экспорт, поэтому нужна новая инфраструктура по нацпроекту, мы об этом сейчас говорим. Пока же получается так, что там будут большие вливания в социальный сектор, скорее всего, будет расти спрос, люди начнут больше получать, но этот спрос в результате окажется реализованным через импортные товары. В итоге, чтобы обеспечить россиян необходимыми товарами и услугами, рабочие места будут создаваться не в России, а за рубежом.
– Пока бизнес сделал какие-то подвижки в этом направлении? Существующие нацпроекты создали какие-то новые возможности для предпринимателей?
– Конечно, некоторые перестроили свои направления. Кто-то пошел в медицину, кто-то в образование, но хочу еще раз сказать, что нацпроекты – это больше про социальный сектор. Их прямое воздействие на экономику очень ограниченно, они не решают экономические проблемы страны. И если цена на нефть будет падать, то нам нечем будет ее заменить. И в результате негативные социальные последствия окажутся значительно больше, чем то, что мы планируем сегодня дать людям с помощью нацпроектов.
«Сейчас Китай поворачивается в нашу сторону»
– На этом форуме присутствует большая делегация из Китая. И президент в том числе говорил о том, что товарооборот превысил все ожидания. Как наш бизнес к этому относится?
– Мы ждали такого результата, потому что задача была поставлена руководителями двух стран. Нам сказали: давайте доведем оборот до ста миллиардов. Мы довели, сейчас это $108 млрд, и уже стоит следующая задача. На форум приехал председатель КНДР, с ним большая делегация чиновников и предпринимателей, и в целом, мне кажется, сейчас Китай поворачивается к нам лицом. Хотя в начале работать с ними было сложно. Допустим, китайские банки подвержены вот этим ограничениям, которые существуют на мировом рынке из-за санкций. Многие боятся сделать шаг в нашу сторону, даже если это не означает нарушения каких бы то ни было ограничений. Например, выплаты по контрактам российским компаниям за поставленные товары могли задерживаться на месяцы. Китайские предприниматели задерживают выплаты, потому что в это время изучают своего партнера через какие-то свои каналы. Это может длится месяцами. Но сейчас, мне кажется, происходят изменения, сейчас китайцы поворачиваются в нашу сторону.
– Что здесь сыграло ключевую роль?
– Многое связано с зависимостью от Америки. Китайские банки, как и компании, и многие чиновники, не хотели проблем с Америкой и из-за этого побаивались начинать отношения с Россией. Сейчас, когда наступила ясность, когда мы можем говорить о торговой войне между Китаем и США, они будут всячески исследовать возможности российского рынка. Потому что, во-первых, им надо искать альтернативу, а во-вторых, нет никаких видимых ограничений, они уже не боятся американцев, работая с Россией. Поэтому вся эта большая делегация, которая сегодня здесь присутствует, наверняка уже ищет проекты, и я думаю, что в ближайшее время их найдет.
– Для нашего бизнеса сейчас вообще какие тенденции важны на мировой арене? Что может выстрелить, а что, наоборот, представляет угрозу?
– Самая большая угроза для нас, конечно, это как раз торговая война между США и Китаем, а также цена на нефть на мировом рынке. Если начнется давление на экономический рост в Китае и США, оно перенесется и на конъюнктуру мирового рынка нефти и энергетического сырья в целом. От этого рынка, конечно, мы пока зависимы, рубль тоже от него зависим. Так что главное, чтобы не повторились катаклизмы, которые мы испытывали в 2008–2009 годах и в 2014-м. Потому что, к сожалению, в течение прошедших лет мы много говорили, писали стратегии, но так и не реализовали и не приняли программу для страны по созданию альтернативной экономики, которая была бы не связана с сырьем. Диверсификация не произошла, поэтому такого сценария мы, конечно, опасаемся.
– Почему не удается добиться диверсификации, если есть понимание по плану, стратегии?
– Это определенные риски. Сегодня задача Центробанка – добиться стабильности. Макроэкономическая стабильность – вот их официально прописанная цель. Рост сейчас не является их задачей. Но экономике нужны живые деньги, которые циркулируют между потребителями и бизнесом, а у нас ЦБ всё застабилизировал. В экономике денег практически нет, а значит, и оборота уже не может быть. Соответственно, нет роста. Да, такая политика сыграла очень важную роль во время борьбы с хаосом в 1990-е, но сейчас ее надо менять на инвестиционную, включать другое мышление, использовать деньги, чтобы зарабатывать и возвращать их с прибылью. Пока этого не происходит.
