Воронеж. 30.05.2017. ABIREG.RU – Эксклюзив – Он приехал в Воронеж с Урала и вот уже три года поднимает из разрухи Семилукский огнеупорный завод. Причем довольно успешно. Наверно, с такой задачей мог справиться только житель Урала, с их легендарной волей и работоспособностью. А еще об уральцах говорят, что для них важны сопричастность к общему делу и решение задачи любой ценой – это когда взаимопомощь не пустой звук, а способ жить. Наш корреспондент лично убедился – правду говорят. Знакомьтесь – инвестор Семилукского огнеупорного завода, генеральный директор ООО «НИКА-ПЕТРОТЭК» Павел Русинов.
– Вам как человеку с Урала, нравится Воронеж? Прижились?
– Хороший город, с очень хорошей историей, с хорошими людьми. Отношение к работе отличается от уральского, это до сих пор удивляет, хотя я очень люблю воронежцев и с удовольствием здесь живу уже три года.
– В чем разница?
– Разница в отношении к договоренностям. Это очень важно. Когда о чем-то договорился с людьми, нужно это сделать при любом раскладе. А в Воронежской области, к сожалению, очень часто можно договориться, а после этого ничего не происходит. Люди очень расслаблены по части выхода на работу, например. На Урале такого нет. Там очень низкий процент такого тунеядства, так это называется на промышленных предприятиях.
– Ну, а как вы с этим боретесь?
– Договариваемся, учим правильно принимать решения. Личным примером заставляем людей не оступаться. Это большой труд, но мы строим коллектив, и, наверное, успешно. В прошлом году у нас была текучка как раз по причине невыходов из-за непонятных болезней без больничных листов – порядка 20%. Сейчас - меньше 6%. При увеличении штата количество увольняемых людей резко сократили. Теперь можем договориться, получается.
– Не страшно было инвестировать в завод, переживающий, мягко говоря, не самые лучшие времена?
– Мы инвестируем осознанно. Выбор площадки не случаен. Мы отсмотрели порядка 17 площадок в России. И этот завод был выбран по очень большому количеству разных критериев, один из них – преемственность поколений. Когда есть профессиональная династия, несколько поколений трудятся на промышленных предприятиях – это важно. Потому что навыки с молоком матери привиты детям, которые пошли дальше трудиться. Мы на это очень рассчитывали.
– Серьезно?
– Да. Сейчас видим, что в этом была соль. Пока три года не прошло, мне все казалось, что зря плюсик поставили около этого критерия. При этом очень здорово, что здесь техникум остался. Это был второй фактор. Технологическое среднеспециальное образование просто необходимо для промышленных предприятий. Чаще всего это проблема проблем. На Урале мало внимания уделяется среднеспециальному образованию. Институтов много, а техникумов все меньше и меньше. Мы поехали сюда, потому что здесь техникум был. Дети приходят из него, и им действительно интересно трудиться. Ну, еще много факторов.
– А что касается технического оснащения?
– Технологическое оборудование было в очень плохом состоянии, но мы это знали. Инвестировать никогда не боялись и не боимся, потому что делаем это регулярно. Мы вкладываем деньги в производство. Наша команда больше 10 лет занимается производством под нефтянку. Ни разу не прогадали, все проекты очень успешны, все приносят прибыль, очень быстро выходят на проектную мощность. Когда делаешь подобное много раз – не страшно.
– Поставленные цели за прошедшие три года оправдались?
– Расхлябанность, присущая местным жителям, к сожалению, привела к тому, что мы не добились нужной производительности линий за тот срок, который был изначально принят. К целевой выработке мы очень долго идем, до сих пор еще не достигли тех плановых результатов, которых должны были достигнуть. То подшипник не там поставили, то не так прикрутили, то не смазали, то смазку не заказали, то надо было тут поставить блок управления, а поставили не тут, то кто-то не проследил. Вот такое отношение к труду, к сожалению.
– Сейчас есть ориентир, когда на плановую мощность выйдете?
– Мы бы и не стали планировать увеличивать производительность завода, если бы не было этого ориентира. Конечно, есть. Мы сейчас проектируем новую линию и начнем строить в июне.
– Многие жалуются на стагнацию и падение объемов производства в связи с низким спросом. Как со сбытом у вас?
– Как только мы заплатили не наши долги за электроэнергию и газ, мы запустили производство огнеупоров. Оно работает почти три года. Производство пропанта мы начали, как только смогли что-то выпускать на этих линиях. Сейчас можем продать значительно больше, чем можем здесь произвести. Проблема с организацией, с менталитетом. Я уже говорил. А со сбытом проблем у нас нет. Ни с огнеупорной продукцией, ни с пропантом. Сейчас мы запускаем цех огнеупоров, который должны были запустить прошлым летом. В течение месяца он начнет работать, дополнительно нанимается еще порядка ста человек.
– А кто покупает вашу продукцию?
– Огнеупоры мы поставляем по всей России и в близлежащие республики. Все металлурги, сахарщики, стекольщики – потребители. А пропант идет на весь Север и в Казахстан.
– А за рубеж вы отгружаете?
– Если бы мы могли произвести больше, мы бы давно уже грузили в Саудовскую Аравию, куда сейчас поставляем свою химическую продукцию. Мы не можем сделать пропантов и огнеупоров больше, чем сейчас, но то, что уже сделано, – все продано. Мы знаем, сколько мы продадим в следующем месяце, через два и через три.
– Не боитесь, что государство перестанет ориентироваться на сырьевую экономику, и ваша продукция перестанет быть востребована?
– Нет, мы производим не только пропант, но и другие нефтехимические продукты. Мы осуществляем сервисные работы с компанией «Транснефть», отмываем нефтепроводы, насосные станции. У нас строится промышленное предприятие совместно с «Транснефтью» в Елабуге и там совершенно современные, новые технологии, которые идут где-то в ногу, а где-то впереди американских. При этом мы много вкладываем в науку, в новые технологии. На Урале работает научный центр, который разрабатывает современные химические продукты для нефтяной промышленности и не только. Есть медицинские проекты.
– Медицинские?
– Да, они связаны также с химией, потому что действующие вещества в медицине имеют прямое отношение к химическому производству. А в России его очень мало, практически нет. Сейчас так: ученые разработают какую-то формулу и просят китайских коллег или чехов, или немцев – произведите нам это действующее вещество. А другие страны просят сделать из этого лекарственную форму. После чего мы это все покупаем. Но мы же сами можем делать действующее вещество, можем делать лекарственную форму. Для этого требуются химические реагенты, компоненты, из которых все складывается.
– Так вы научными разработками или производством занимаетесь?
– Именно производством. У нас опытно-промышленное производство на Урале. Там из пробирки препарат масштабируется до уровня полутора-двух тонн. А на основании полученных данных можно заказывать промышленное производство. Пока процесс из пробирки не масштабирован, не построено опытно-промышленное производство, заказать большой аппарат нельзя – очень высока вероятность ошибки. Как раз масштабированием мы занимаемся очень долго. Вот почему можем быстро построить предприятие, подобное семилукскому. Мы точно знаем, какой там нужен гранулятор, как его правильно добавлять, какую форсунку взять, потому что мы это опробовали на опытном уровне.
– Как пришла идея создать в компании научную структуру?
– С науки все начиналось. Меня бы не было, если бы не было Уральского отделения Российской Академии наук – у меня родители там познакомились. Отец в науке всю жизнь, возглавляет лабораторию, очень важную с точки зрения фундаментальных исследований. Многие, кто сейчас трудится в НИКе, имеют серьезную базу Уральского отделения РАН.
– Так с чего все началось?
– Началось с того, что бизнесмены, производственники приходили с конкретными задачами: «Вот у нас хороший продукт, но недотягивает, например, до американского аналога. Мы могли бы продавать больше, но вот что-то не идет. То ли мы материал неправильно выбираем, то ли мешаем неправильно, то ли склеиваем не так. Что-то не то». Умные люди с технологическим образованием подключались к этим проблемам и давали определенные решения. Так появилась идея работать в данном направлении на постоянной основе. Сначала были больше консультационные проекты, потом появились задачи сложнее, стали делать опытно-промышленное производство. Ну а потом созрели до того, что лучше свои предприятия иметь, чем кому-то помогать.
– Вы увлеченно рассказываете...
– Вовлеченность в процесс – это правильно. Правильно общаться с учеными, с молодыми ребятами, которые увлечены наукой и имеют интерес к зарабатыванию денег. Правильно общаться с производственниками, которые что-то читают, ездят на конференции. Так формируется живой коллектив. У нас много направлений, и мы легко их подхватываем, потому что это интересно. Мы все вовлечены в процесс, обмениваемся мнениями. Может влететь в человека что-то, ему даже не свойственное, но его взгляд на вещи окажется крайне полезен для конечного результата. Например, продажники, которые у нас много ездят с презентациями, очень дружат с конструкторами. Конструкторы высказывают идеи на уровне «вот бы круто попробовать». После этого продажники озвучивают эти мысли нам, и часто у новых идей оказывается большой потенциал на рынке. Поэтому у нас много ноу-хау, чего нет еще ни у кого. И все довольны процессом, всем нравится работать!
– «НИКА-ПЕТРОТЭК» внимательно относится к социальной ответственности. Продолжаете традицию?
– Да, на территории завода будет спортзал, будем тренировать детей. Мы очень много внимания уделяем спорту, хотим иметь здоровый трудовой коллектив, способный зарабатывать деньги и обеспечивать своих детей. Мы большие противники алкоголя, а спорт – это то, что помогает людям заботиться о себе и не пить.
– Это же дополнительные траты для компании.
– Это траты на тех людей, которые будут работать на предприятии. Нужно правильно заботиться о людях, которые трудятся с тобой бок о бок. Мне приятно, например, ходить на футбол с ребятами, с которыми вместе работаем на заводе. Очень нравится прийти, покричать, поболеть за свою команду. Мы с восторгом зимой посещали несколько игр нашей команды, ходили на детские мероприятия. Главное, чтобы ходили и дети, потому что, когда отец ведет ребенка в спортивную секцию, он явно ведь с бутылкой пива туда не пойдет. Сам, может быть, тоже захочет потренироваться. Будем вовлекать в процесс, во взаимодействие. Это задача.
– Какие еще задачи ставите перед предприятием?
– Увеличить производственные мощности до 25 тысяч тонн в месяц. Это запланированные производственные мощности предприятия, и мы к ним придем. 25 тысяч тонн по пропанту и пять тысяч тонн по огнеупорам. Это задачи на два ближайших года.
– А перед собой?
– Купить еще одни завод. И еще один, и еще один.
– Вы производите впечатление крайне прагматичного человека. А во что верите, о чем мечтаете?
– Каждый человек в состоянии найти любую веру, лишь бы она обеспечивала его жизнь нужными ответами. Я в свою голову больше верю, чем во что-то еще. Если правильно мыслить, если правильно планировать свою жизнь, то и складывается она так, как хочется. Это не чудеса, это связано с тем, что правильно идешь по жизни. Вот в это я точно верю и знаю, что это работает. И да, мечтать мне не нравится. Если хочешь и можешь – надо делать, а не мечтать.
