Есть ощущение, что у нас с вами любой предприниматель в стране, равно как и любой юрист в стране, полностью разбирается в тематике налоговой амнистии и дробления. Однако это не так.
Допустим, в 2025 году вы не отказались от дробления, пришла проверка, установила его – все очевидно, понятно. И наоборот, вы отказались от дробления, соответственно, амнистия в отношении вас полностью заработала. Но что делать в пограничных случаях? А с понятийным аппаратом, который «впопыхах» принимается и так же разъясняется? Нам с этим предстоит работать. А учитывая конструкцию, где предпринимателей подвешивают вплоть до 2030 года, я полагаю, что шлейф быстро принятых, а потом разъясненных законов будет до этого момента нас преследовать.
Что до сих пор не так в вопросе терминологии?
Если вы вспомните, как только президент Владимир Путин год назад указал на необходимость амнистии для дробленщиков, ведь основной посыл всех общественных организаций и бизнеса заключался в необходимости разъяснения понятия «единая предпринимательская деятельность».
Налоговая на протяжении чуть больше десятилетия откровенно выступала с позицией, что никаких разъяснений на уровне закона установления определения даваться не будет, потому что, как только понятие появится, это даст возможность обходить его. Поэтому мы будем на кончиках пальцев чувствовать определение данного термина и не более. Но, раз дошло дело до амнистии, то надо что-то амнистировать – этому «что-то» надо дать обозначение. И мы его с вами получили. Внутри термина «дробление бизнеса» содержится понятие «единая предпринимательская деятельность». Так вот, давая в законе понятие амнистии и рассматривая его через термин «единая предпринимательская деятельность», который нигде не закреплен и является оценочным, мы, по большому счету, получили некую «жвачку-абракадабру», которая нам термина «дробление» не дает.
Примеры судебных дел
Налоговый орган не дал ответа на вопрос, что такое «единая предпринимательская деятельность», но привел в пример два судебных акта. Вы можете посмотреть в разъяснениях. К сожалению, они не дают нам доподлинного ответа на понимание термина единой предпринимательской деятельности, потому что приведенные примеры не ставят вопрос о сущности бизнеса, который вели предприниматели, но по факту действительно раздробились. Именно поэтому они были привлечены к ответственности и в суде свои права защитить не смогли. Суд рассматривал в тот момент дела, касающиеся арендного бизнеса. Очевидно, я сдаю в аренду, хитрю, потому что буду превышать спецрежим, через корпоративную аффилированность создаю другое юридическое лицо и осуществляю эту деятельность. Действительно, да, это единая предпринимательская деятельность, арендный бизнес. И второй пример, который приводила налоговая – шиномонтаж и сервис по хранению шин. По большому счету, тоже единая предпринимательская деятельность, соглашусь. Но это абстрактный пример, а из практики таких у нас чрезвычайно много. Предположим, я занимаюсь ведением юридической деятельности, а моя супруга осуществляет общестроительные работы. Штат у нас разный, у нас практически все разное, но, возможно, при принятии каких-то решений я ей помогаю, участвуя в переговорах. Юридический бизнес и строительный бизнес являются единой предпринимательской деятельностью? Специально такую гиперболу употребляю, понимая, что, наверное, нет. Но, исходя из того определения, которое нам дали, это вообще не имеет никакого значения. Главное, что вели бизнес вместе как единую предпринимательскую деятельность, потом раздробились. Значит, дробление, мне кажется, – это то, что нас коснется и сейчас касается в правоприменительной практике. Тот бизнес, который на самом деле не дробится, когда это абсолютно разные хозяйственные операции, когда один бизнес никоим образом не связан с другим по своей сути.
Я бы обратил ваше внимание еще на два суда. Это разбирательства с сетью парикмахерских «Chop-Chop» и с кинотеатрами «Космик». С одной стороны, очень похожие дела, с другой стороны, очень разные. Что касается сети парикмахерских «Chop-Chop», ни один свидетель не показал против этой франшизы. У налогового органа не было ни одного документа, который был бы дополнительно подтвержден свидетельскими показаниями. Вся их работа строилась (а она чрезвычайно достойная) на 27 пунктах доказательств. Принцип дробления их работы заключался в том, что одно юрлицо – «Барбер» – занималось стрижкой, другое, созданное, к сожалению, чуть позднее, чем должно было быть, занималось продажей косметики в этих же салонах. А третье лицо, уже по традиции, также чуть позже создалось для исключительно продажи франшиз. Имея некую корпоративную аффилированность в начале деятельности, в том числе давая направо и налево интервью, что это тоже легло в доказательную базу дробления, они потерпели поражение.
Хотя мне кажется, если бы фактические обстоятельства можно было бы править задним числом, то это могло быть классической историей наличия разных целей, разного контроля: стричь, продавать косметику и заниматься франшизами. Это вполне может быть самостоятельным бизнесом.
И второе дело – это кинотеатр «Космик». Интересно дело тем, что здесь у нас появился криминальный состав. Там было возбуждено уголовное дело, а с его помощью налоговый орган получил целый ряд доказательств: флешки, документы, «первичка» от всей группы компаний. И сумма обязательств меня впечатлила, там только за два года налоговой проверки были получены обязательства в размере практически около миллиарда рублей. И здесь, в отличие от дела сети парикмахерских «Chop-Chop», там, где налоговый орган не мог представить иных доказательств, он использовал свидетелей, которые щедро делились информацией. Это были бывшие работники, это был нижний эшелон штата, курьеры, доставщики, которые делились фактическими обстоятельствами.
Что здесь было, какие были нарушения? Это вопрос финансовой дисциплины, когда одна организация платит за другую, когда она поставляет что-то другое, но не получает за это оплату, когда фактически компания, находящаяся в группе этих «дробинок», пользуется, например, товарным знаком, сайтом, телефонными номерами, но почему-то за это не платит. Это вопросы взаимозависимости.
А что значит «добровольный отказ от дробления»?
Другой пример: «добровольный отказ от дробления» – консолидированная уплата налога. Именно об этом нам говорит закон. Но в своих разъяснениях налоговый орган также употребляет такие понятия как добровольный отказ от дробления конструкции – когда налогоплательщик осуществляет корпоративную реорганизацию и «дробинки» присоединяет к себе, либо весь бизнес переводит на себя. Налоговая приводит ряд примеров, они достаточно простые и понятные. В своих разъяснениях орган везде дает этому определение, расшифровку добровольного отказа от дробления.
Но если вы посмотрите в закон, единственную форму добровольного отказа от дробления, которую нам предоставил закон от 12 июля – это консолидация платежей «дробинок». Поэтому, по большому счету, в теоретическом рассуждении, в момент, когда я нахожусь в периметре 2025-2026 года и принимаю решение отказаться от дробления, мне никаких корпоративных процедур делать не надо. Все, что мне необходимо совершить, – только консолидированно уплатить налог. И это есть добровольный отказ от дробления.
ФНС снимет с меня долги, если я уйду в банкротство, а потом из него «выпутаюсь»?
У нас предусмотрена конструкция, которая, с точки зрения юридической техники, достаточно странная. Заключается в следующем: в 2025 году я не буду вести бизнес и приму решение о ликвидации. Либо это делают за меня, уводят в процедуру банкротства, объявляют конкурсное производство. У нас закон от 12 июля говорит о том, что с момента начала введения процедуры ликвидации, равно как и с момента введения конкурсного производства в отношении должника, обязанность по уплате налогов за 2022-2024 годы прекращается по амнистии. И тут же возникает вопрос: ведь каждое из перечисленных действий не является для бизнеса конечным. Из ликвидации лицо всегда может выйти, в отношении банкротства у нас есть выходы, равно как и мы в рамках конкурсного производства можем заключить мировое соглашение. И во всех этих случаях у нас налогоплательщик благополучно «выскочит» из процедуры. Но по факту норма-то сработала, я буду освобожден от налоговых долгов, и это странно.
Так вот, в наших разъяснениях налоговый орган употребляет термин «аналогия» и предлагает применять ее к ч. 13 ст. 6 закона, о котором я все время говорю. Эта норма посвящена вопросам, когда группа лиц отказалась от дробления бизнеса, либо закрыла дело, а потом в периметре 2025-2026 года в этой же команде работу продолжила. И налоговый орган, и закон говорят о том, что это неверно. В конструкции ранее упомянутой нормы допустима ли аналогия здесь или нет? Ну, во-первых, я бы обратил ваше внимание, что ранее суд вообще стоял на позиции о том, что в налоговом законодательстве аналогия недопустима. Да, сейчас есть подобное правоприменение, но, даже если по аналогии читать гражданский процесс, то мы с вами понимаем, что ее нельзя просто применять к норме, которая тебе понравилась.
О «подвешенном» состоянии коммерсантов
Подвешенный статус до 2030-го возникает у налогоплательщика, к которому просто не пришли. Он отказался от дробления, но у него не хватило времени. В 2025-2026 к нему никто не пришел, непонятно, амнистировать или нет. Закон говорит, мол, да, амнистируем, но обязательства по оплате этих налогов возникнут в 2030-м. Просто 2025-й и 2026-й необязательно проверять именно в эти годы. Их можно проверять в 2027-м, 2028-м, 2029-м. Вставал вопрос, а можно ли уличить тебя в дроблении в случае, если не 2025-й и 2026-й, а, например, 2027-й или 2029-й. Здесь мы получили точный ответ – нет. В данном случае за 2027-2029 годами гоняться не будут. Тем не менее, до 2030 года любой коммерсант, к которому не успели прийти, будет находиться в подвешенном состоянии.
