«Никто не обязан платить в Фонд»: как работает липецкая «касса взаимопомощи» на 625 миллионов

После скандала с Никитой Михалковым и «Экоптицей» многие задались вопросом: что это за фонд, куда бизнес якобы обязан перечислять десятки миллионов? Анна Смольянинова, генеральный директор АО «Корпорация развития», которая управляет Фондом социально-экономического развития Липецкой области, впервые подробно рассказала «Абирегу», как устроена эта система, сколько денег прошло через фонд и почему никакого принуждения нет. За четыре года работы через фонд прошло более 625 миллионов рублей. Треть ушла на развитие сел, почти 30% — участникам СВО. Любой может перечислить деньги, но заставить никого не могут.

— Анна, после выхода программы Михалкова многие решили, что в Липецкой области существует некая «обязаловка» для бизнеса. Как на самом деле устроена работа фонда?

— Критериев и процедур для компаний-благотворителей у нас нет. Любое лицо, кроме нерезидентов России, может оказать помощь фонду, если захочет. От иностранных граждан и иностранных юридических лиц пожертвования мы не принимаем. Но никто никого не обязывает платить. Это добровольная история.

— То есть вы говорите, что никакого давления на бизнес нет?

— Деятельность фонда основана на коллаборации предпринимательского сообщества Липецкой области. Это инструмент социально-экономического развития региона, важный элемент инвестиционного и делового климата. Если жертвователь хочет, мы заключаем договор пожертвования с указанием целевого направления расходования средств. Человек сам решает, на что пойдут его деньги.

— Давайте цифры. Сколько денег прошло через фонд с момента создания?

— По состоянию на 16 октября 2025 года общий объем привлеченных средств составил 625 миллионов 415 тысяч рублей. Это серьезные деньги, которые реально работают.

— Куда конкретно идут эти деньги?

— На четыре основных направления. Первое — помощь участникам СВО, их семьям, Министерству обороны, жителям новых территорий, включая Володарский район. Сюда направлено 185 миллионов 892 тысячи — это почти 30% от всех средств. Второе направление — внебюджетное софинансирование программ благоустройства в рамках комплексного развития сельских территорий. На это ушло 197 миллионов 408 тысяч рублей — 31,5%. Третье — поддержка спорта, 34 миллиона 575 тысяч. И четвертое — проекты по формированию благоприятной среды: памятники, патриотические мероприятия — 100 миллионов 919 тысяч.

— Получается, больше всего денег идет на села?

— Да, это один из приоритетов. Мы софинансируем благоустройство объектов в рамках программы комплексного развития сельских территорий. Это дороги, общественные пространства, инфраструктура. То, что напрямую влияет на качество жизни людей.

— А что с участниками СВО? Михалков говорил про 40 миллионов, которые требовали с «Экоптицы». Сколько реально получают военные?

— Участникам СВО оказана персональная материальная помощь на сумму 72 миллиона 370 тысяч рублей. Это 38,93% от всех расходов на помощь военным, их семьям и жителям новых территорий. Деньги идут адресно, конкретным людям.

— Как определяется, на какие проекты направлять средства? Кто принимает решения?

— Утверждение финансового плана доходов и расходов — это исключительная компетенция Совета фонда. Именно Совет решает, куда пойдут деньги. Я, как генеральный директор управляющей организации АО «Корпорация развития», выношу на Совет предложения о целевых направлениях расходования средств. Совет принимает решение, я его исполняю.

— А кто следит за тем, чтобы деньги шли по назначению?

— Контроль идет на трех уровнях. Высший коллегиальный орган — Совет фонда — принимает решения о целевых направлениях. Я как единоличный исполнительный орган исполняю эти решения. И есть Попечительский совет, который контролирует целевое использование средств. Плюс мы предоставляем отчеты в Минюст и налоговые органы, проходим аудит бухгалтерской отчетности.

— Насколько прозрачна работа фонда?

— Полностью прозрачна. Мы публикуем информацию о реализуемых проектах и отчеты о расходах на сайте фонда. Если благотворитель направляет запрос, мы предоставляем ему подробный отчет о расходовании средств. Все по закону.

— Вернемся к истории с «Экоптицей». Михалков утверждал, что компанию обязали заплатить 40 миллионов, иначе не дадут разрешения на строительство. Что вы можете сказать?

— Я могу сказать то, что уже говорила: критериев и процедур для компаний-благотворителей не установлено. Любое лицо, которое выразило желание оказать помощь фонду, вправе ее осуществить. Но никакой обязанности нет. Связывать разрешения на строительство с пожертвованиями — это вообще не наша история.

— То есть вы отрицаете, что была какая-то договоренность?

— Фонд работает на добровольных началах. Если кто-то говорит об обязательствах — пусть предъявит документы. У нас их нет.

— Правительство области в своем ответе на критику Михалкова отметило, что «Экоптица» с 2021 по 2025 год получила господдержку на 1,48 миллиарда рублей, из них 400 миллионов из регионального бюджета. Руководителю компании присвоили звание почетного гражданина. Это как-то связано с благотворительностью?

— Это вопросы господдержки и статусов решает правительство области, не фонд. Мы занимаемся благотворительностью. Это разные истории. Господдержку получают компании, которые реализуют масштабные инвестпроекты и создают рабочие места. Благотворительность — это добровольное решение бизнеса помочь региону.

— Какие основные направления деятельности фонда в 2025 году?

— Мы продолжаем работать по четырем направлениям. Первое — помощь участникам СВО, их семьям, Минобороны, жителям новых территорий. Второе — внебюджетное софинансирование благоустройства в рамках комплексного развития сельских территорий. Третье — поддержка спорта в области. Четвертое — проекты, которые делают регион привлекательнее: памятники, патриотические мероприятия, увековечивание памяти.

— Сколько компаний участвует в работе фонда?

— Я не буду называть конкретные цифры и списки компаний. Это конфиденциальная информация. Скажу так: в фонд жертвуют и крупные предприятия, и средний бизнес, и просто жители области. География широкая.

— Какова минимальная и максимальная сумма пожертвования?

— Ограничений нет. Кто-то перечисляет десятки миллионов, кто-то — несколько тысяч рублей. Для нас важна сама помощь, а не размер суммы.

— Были ли случаи, когда жертвователи просили вернуть деньги или отчитаться, куда они пошли?

— Бывают запросы от благотворителей. Мы всегда предоставляем отчет о расходовании средств. Это нормальная практика. Человек хочет знать, на что пошли его деньги — мы показываем документы, фотографии, акты выполненных работ.

— Как изменилась работа фонда после начала СВО?

— Помощь участникам СВО стала одним из ключевых направлений. Почти 30% всех средств идет на это. Мы помогаем военным, их семьям, закупаем оборудование для Минобороны, поддерживаем жителей новых территорий. Это то, что сейчас действительно нужно.

— Что вы скажете тем, кто после скандала с Михалковым усомнился в прозрачности работы фонда?

— Наша работа полностью прозрачна и законна. Мы публикуем отчеты, проходим аудит, предоставляем информацию в государственные органы. Любой желающий может зайти на сайт фонда и посмотреть, на что идут деньги. Никакой «обязаловки» нет и быть не может. Благотворительность — это добровольное решение. Кто хочет помочь региону — помогает. Кто не хочет — не помогает. Все просто.

— Какие планы у фонда на ближайшее время?

— Продолжать работать по нашим четырем направлениям. Развивать сельские территории, помогать участникам СВО, поддерживать спорт, делать регион лучше. У нас есть конкретные проекты, есть запросы от муниципалитетов и от военных. Работы много.

— Последний вопрос. Если бы вы могли что-то изменить в работе фонда, что бы это было?

— Хотелось бы, чтобы люди лучше понимали, чем мы занимаемся. Чтобы не было домыслов и слухов. Мы делаем конкретные вещи: строим детские площадки, ремонтируем дороги, помогаем военным. Это реальная работа, которая меняет жизнь людей к лучшему. И никаких «обязаловок» здесь нет.