Воронеж. 05 04.2011. Агентство Бизнес Информации (ABIREG.RU) – Светская хроника - Кому принадлежит авторство этого проекта — для меня так и осталось загадкой, потому что ни в Интернете, ни у коллег по цеху информации на эту тему не нашлось... Но от этого сам проект, конечно же, хуже не стал, и все, кто к нему причастен, могут не сомневаться — это действительно свежо и интересно. Такое женское лицо, как собирательный портрет наших землячек-поэтесс, весну на самом деле красит.
А каждый из портретов галереи «У весны — женское лицо» в отдельности, установленных на аллее Кольцовского сквера, останавливает возле себя любопытных прохожих. Которые по большей части, ввиду соседства с кинотеатром «Спартак» и ВГУ, - молодёжь и студенты, что радует. А еще я порадовалась такому «вернисажу» потому, что кое-кого из них не просто знаю лично, но и считаю подругами.
Шесть «стел» со стихами — двенадцать портретов неординарных, талантливых женщин и столько же судеб за именами: Галина Умывакина (по-моему, в Воронеже ее имя все время на слуху и по должности — секретаря правления Союза российских писателей, а также председателя ВРО СРП, - и по имеющим резонанс различным поводам), Анна Жидких (имя обозревателя газеты «Берег» не может не быть на слуху, за ее плечами в том числе Литературный институт им. Горького), Альбина Синёва (в последние годы тоже имеет отношение к СМИ не только как автор стихов, но и как ответсек газеты «Молодой коммунар», а до этого – замредактора воронежской «Комсомолки», хотя образование в ЛГУ получала психологическое; кстати, недавно поэтесса сменила имя и теперь ее зовут Полиной), Светлана Ляшова (после воронежского журфака работает завбиблиотекой в Старой Калитве, свои стихи уместила в четыре книги), две Людмилы - Кузнецова (секретарь воронежской организации СПР) и Бахарева (почти три десятилетия проработавшая редактором Центрально-Черноземного книжного издательства и вступившая в Союз писателей СССР в далеком 1968 году), Зоя Колесникова (историк по образованию, сегодняшний директор ВРО «Литературный фонд России») и другие достойные представители женской поэзии, все — члены профессиональных творческих союзов.
Но рассказать мне хочется о тех «лицах», которые уже около десятка лет, покинув наш благодатный край, плотно «укоренились» в почве российской столицы.
Лиля Гущина — легенда филфака ВГУ начала 80-х, в прошлом - первая жена моего однокурсника, талантливого воронежского журналиста, - всегда умела эпатировать и удивлять окружающих: оценками и суждениями, поступками и экспериментами, которые нередко были жестокими по отношению к друзьям и близким людям. Но — она такова, какой сотворила себя в соответствии со своими же представлениями. Женщина. Бесспорно — с умом и талантом. Живя в Воронеже, Лилька развлекалась на славу, получая огромное удовольствие от своих затей: то вела программы о куртуазных маньеристах на воронежском телевидении (где до нее вряд ли кто-то о таковых слышал), то устраивала незабываемые вечера в литературном кафе на Никитинской, приглашая тогда еще мало известных творческих людей из столицы. Например, одна из первых, тоненькая брошюра двустиший Владимира Вишневского, именно здесь подписанная для меня автором (в которую вошли тогда еще совсем свежие «Как трудно - без любви и на газетах», «Ты мне роди, а я перезвоню», «Ах скольких медсестер вернул я к жизни»...), с тех пор хранится в доме как яркая память о бесшабашном времени безумных событий, приключений и огромного, по сравнению с последующими годами, количества знакомств с талантливыми современниками, в том числе и земляками. И в этой памяти яркое пятно с именем «Гущина», раскинувшим за собой павлиний хвост таких же обсуждаемых, как перья павлина, последствий ее поступков, мечется с жестким упорством всколыхнуть, чего уж там греха таить, «заболоченную почву» воронежской культурной жизни. Увы, почва не очень подалась, но для нее — оно и к лучшему. Иначе, наверное, не было бы написанного в соавторстве с И. Хакамадой бестселлера «Sex в большой политике», - это уже после книг «воронежского периода»: «Когда любовник моложе...», «Мужчина и методы его дрессировки» и нескольких брошюр в стихах и прозе потоньше на ту же тему — о любви и сексе. (Я, кстати, частенько пользуюсь её «классификацией мужчин по возрасту»: мужчина юный, мужчина молодой, мужчина КАК ТАКОВОЙ и т.д.).
Сегодня «Лилия Гущина - Кэрри Брэдшоу «московского Манхэттена». Только в отличие от героини «Секса в большом городе», Лилия - не выдуманный, а настоящий журналист...» - сказано на сайте GZT.RU, где она среди прочих колумнистов теперь дает свои оценки событиям на всю страну, которые, к слову, и я с удовольствием почитываю. Кроме того, она — главный редактор московского издательства «Анаграмма», член Союза писателей Москвы.
...В твой гулкий дом не постучусь незванно.
Но знай: не кончен наш роман земной.
Ты затоскуешь поздно или рано.
Не обо мне. А о себе со мной,
- помню эти строчки с тех самых лет - наверное, было актуально.
А той самой девушкой, которая, провожая Вишневского на вокзале после его выступления в воронежской «литкафешке», писала помадой под нашу диктовку прощальные слова на закрытом стекле вагона, а Владимир, читая их «наоборот» с той стороны окна, пытался перекричать гремевшее на всю округу «Прощание славянки», было еще одно «женское лицо» нынешней воронежской весны — Ирина Котова. «Чудо как хороша», - подумала я, впервые ее увидев. И, слава Богу, не обманулась в своем впечатлении — это проверено годами. Хороша она во всем. Утонченные черты красивого лица с печатью врожденной интеллигентности, вьющиеся от природы темные волосы, изумительная фигура и — мужская самостоятельность, жесткость хирурга и смелость профессионального горнолыжника. Глубокая нежность к тем, кого любит, и редкое сегодня умение иметь преданных друзей и самой быть другом. Таковы и ее стихи: нежные и глубокие, удивительно точные в смыслах и сравнениях.
Училась в Воронежском медицинском — и жить не могла без поэзии. Через несколько лет стала выпускницей Московского литературного института им. Горького — и защитила кандидатскую по медицине. Сегодня она — практикующий эндохирург и уже доктор медицинских наук. На ее счету несколько стихотворных сборников, членство в Союзе писателей Москвы, сотни благодарных пациентов и десятки статей в научных журналах, но прежде всего - дочь Вероника, к слову, модель одного из молодежных журналов, изучающая китайский язык и мечтающая стать лингвистом. А рядом с Ириной — талантливый мужчина, известный современный писатель, мастер рассказа, романист, лауреат престижных российских (в том числе и Государственной) и международных литературных премий Андрей Волос.
В ее московской квартире можно встретить не только представителей столичного бомонда - писателей, поэтов, художников, продюсеров и других, запросто «вкушающих чай», но и приятелей и знакомых из Питера, Воронежа и прочих населенных пунктов нашей державы, а также из-за ее рубежей. Она умеет быть одинаково уместной и на выставке живописи XVIII века, и в ночном клубе, и на теплоходе, соверщающем путешествие по христианским святыням Востока, беседующей с монахами... Потому что имя ей — Женщина. А данный свыше талант делает ее еще привлекательнее и неожиданнее...
Одна из подруг Ирины — занявшая свое место в «галерее весенних портретов» Кольцовского сквера Елена Фанайлова. Она тоже уже много лет - «воронежская москвичка». По обретенной в Воронеже первой специальности — врач, с последующим шестилетним стажем. По второй, после факультета РГФ, — лингвист с дипломом ВГУ. А в жизни — поэт, критик, журналист и — исследователь глубин человеческой сути. Автор трех книг стихов, лауреат премии Андрея Белого и других.
Немногим менее 10 лет работает на Радио «Свобода». Вышедшая в США в 2009 году книга Елены Фанайловой «The Russian Version» в переводе Стефани Сандлер и Евгении Туровской получила премию Рочестерского университета как лучшая переводная книга года. Американские рецензенты не скупились на похвалу, несмотря на обилие в книге выражений, которые «сравнительно недавно считались непечатными». На что профессор Гарвардского университета Стефани Сандлер ответила так: «Во многих современных стихах на английском и других языках тоже довольно много шокирующих выражений. Есть они и в стихах Иосифа Бродского. Кстати, в этом направлении Елена Фанайлова идет дальше Бродского, но ведь она и живет в другое время. Главное, что эта грубоватая лексика органически вписывается в стихи. Это не эпатаж, а стремление передать, как думают и говорят ее современники». А известный российский социолог, переводчик литературы с нескольких языков, заместитель главного редактора журнала «Вестник общественного мнения» Борис Дубинин заметил: «Елена Фанайлова выделяется для меня в современной русской поэзии той решительностью, с какой отдает пространство своих стихов голосам других». И далее: «Я бы сказал, что один из метонимических образов поэта у Фанайловой — радиожурналист или ди-джей; ...напомню о CD, приложенном к книге «Русская версия». Тем самым на правах голосов в стихах Фанайловой живут целые языки — прежде всего кино, но еще и эстрады, фото, рекламы, глянцевых журналов, Интернета. Скажем, Хельмут Ньютон и Энди Уорхол, рецензии на автобиографические книги которых вошли в «Русскую версию», — условные обозначения современных масс-медиальных языков и повод рассказать о них, дать им место в поэзии…»
Чтобы понять, какая сила кроется в этой Женщине, приведу фрагмент одного из Лениных интервью — когда интервьюировала не она, а ее:
- Сегодняшняя ваша журналистская поденщина на радио «Свобода» позволяет выращивать стихи или они растут сами по себе?
- Если бы я не занималась журналистской поденщиной, я бы не увидела многих городов бывшей советской империи, людей, событий. В частности, не побывала бы в Беслане, а это дорогого стоит. Не приобрела бы совсем не связанную с персоналити оптику. Я не слишком дорого ценю право писать стихи, есть работы поважнее, стихи – это естественная функция моего организма, а с этим я уж как-нибудь справлюсь, ведь не гадим же мы прилюдно? Моя работа на радио «Свобода» дает мне фантастическую энергию, позволяет оставаться наблюдателем, а не участником событий физиологически противных, типа тусовки русских писателей во Франкфурте, позволяет общаться с умнейшими и страннейшими людьми. Если бы не работа на радио «Свобода», я оставалась бы провинциальной пиздострадалицей с демоническими амбициями, очкастой крысой с почасовой оплатой в университете, алкоголичкой-неудачницей. (декабрь 2005 г., «Полит.ру»)
По словам одного из критиков, «поэзия Елены Фанайловой с самого начала отличалась исключительной жесткостью взгляда и резкостью высказывания. Но именно на рубеже 1990—2000-х годов она стала заметным явлением новейшей российской литературной действительности, благодаря фокусировке внимания на гражданской теме, на проблеме личной исторической памяти и самоощущения личности в историческом контексте».
Ну и последний штрих к портрету: по стихам Фанайловой режиссер Эдуард Бояков поставил спектакли в московском театре «Практика» и «Сцена-Молот» в Перми.
Вот такие они, талантливые воронежские поэтессы, - разные и классные. Кстати, пару лет назад в сборнике «Бабий век» впервые в местной воронежской истории под одной обложкой были собраны стихотворения практически всех тех, чьи портреты сегодня украшают Кольцовский сквер.
