Воронеж. 27.09.2011. Агентство Бизнес Информации (ABIREG.TV) – Аналитика - Лаборатория долгосрочных прогнозов Воронежского государственного агроуниверситета работает по собственным уникальным технологиям, на несколько лет опережающим западные. Более точ-ного прогноза урожайности на ближайшие годы не может дать ни один научный центр в ми¬ре. Это признали даже ученые США, не раз размещавшие заказы на исследования в лаборатории ВГАУ. При более пристальном внимании со стороны государства и системном финансировании лаборатории определение ею рисков АПК и внешнеторгового оборота позволило бы России в тысячекратном размере сэкономить средства, вложенные в исследования. Наш сегодняшний разговор – с заместителем руководителя лаборатории, доктором экономических наук, профессором, и.о.заведующего вновь созданной кафедры прикладной математики и математических методов в экономике Леонидом Яновским.
- Лаборатория в нашем понимании как-то не укладывается в то, что мы сейчас видим: здесь у вас одни компьютеры…
- Лаборатория – понятие широкое. Это место или некое подразделение для научных исследований. Чаще всего это ассоциируется с химическими, физическими лабораториями или с нанотехнологиями и т.д. Но в данном случае мы моделируем закономерности статистические, а их как раз моделируют на компьютерах. Мы разрабатываем различные приемы для анализа закономерностей и довольно успешно: как вы видите, у нас много различных дипломов, свидетельств на оригинальное программное обеспечение, которое разработано в лаборатории и которое позволяет нам быть впереди, хотя бы на 5-7 лет, тех возможностей, которыми обладают западные ученые. У них такой технологии еще нет.
- Леонид Петрович, лаборатория долгосрочных прогнозов работает в воронежском аграрном вузе уже около 33 лет и имеет популярность лишь в узкопрофессиональных кругах. Предлагаю сегодня раскрыть о ней информацию.
- Сначала была небольшая группа ученых во главе с профессором Исааком Загайтовым, который и предложил идею так называемого метода ЗОНТ - метода, который позволяет обнаруживать статистические закономерности во временных рядах урожайности сельскохозяйственных культур. Раньше мы и занимались только статистическими закономерностями во временных рядах урожайности.
- Вот о том, что касается именно вашей работы: я знаю, что важным этапом в развитии технологии ЗОНТ стало всестороннее математическое обоснование условий, обеспечивающих неслучайность и практически достаточную надежность прогнозов. Все-таки несколько подробнее об этой технологии, пожалуйста, но - понятно.
- Временные ряды урожайности, как оказалось, обладают неким свойством (казалось бы, они хаотические, совершенно случайные), которое называется долговременной памятью. Эти свойства можно выделить, рассчитать: есть такая теория хаоса, где есть некоторые характеристики, позволяющие посчитать, насколько данный ряд прогнозируемый, детерминированный, а насколько он случайный. Мои аспиранты, например, эту технологию применяют еще на финансовых рынках, но там гораздо все хуже, чем в урожайности. Дело в том, что там еще действуют так называемые эффекты толпы, которых нет в рядах природных. В последние годы это моя любимая тема, но – вернемся к задачам лаборатории. Кроме изучения свойств этих рядов, Исаак Бениаминович нашел методы, которые позволяют практически применить свойство долговременной памяти в прогнозировании. Методика у нас все время совершенствуется на протяжении всех 30 лет: от простейших приемов распознавания образов до вот таких сложных конструкций, которые мы применяем сейчас, которые являются нашим ноу-хау и которые мы применяем, когда поступают заказы. И качество прогнозов с годами у нас улучшается. Сейчас вероятность наших прогнозов по урожайности зерновых уже более 90% в России и более 85% по ряду штатов США.
В лаборатории работает не только профессиональный высококвалифицированный персонал, но это еще и кузница научных, экономических кадров для ВГАУ.
- Это был один из моих вопросов: принимают ли участие в исследованиях студенты?
- Да. Основная работа делается студентами и аспирантами. Студенты становятся аспирантами, защищают кандидатскую диссертацию… А моя докторская диссертация тоже была посвящена прогнозированию урожайности сельскохозяйственных культур.
- То есть, по большому счету, это уникальная методика для отечественного сельского хозяйства. Почему же мы тогда говорим о том, что у нас агропромышленный комплекс никак не поднимется?
- Дело в том, что агропромышленный комплекс работает в условиях неопределенности и риска. Например, если вы делаете гвозди, то вы можете планировать свою прибыль на уровне, допустим, 10%. И выпускать 1 млн гвоздей в год. Вы знаете, по какой цене будете подавать, так как рынок известен. В агропромышленном комплексе не известен ни объем будущей урожайности, ни цена, которая сложится на рынке. Поэтому это непостоянство ухудшает результаты работы АПК.
Допустим, вы занимаетесь бизнесом в стабильной отрасли и ваша прибыль - 10% годовых. Вот, вы вложили рубль в ваш бизнес. Через год у вас будет рубль десять, а через два года – рубль десять, умноженный на 1,1 – 1рубль 21 копейка, то есть – 21 копейка прибыли через два года. Предположим, что вы вложили деньги в рискованную отрасль. В среднем у вас тоже 10% прибыли, но в первый год из рубля вам вернулось только 60 копеек, - вы потеряли 40% . Но зато в следующий год вы должны иметь прибыль 60%, чтобы скомпенсировать 40% убытка и чтобы получить прибыль, которая на каждый год давала бы по 10%. Ваши 60 копеек вы должны умножить на 1,6 – то есть вы получите 96 копеек в конце второго года. Итак, средняя прибыль у вас 10%, но 4 копейки вы потеряли в результате вашего вложения в эту рискованную отрасль, вместо того чтобы получить вашу 21 копейку. Значит, чем больше рискованность вашей отрасли, тем хуже ваши результаты многолетние. Понятно теперь, почему западные страны - Япония вообще 90% доплачивает своим крестьянам, западные страны - до 40- 50%, Америка - до 30%. Там не говорят, что надо доплачивать АПК из-за того, что это рискованная отрасль, но они, как говорится, «спинным мозгом» понимают, что если этого не делать, капитал уйдет из сельского хозяйства.
И поэтому российскому сельскому хозяйству тоже надо помогать, выравнивая многолетнюю прибыль, но не среднюю, а результативную, которую я вам посчитал, за два года.
- Леонид Петрович, если вернуться к возможностям вашей лаборатории, то ведь вы делаете прогнозы в абсолютно разных направлениях. И в ценовой политике, вероятно, тоже - это касается цен на закупки сельхозпродукции…
- В ценах есть некоторые эффекты, которые зависят от количества, во-первых, запасов с прошлого года, какие потребители появятся на рынке… Скажем, неурожай где-то в Аргентине - и сразу же цены будут изменяться: и мировые, и, следовательно, внутренние. Цены должны учитывать наши возможности по экспорту: например, мы не можем отдать на экспорт более 15 млн тонн: как только у нас будет большой урожай, вычтем эти 15 млн тонн, и тут у нас получается внутренний излишек - и цены падают не линейно, не на 10%, на которые у нас излишек получился, а сразу на 40%. Цены ведут себя нелинейно! Если у нас недостаток гречихи 10%, то цена возрастет вдвое. Если избыток пшеницы 10%, цена упадет почти вдвое, и т.д., то есть механизм цен гораздо сложнее прогнозировать, чем, скажем, урожайность.
Урожайность зависит только от природных процессов, а вот цены зависят еще и от многих составляющих, которые тяжело прогнозировать. Мы только начинаем этим заниматься.
- Но в вашей практике все-таки это уже есть?
- Ну да. Например, у меня есть аспирант, который два года прожил в Америке, и мы с ним прогнозировали погодные фьючерсы. У нас эти погодные фьючерсы не пошли на нашей бирже, а там это рабочий инструмент. Если вы – сельхозкомпания и боитесь, что у вас зерновые вымерзнут или засуха будет, вы заключаете договор, например, с некоей тепловой компанией. Если зима морозная – у них это счастье: значит, они продадут много газа или мазута. Но это будет несчастье для компании, которая посеяла зерно. И они заключают такой вот обоюдовыгодный фьючерс о том, что если температура превысит такой-то предел, то платит одна сторона, в противном случае платит другая сторона. Вот такие вещи там очень распространены. Биржа это поддерживает и регулирует
- Заказов на подобную тему вам еще не поступало?
- Мы так называемые ретропрогнозы делали - не только с целью хеджирования, то есть с целью страхования, можно еще и с коммерческой целью использовать это, - поэтому у нас получалось, что каждый год мы могли бы 100 тыс. долларов «выиграть» в ту или другую сумму.
- А почему бы этим не заниматься?!
- Ну, для преподавателя с окладом 18 тыс. рублей как-то тяжело этим заниматься, потому что, во-первых, на их биржи выйти достаточно сложно, хотя сейчас уже начинают выходить, а во-вторых, брокеры-американцы с российских агентов требуют гораздо большие взносы, чем со своих.
- А если выходить не в индивидуальном порядке, а как предприятию – лаборатории долгосрочных прогнозов?
- У нас вообще нет таких сумм, мы живем за счет понимания нашего ректората и грантов, которые мы получаем. Кстати, у нас было несколько грантов в прошлые годы: гранты российского Фонда фундаментальных исследований, гранты российского гуманитарного фонда, разные книги мы издавали… Занимались не только, скажем, вышеназванными прогнозами: наши студенты и аспиранты занимались и проблемами бедности, и моделированием экономики в целом…
- Вот я держу в руках страничку, где написано, что вы еще делаете оценку экономических последствий купли-продажи земли в РФ, прогноз естественной убыли населения Воронежской области на определенное количество лет…
- Прогноз последствий купли-продажи земли и рента – это специализация Исаака Бениаминовича Загайтова, тема его докторской. Я лично занимался этим в меньшей степени. По поводу результатов прогнозирования естественной убыли населения Воронежской области – да, есть такие у нас работы.
По средней семье, которая живет в России, а не приезжая, было рассчитано: чтобы не было у нас в России вымирания, нужно, чтобы на каждого ребенка как минимум приходилось 2,35 минимальной оплаты труда - то есть надо тысяч 12-13 иметь на человека ежемесячно в каждой семье. Это было года два назад, поэтому сейчас, наверное, тысяч 15 уже нужно в связи с инфляцией, чтобы воспроизводство хотя бы на нуле у нас было. Но - вы знаете, какие у нас детские пособия, какие у нас зарплаты, у бюджетников и других. Поэтому, ожидать каких-то серьезных сдвигов в этом направлении не приходится. Но есть республики, в которых этот фактор не является главным, так как у них совершенно другой менталитет.
- А вы делали такой прогноз не только для Воронежской области?
- Мы в процессе исследования делали сравнительный анализ, у них другой менталитет и такой проблемы не стоит, у них рождаемость при любых обстоятельствах превышает смертность. Кстати, в Москве в последние годы тоже появилась в этом смысле положительная тенденция. Но у нас причина не в менталитете, а в доходе: москвичи обеспечены в пять раз выше, чем жители воронежского региона. Об этом можно судить по стоимости жилья. Его стоимость – это индикатор уровня жизни населения. Если в Воронеже, например, кв. м в среднем стоит, скажем, 35 тыс. рублей, то в Москве 175 тыс. рублей, а в Боброве или еще где-то – около 20 тыс. за кв. м.
- То есть в ближайшие годы в Воронежской области естественная убыль будет иметь высокий процент…
- Продолжится, да. Если, конечно, эмигранты из других республик не изменят ситуацию.
- Если все-таки сформулировать основные направления деятельности лаборатории, то они каковы?
- Есть макроэконмические показатели, особенно бедность, рождаемость, которыми мы время от времени с удовольствием занимаемся, выполняем гранты на эту тему, но основное направление, конечно, это прогнозы урожаев, осадков, температур… И в последнее время, так как я со своими учениками перешел на финансовые рынки, – вот, изучаем финансовые рынки: новые инструменты, фьючерсы, аукционы, эконометрические модели, позволяющие кое-что прогнозировать на финансовых рынках –если не цену акций, то хотя бы волатильность (изменчивость) акций.
- Расскажите о текущих и перспективных проектах, которые разрабатываются в лаборатории.
- Разрабатываем прогнозы урожайности на 2012-й, 2013 годы. Сейчас одно из направлений деятельности лаборатории – прогнозы по адаптивному изменению посевных площадей. В связи с этими прогнозами, которые делаются по ЗОНТ, мы делаем и прогнозы по несколько иной технологии, тоже довольно эффективно, но она действует в прогнозах не на один год, а в многолетней перспективе. Изучаются некоторые статистические паттерны, то есть образцы ситуаций, которые не равновесны. Например, если два года подряд был спад, а затем – подъем, то в следующем году, скажем, из возможных 14 случаев (допустим, было 12 подъемов и два спада) – в этом случае мы даем рекомендацию на расширение посевных площадей.
- Эту технологию вы недавно начали применять…
- Да, второй год. Это адаптивная технология по совершенствованию структуры посевных площадей, так мы ее называем. По ней были выполнены вот эти рекомендации.
- Которые касаются Воронежской области, читаю: «Рекомендации по усовершенствованию структуры посевных площадей зерновых культур до 2015 года». И что нас ждет в период до 2015 года? Или каждый год – по-разному?
- Каждый год по-разному. Дело в том, что каждый год попадает, может попасть под разную структуру образца.
- Исследование шло по заказу правительства Воронежской области, насколько я понимаю?
- Да, это департамент аграрной политики нам заказывал. Сейчас вот по Воронежской области – а надо иметь большой интервал данных, лет за 60 хотя бы как минимум – нам удалось найти такой интервал, теперь мы от зерновых переходим, и это будут в ближайший месяц результаты, к сахарной свекле, подсолнечнику и т.д. Тогда год будет как бы «как на ладони». И уже предприятиям можно составлять производственную программу – планировать разные культуры: что увеличить, что уменьшить и т.д. Это направление интересное, я считаю.
- Леонид Петрович, в портфеле заказов сегодня есть заказы из-за рубежа?
- Нет. Таких заказов нет. Приезжали к нам из Татарстана, например. Интересовались нашими технологиями. Но нужны практические действия с их стороны: предложить деньги и сделать заказ. Но – нет. То есть как бизнес наши исследования не очень воспринимаются.
- Наверное, отдельно Воронежский агроуниверситет должен быть знаменит еще и тем, что вами при финансовой поддержке РАН был проведен цикл исследований, в результате которого появился абсолютно новый раздел экономической науки – теория экономических патологий. Понятно, что сейчас это весьма и весьма актуально…
- Трехлетний цикл был, - естественно, руководил этим Исаак Бениаминович Загайтов, я первые два года тоже принимал участие в этой работе. Был грант нашего Российского фонда гуманитарных исследований, мы выполняли три года этот грант и наша лаборатория в силу этого исследования, как говорится, ожила.
- Имея в арсенале такую теорию, вероятно, можно предсказать дальнейшее развитие мирового кризиса, и в том числе – с проекцией на РФ?
- Об этом спорят не только профессора, но и академики – будет или нет этот кризис. Боюсь, что это будет мнение личное.
- И тем не менее?
- Настроения в бизнесе говорят о том, что угроза есть такая: угроза повторения. Уж очень все в мире неустойчиво сейчас. Экономики, особенно слабые, чувствуют себя очень плохо. В частности, периферийные экономики ЕС неважно себя чувствуют. У Америки огромный долг. Так что преодоление это либо затянется надолго, либо может закончиться какими-то кризисными факторами. Вот такая вот W-ситуация, возможно, и случится – два спада может быть. Хотя раньше такого не было. Мы смотрим назад, ретроспективу изучаем - такого не было. Было постепенное, медленное «выползание» из кризиса, длившееся десятилетиями: помните – Великая депрессия и т.д. Но выход из этого кризиса дала война. И мое личное мнение, что вот эти заварухи, которые устраиваются в арабских странах, - это одна из возможностей не войти во вторую волну кризиса сейчас. Это одна из попыток западных стран…
Может быть, это только мое субъективное мнение. Может, действительно, народ после 50 лет спокойной жизни под руководством диктатора решил выйти на улицы. Но… по моим наблюдениям, есть и другие приметы. Такие выступления чаще всего бывают, когда цены на продовольствие сильно возрастают. Вот, когда считаешь статистику, наблюдаешь цены на продовольствие и количество выступлений – это сильная корреляция. И сейчас период, когда цены на продовольствие в мире сильно возросли. И как раз, может быть, эти кризисные явления в бедных странах, где цены на продовольствие имеют огромное значение, и спровоцировали эти выступления.
Дело в том, что цены на продовольствие «подорваны» новыми биотехнологиями. Раньше кукурузу отправляли в помощь этим бедным странам, например, цена на кукурузу была низкая, а сейчас часть продукции перерабатывается на этанол. В связи с этим дорожает зерно и прочие продукты питания. Ну, а когда хлеба нет – народ выходит на улицу.
- Если бы лаборатория имела достаточно высокое финансирование, - чего можно было бы достичь?
- Коммунизм в отдельно взятой лаборатории? (Смеется.) Во-первых, я думаю, кроме достойного финансирования лаборатории, нужно еще и глубокое понимание со стороны административных органов того, что эта работа позволяет во многом улучшить качество управления сельским хозяйством. Позволяет дать те рекомендации производителям, которые позволят им намного улучшить свои показатели, и в то же время может сбалансировать наш внешнеторговый баланс – то есть сколько зерна нам продавать в этом году, сколько придется продать в следующем году… Сельское хозяйство – это 6% бюджета, значит, можно и на бюджет повлиять. Когда была засуха, бюджет был сокращен как раз из-за того, что сельское хозяйство не дало ожидаемой продукции. Сейчас у нас неплохой урожай, поэтому и бюджет более стабильный. Возможно даже, и дефицита не будет, если нефть продержится до конца года на том же уровне. А если был бы неурожай опять – опять был бы дефицитный бюджет. Так что это влияет на всю страну в целом.
