Воронеж. 25.09.2013. ABIREG.RU – Аналитика – Двухдневный тур по территории «Металлоинвеста» – Лебединскому и Михайловскому ГОКам, цехам ОЭМК, строительным площадкам, где реализуются многомиллиардные проекты, позволил воочию увидеть окатыши и другие продукты металлургии, узнать, с чем их «едят» и что общего между добычей руды, мамонтами и озером Байкал.
День первый. ГБЖ – не ругательное слово
«Металлоинвест» задался целью серьезно проработать вопрос «недоиспользования» отечественными металлургами горячебрикетированного железа (ГБЖ) при выплавке стали и провел в связи с этим международную научно-практическую конференцию по применению этого продукта в металлургии. Кстати, грозно звучащее «ГБЖ» – всего-навсего альтернатива обычному металлолому, за которым советские школьники так активно «охотились». Только более качественная альтернатива.
Поэтому использование ГБЖ особенно эффективно при производстве качественной стали. Это основной тезис, явно просматривающийся в нескольких докладах руководителей металлургических предприятий в России и за рубежом. Как выяснилось, сегодня распространенным исходным сырьем для производства стали является металлолом. Причем эксперты прогнозируют в ближайшие годы дефицит металлолома и призывают обратить внимание на более качественный и менее энергоемкий продукт – ГБЖ. Правда, первый заместитель гендиректора УК «Металлоинвест» Назим Эфендиев честно признался, что у нас в стране вряд ли ГБЖ в ближайшее время получит широкое распространение в силу особенностей технологий, применяемых сегодня на отечественных металлургических предприятиях. Но повысить его использование – вполне реально. ГБЖ производят на базе Лебединского ГОКа (ЛГОК), наряду с двумя другими сырьевыми продуктами со смешными названиями – концентрат и окатыши. Реализация этих продуктов в основном и составляет выручку группы, которая по итогам первого полугодия 2013 года достигла 621 млн долларов.
Интересно, что концентрат, по сути, представляет собой влажную железную пыль, из которой после окомкования получают те самые окатыши. Грубо говоря, если описывать производственный цикл двумя словами, то сформированные из концентрата и отфильтрованные по размеру окатыши конвейерным транспортом поступают на обжиговую машину – в печь, где они обжигаются и становятся крепче, а потом на установках ГБЖ на них воздействуют нагретым до высокой температуры природным газом и прессуют в брикеты. В процессе производства ГБЖ выделяется много водяного пара, который жители Губкина (Белгородская область) видят выходящим из труб ЛГОКа.
Интересно, что до обжига окатыш можно снова превратить в «пыль» двумя пальцами. Тогда как после обжига трансформировать окатыш реально только богатырям, обладающим силой, идентичной воздействию весом в 200-300 кг.
С места – в карьер. Лебединский ГОК
Живописная горная долина как на ладони. Дороги-«ручьи». Спецтехника размером не больше спичечного коробка. С высоты смотровой площадки перед нами простирается карьер ЛГОКа, где добывается железная руда. Это отдельно живущий город со своими устоями и традициями.
Местные сотрудники уверяют, что если заполнить карьер водой (имеет глубину 250 м от уровня моря или 450 м – от поверхности земли, а диаметр – 4-5 километров), то ее объем будет равен трети озера Байкал. Конечно, к этой информации стоит относиться со скептицизмом, но сравнение, безусловно, красивое.
Спуск в карьер. Отсюда техника не выглядит так же безобидно, как со смотровой площадки. Одно только колесо американской спецтехники для перевозки руды – Caterpillar – имеет высоту в три средних человеческих роста при грузоподъемности машины до 180 тонн.
День второй. Михайловский ГОК
Карьер Михайловского ГОКа (МГОКа) в Железногорске (Курской область) выглядит иначе, чем Лебединский. Во-первых, по структуре: он состоит не из одной «воронки», как на ЛГОКе, а из трех. Причем, сотрудники обещают, что через тройку лет эти «воронки» объединят в одну большую. Во-вторых, по цвету. В Железногорске из-за глинистой почвы лужи в карьере имеют оттенок ржавчины – территориальная особенность. Глубина карьера МГОКа – более 350 метров от поверхности земли, а его размер – 3х7 километров. «А вы не боитесь, что однажды дороете до земной оси?» – ухмыляется один из журналистов. «Из-за этого страха не спим ночами» – отвечает директор рудоуправления МГОКа с интонацией под стать содержащейся в вопросе.
Работа в карьере ведется круглосуточно – в любое время года и при любой температуре, будь она минус 30 или плюс 30. Прежде чем БелАЗы и те же Caterpillar’ы начинают вывоз руды (одновременно в карьере работают примерно 40 единиц техники), дважды в месяц проводятся направленные взрывы, будоражащие рудные залежи.
Специалисты МГОКа говорят: «Запасов руды нам хватит на 100-200 лет вперед…»
«Мы сырьем обеспечены на 150 лет вперед», – вспоминаются похожие слова их коллег-«конкурентов» с ЛГОКа. Кстати, конкуренция между предприятиями прослеживается отчетливо. По крайней мере на словесном уровне. «У нас это лучше», – говорят одни. «А у нас поломки реже и запасов больше», – сравнивают вторые...
Смотря на сотни вагонов с железорудным сырьем, день и ночь мчащихся к российским и зарубежным поставщикам, невольно задумываешься. Ведь все это «добро» образовывалось миллиарды лет. Кстати, в карьерах ГОКов находили останки мамонтов и даже скелет плиозавра, древнего животного, жившего на Земле больше ста миллионов лет назад! Эти находки были переданы в местные краеведческие музеи.
То есть через 200 лет, когда запасы руды истощатся, для образования новых залежей металлургам необходимо будет подождать еще каких-то несколько миллиардов лет. И кто знает, как тогда будет складываться конъюнктура на рынке?
