Сергей Василенко - один из ветеранов корпуса глав администраций муниципальных районов нашего региона. А 50-летний юбилей он отметит только летом следующего года.
Самое интересное: изначально никаких, что называется, социально-экономических предпосылок для подобного долголетия не было. Совершенно. Верхнехавцы закрепились среди районов области на последнем, 32-м, месте и уверенно удерживали занятые позиции.
На Василенко смотрели, как на камикадзе. Но онпрорвался. Вывести «убитый», чисто сельскохозяйственный муниципалитет в индустриально- аграрные и стать первым среди равных - согласитесь, не фунт изюма скушать.
Давно пытаюсь разгадать секрет василенковского успеха. Попробовал и на сей раз.
Век нынешний и век минувший
- Сергей Алексеевич, вы какой срок уже глава? Третий? Четвертый?
- Да так сразу и не вспомню. Возглавил район в начале 2001 года.
- Не как первое лицо района, а как просто верхнехавец - можете сравнить времена прошлые и нынешние?
- Не стоит ко мне с таким вопросом обращаться. Я ж и слукавить могу.
- Не достижениями сейчас интересуюсь. Человеческими ощущениями. Социальным самочувствием. Жить стало лучше, жить стало веселей?
- Неправильно так спрашивать. Как сравнивать? Вот у меня двое детей. Старшая - дочь. А сын родился в 1991-м. Я с ним воспоминаниями делюсь: не могли тебя в детский сад отправить. Рубахи нормальной не было, от сестры-то одни платья остались. Не верит: «Ерунду какую-то, пап, говоришь». Не понимает, что такое вообще может быть - купить не за что, да и негде.
- Как выживали?
- Рассказываю.
В 1997-м я стал председателем верхнехавского колхоза «Заря». Понятно, дела здесь шли не очень. Мне чуть за 30. За спиной - сельхозинститут да руководство тракторно-полеводческой бригадой, членство в правлении другого хозяйства. Там, в «Искре», и с техникой нормально было, и с запчастями, и с удобрениями.
Прихожу председательствовать. Колхоз в разобранном состоянии. Техника не готова, а ту, что есть, впору в музей сдавать. Тех же запчастей - ноль.
- Не «Заря», а закат солнца вручную…
- Примерно так. Ну, поднимаю личные связи. Еду в областное сельхозуправление. С жалобным письмецом. Прошу, убеждаю, договариваюсь. Выделили кое-что (не так мало) под честное слово, под будущий урожай. Надо отправлять в Воронеж ЗИЛ - за выделенным. Тут колхозный механик заявляет: ехать не на чем, машины без резины. «Заря» недвижима.
- А почему техники в колхозе практически нет?
- Мой предшественник решил: пока не стоит ее чинить и закупать. Со дня на день, мол, техника будет стоить копейки - ее и так поставят. Колхозный капитал он дал в долг тогдашней «Сельхозтехнике». Нашел момент. Вскоре деньги резко обесценились. СХТ вернула колхозу долг в виде… нескольких ящиков подшипников.
- И что делать?
- Тогда какая ситуация была? Социализм вроде ушел - капитализм не пришел. Неразбериха. Молоко сдали, а денег за него не получили. На сахзаводе обманывают, на элеваторе тоже. Я, председатель, за электроэнергию не заплатил - нечем. Грозятся ферму обесточить. Как? Я страну кормлю! Хлеб даю, молоко, мясо. Не посмеют. Еще как посмели.
Налоговая свои претензии предъявляет. Какие налоги? Что это такое? Объяснили предметно - оштрафовали.
Короче, куда ни кинь - везде клин. Помощи ждать неоткуда. И даю я команду зоотехнику: выбраковывай коров.
- Легко сказать…
- Да. В те времена, если уменьшил стадо на одну единицу - сразу на райкомовский ковер. А мы выбраковали 70 голов. 70! Первый секретарь как раз приболел и ситуацию не отследил. Продали мы коров. Восстановили ЗАВы (зерноочистительные автоматы. - А. С.), комбайны, запчасти купили, резину. Подготовился колхоз к уборке по полной. Тут как раз первый секретарь поправился. Меня - в райком. Едва я дверь открыл: «Такой-сякой! Посажу!». Ну, думаю, все - отпредседательствовал.
Обошлось. Я уборочку провел нормально, урожай собрал, зябь вспахал. Вошел в итоге в пятерку лучших хозяйств района. Колхоз получил толчок. Механизм заработал. Меня не посадили и даже не уволили.
Но паразиты - никогда
- И после такого опыта - в главы?
- Видит бог, совсем этого не хотел. Отговаривался, как мог.
Но ведь и никто не хотел. Район не на коленях стоял. Лежал замертво. Из всех богатств - только земля (чернозем у нас действительно отличный), одна половина которой не обрабатывалась совсем, а вторая - кое-как.
Банки на нас поставили крест. За любой мелочью - к жучкам, к дельцам. А они, как клопы, всю кровь из хозяйств высасывали. Бизнесмены-то из них никудышные, только на чужих трудностях и бедах деньгу заколачивают. Одно слово - паразиты. Однако чувствовали они себя тогда у нас хозяевами.
Я ведь и сам председателем через них прошел. Бывало, пишешь на клочке бумажки расписку: «Я, такой-то, беру миллион рублей, обязуюсь вернуть тогда-то». Ни печати, ничего. Процент - бешеный. Знали: никуда не денусь. Переживал страшно. Подсчитывал: в крайнем случае, весь колхозный скот под нож пущу и смогу расплатиться.
Осенью в первую очередь с кем рассчитывались? С жучками-кровососами. Не с государством, не с банком. Времечко…
- Но главой вы таки стали. Чем вас взяли?
- На патриотическую струнку нажали. Дескать, не согласишься сегодня - а завтра району конец.
Всякое было. Когда решение было принято на областном верху, и я уже согласился, но еще не собирался районный совет и не утверждал меня в должности, высокопоставленный чиновник, отвечавший за процесс, говорит мне ласково так, по-отечески: «Слушай, может, не надо на главу-то? Может, давай пока начальником районного управления сельского хозяйства поработаешь?».
Ну, я малость вспылил: «Да не голодный я. При деле. Не напрашивался. Но, коли принято решение, давайте исполнять. Иначе - до свидания».
- Весело начинали.
- Не то слово. На второй или третий день работы приходят замы: печное топливо в районе закончилось. А все котельные - на печном топливе, которое обходилось дороже солярки. И, чтобы не разморозить систему отопления, мы гоняли сетевые насосы. Температура в социальных учреждениях, в больнице - максимум градусов десять. Потом районный прокурор рассказывал, что оставалось буквально несколько часов до возбуждения на меня дела. За необеспечение жизнедеятельности.
Жизнедеятельность… У района было меньше денег, чем у меня в колхозной кассе. Я брал эти крохи и раздавал учителям по 50 рублей - на хлеб.
- Районную казну бюджетники не наполнят. Как пахал-сеял район, богатый черноземами?
- Тяжелый вопрос. В сельском хозяйстве эффективно работать без кредитов невозможно. А где их взять? Сбербанк выделял нашему району миллион рублей. Мы подсчитали - требуется в 25 раз больше. Что можем предложить в качестве залога? Здания администрации, роно, ДК и т. д. Не хватает. Сели с Антоном Геннадьевичем (Антон Пермяков; сегодня руководит районообразующим агрохолдингом и на неосвобожденной основе председательствует в райсовете. - А. С.) и прикинули: если заложить молокозавод, элеватор и все, что возможно, по сути - весь район? Набрали все же нужную залоговую массу.
Иду к главному аграрию области Ивану Дубовскому. Показываю расклад. Отправляемся с Дубовским к главе Сбербанка Александру Соловьеву. Объясняем ситуацию. Соловьев вызывает своего заместителя и распоряжается снять табу с Верхнехавского района. Табу!
В общем, получили мы 25 млн Под разумную процентную ставку. С того момента и началось у нас возрождение сельского хозяйства. Я Александру Кирилловичу до сих пор огромное спасибо говорю.
- Однако денежки-то возвращать надо?
- Именно. Собираем сельхозпроизводителей. Сколько тебе надо денег? А тебе? Берите. Но все выращенные зерновые привезете на элеватор. Сначала рассчитаемся за кредит. Остальное - ваше. Принимается? Да.
И все у нас получилось.
Тут же жучки-кровососы пропали. Интереса не стало.
Сейчас мы уже ничего не закладываем. У всех появилась крепкая кредитная история, сами начали работать с банками, моих поручительств не требуется.
Цепочка Василенко
- В Верхнехавский район в последние годы активно идут инвесторы. Сергей Василенко знает волшебные слова?
- Да нет никаких волшебных слов. И секретов особых нет. Бог помогает. (Смеется.) Может, верхнехавский климат полезен для инвесторов. Наверное, близость к Воронежу привлекает. Железнодорожная ветка опять же через нас проходит. По электроэнергии мощностей достаточно. Ну и приход газа, думаю, свою роль сыграл.
- Газифицировались вы, помнится, ударными темпами.
- Насчет ударности не скажу. За шесть лет, да. Есть районы, где газифицировались по два десятка лет.
Я тот период вспоминаю иногда чуть не с содроганием. Мы же ничего в этом толком не понимали. Встретились с начальником «Воронежтрубопроводстроя» Василием Шипиловым. Он голодный да я холодный. У него рабочие без заработка, у меня люди мерзнут. Поехали в «Газпром». Показываем проект газификации района, когда-то сделанный в Киеве. Устарел, переделывать надо. А Киев теперь в другом государстве.
Топтанием, измором вопрос решили. Денег не дали, но дали трубу. Уже полдела. Техника-то у Шипилова имеется. Начали работать. Я кормлю рабочих мясом, сигаретами снабжаю. И все без денег.
Потом первая программа появилась. По Углянцу, по-моему, 4 млн федеральных денег. На бумаге. Минфин «Газпрому» их не переводит. Еду опять в Москву. Убеждаю минфиновского чиновника. Пошли деньги.
Так полупартизанскими методами и действовали. Вхождение в федеральную программу газификации нам, конечно, сильно помогло. Но, к примеру, легшее на нас строительство газовых котельных потребовало столько сил и нервов, что и сегодня не верится, как удалось вытянуть.
- А как удалось вытянуть район, превратить из отстало-аграрного в динамично развивающийся?
- Работали, старались. Появились предприятия. И продолжают появляться. Не только в райцентре. Скажем, в Углянце на базе бывшего филиала завода ТМП подготавливается производство по ремонту узлов электровозов.
По нынешним временам поставить в принципе можно любое дело. Технологии позволяют. Проблема в том, будет ли востребована продукция. Нет государственной политики, нормального планирования. Значит, не ясна перспектива, непонятно, что будет в ходу через три года, пять лет. Инвестор вложил свой миллиард, начал что-то производить, реализовывать. А тут федеральное правительство решает закупать это «что-то», допустим, в Китае. Инвестор разорен, территория (тот же наш район) пострадала. Кому польза?
В краткосрочном плане здорово помогают целевые программы. Сравните: годовой бюджет у нас - порядка 300 млн рублей, а только на поддержку сельского хозяйства мы взяли под полмиллиарда. В социальной сфере стараемся попасть во все областные программы.
С приходом газа, помимо прочего, поменялся быт, а следом и образ жизни людей. Да, печка служила человеку. Но и человек служил печке. Когда это ушло в прошлое, крестьянское наше сословие превратилось в пролетарское. За короткий срок.
Все должно развиваться комплексно. Одно цепляется за другое. Появились производства? Люди стали неплохо зарабатывать. Начали приобретать машины. Как без дорог, автостоянок? И о «безлошадных» надо позаботиться - делать тротуары, пешеходные дорожки. В семьях достаток? Пришли к нам крупные торговые сети, «Пятерочки» всякие, «Магниты». Женщины захотели выглядеть привлекательно. Фитнесом занимаются. Открываются салоны красоты. Мужики не пивком балуются - турниры спортивные устраивают. Благо, великолепный Дворец спорта имеется. Развиваются предприятия? Возникает потребность в высококлассных специалистах. Значит, нужно строить жилье. У нас целый жилой комплекс возводится.
Нормальный, живущий не одним днем инвестор понимает: не хлебом единым. Сейчас мало дать человеку одну только хорошую зарплату. Он теперь хочет и отдыхать во вкусом, и заниматься спортом, и квалифицированную медицинскую помощь получать, и детей отдавать в современную школу, иметь, наконец, достойные бытовые условия.
Мы сейчас в малоприваловской зоне формируем кластер для отдыха. А в райцентре подумываем открыть ресторан. Появилась такая необходимость.
И это не излишества. Человек вообще дорого стоит. Но далеко не все в жизни измеряется деньгами.
Александ Сорокин
Воронежский курьер, №93, 2 декабря 2014 года.
