Кто будет руководить департаментом стратегического назначения?
Время, отпущенное на подачу заявок, истекло, кандидатуры на замещение вакантной должности руководителя областного департамента культуры определены, но не названы. Кстати, такого раньше не было: в прошлом году все претенденты стали известны задолго до часа X. Что-то одно: или мы все уже помешались на конспирологии, или меры по пресечению утечки информации в соответствующем ведомстве действительно были приняты вполне конкретные.
Если верно второе, то такое решение вполне оправдано, хотя многим кажется возмутительным, что процесс выдвижения нового руководителя департамента культуры проходит без обсуждения широкой общественностью, а судьбу кандидатов решает небольшая группа специалистов. С общественниками все давно понятно, им бы лишь круглые столы устраивать на тему того, каким должен быть руководитель такой высокой сферы, какими компетенциями обладать, что значит руководить культурой, в какой культуре нуждается Воронеж, etc. Ежу ясно, что в культуре у нас разбирается еще большее количество людей, чем в политике, только целой армии работников этой важнейшей отрасли, каждодневно решающим вполне конкретные задачи, от этих диспутов вряд ли станет легче.
На самом деле, нынешние выборы руководителя областной культуры — шаг очень ответственный, поскольку никогда еще культурное профессиональное пространство не было до такой степени наэлектризовано и раздираемо противоречиями. Причин тому много. Воронеж исстари был обывательским городом, таковым он остается в большей степени и сейчас. В свое время Петр Первый боярам даже рубил бороды, приучая их к европейской культуре, но нельзя сказать, что его нововведения встречали единодушное одобрение у подданных. Культурную политику воронежского губернатора Алексея Гордеева можно в каком-то смысле ассоциировать с реформами Петра. Наш город за последние годы преобразился, приобрел европейские черты, культурная жизнь в нем стала яркой, насыщенной и разнообразной, но оборотной стороной медали явилось затаенное недовольство некоторой части работников культуры и представителей околокультурных кругов, не сумевших поменять мышление сообразно велениям времени.
Как правило, люди, не желающие заниматься апгрейдом своего мозга, хорошо узнаются по характерным признакам поведения и нюансам публичных выступлений, а также тематической направленности постов в соцсетях. Они болезненно воспринимают критику (в то время как сами слишком часто критикуют других), им не хочется учиться новому, они регулярно используют рефрен «а вот раньше» и ностальгируют по старым временам; безапелляционно выносят суждения по вопросам, в которых не особо сведущи, и абсолютно уверены, что могли бы прямо завтра начать правильно руководить культурой, стать профессиональными литературными критиками или искусствоведами.
К сожалению, таких граждан не так уж и мало. На ностальгии по прошлому, понятное дело, далеко не уедешь (вернее, как раз есть опасность оказаться вдалеке от бюджетных источников), поэтому на вооружение берутся методики, уже обкатанные в обывательской среде — вроде крестовых походов против современного искусства, а также обвинений в фаворитизме. Под этими лозунгами объединились какие-то бывшие взяточники, не особо одаренные певцы, писатели и режиссеры. Сформулировать — что же такое, собственно, современное искусство — оказалось им не по силам. Впрочем, такой задачи и не ставилось — благо, под это пугающее обывателя определение оказалось возможным навалить кучу страшилок. Тут тебе и растлевающий воронежцев гомосексуализм, и «потворствование ряду сомнительных культурных экспериментов за бюджетный счет в ущерб традиционной культуре и высокому искусству, невнимание к национальным самобытным художественным коллективам», и даже совсем уж мракобесное «вместо культуры в регионе развели вседозволенность, похабщину, кощунство, надо бы священников пригласить, чтобы от бесов почистить Дом облправительства». Все точно по Гоголю: «Что это за скверный город! только где-нибудь поставь какой-нибудь памятник или просто забор — черт их знает откудова и нанесут всякой дряни!»
В общем, судя по ситуации, сложившейся на культурных полях сражений, а также резко увеличившемуся количеству агрессивных знатоков и любителей искусств, следует понять, что на данный момент место руководителя областного департамента культуры — это самая расстрельная должность в нашем регионе. Поэтому не стоит строить иллюзий насчет того, что этим ведомством способен эффективно управлять просто хорошо образованный человек из местных, знающий отрасль изнутри — писатель, скажем, художник или еще кто. Был у нас в свое время облначкультом воронежский писатель Новичихин. Помнит ли кто хоть какие-нибудь его полезные деяния? Культурная профессиональная среда в нашем городе не монолитна, она раздроблена и живет интересами своих кланов, объединяясь лишь в редких случаях — когда, допустим, требуется съесть одинаково всем неудобного человека. Таковым, например, оказалась Елена Ищенко, последний на данный момент из череды руководителей культуры. Ее главными минусами оказались философское образование, мягкость характера, идеалистическое представление о людях культуры и искусства, а также романтическое незнание специфики производства. Челюсти защелкали со всех сторон, и бедная Елена Николаевна была съедена за рекордно короткий срок — одиннадцать месяцев. Впрочем, за эти же одиннадцать месяцев построили здание Камерного театра.
Разумеется, единственным условием, при котором творческие и административные культурные кланы могут мирно сосуществовать (ограничиваясь лишь эстетическими эскападами в адрес друг друга), это наличие достаточного количества денег, способного удовлетворить все запросы по максимуму. В зоопарке, знаете ли, когда мяса вдоволь — и львы благодушны, и волки слывут филантропами. Стоит урезать порции — и сразу льется кровь. Зачастую — кровь сторожа, приносящего зверям эти самые урезанные порции.
В ситуации с новым руководителем областного Департамента культуры, как мне кажется, существует лишь два разумных варианта кандидатуры, примиряющей все кланы. Первый: воронежец, человек без особой харизмы, но с хорошим профессиональным багажом. Не замеченный ранее в лоббировании тех или иных творческих группировок. Которому губернаторский верх сможет доверять решение даже особо щекотливых задач. При этом все кланы и группировки должны негласно понимать: такой управленец — что-то вроде наместника Понтия Пилата в Иудее, который иногда даже руки умывает не по своей воле, а именем кесаря. Второй вариант: федеральный назначенец, желательно именитый и с солидным послужным списком. Такой человек уже автоматически возвышается над схваткой, он варяг, человек пришлый — и ему нет дела до междоусобных разборок местных художников. Разумеется, он должен быть способен не только умно и дипломатично работать с имеющимися областными финансами, но и привлекать федеральные инвестиции.
В заключение остается сказать, что в культуре денег всегда было оскорбительно мало, их не хватало даже в золотые для культуры годы первого срока правления Гордеева. Сейчас грянул кризис. То, что будут урезать порции, почувствовали не только львы с волками — даже мыши из подполья бюджетных библиотек приготовились сражаться за выживание. В воздухе запахло кровью, все ждут появления того самого сторожа, разносящего еду по вольерам. Не хотелось бы, чтобы он тоже прожил только одиннадцать месяцев.
Олег Котин
Время культуры, №1, февраль, 2015.
