«Абирег» ТОП-100» – Гендиректор группы «Черкизово» Сергей Михайлов: «Мы много лет кропотливо выстраивали свой бизнес»

Воронеж. 16.09.2015. ABIREG.RU – Эксклюзив – Прошлый год для отечественных мясопроизводителей сложился невероятно удачно: конъюнктура рынка позволила серьезно увеличить выручку и вернуться к замороженным в сложном 2013 году проектам. Крупнейшему российскому производителю мясной продукции, группе «Черкизово», помимо рынка, сыграло на руку приобретение воронежского «ЛИСКО-Бройлера». Гендиректор «Черкизово» Сергей Михайлов говорит, что группа готова еще покупать хорошие активы. Но сейчас основные усилия сосредоточены на запуске двух крупных проектов – в Липецкой и Воронежской областях.

— 2013 год был плохим для вашей компании и отрасли в целом, а 2014 год – наоборот, стал чуть ли не самым успешным за всю историю компании. В этом успешном году вы можете назвать три-пять самых больших достижений группы?

— Действительно, 2014 год стал одним из лучших в истории компании. Мы произвели более 800 тыс. тонн мясной продукции, по этому показателю мы являемся бесспорным лидером рынка в России. Комбикормов было произведено более 1,4 млн тонн. Группа «Черкизово» является не только крупнейшим производителем мяса, но и крупнейшим производителем кормов. Консолидированная выручка Группы «Черкизово» достигла 69 млрд рублей, чистая прибыль выросла в шесть раз, то есть мы полностью восстановились после очень сложного 2013 года. Мы впервые в истории компании выплатили дивиденды и теперь планируем платить дивиденды регулярно. Рыночная конъюнктура сработала в нашу пользу: высокие цены на мясо, нормальные цены на зерно. Но важно понимать, что конъюнктура – это еще не все. Нужно быть готовым к хорошим временам на рынке, так же как и к сложным. Мы много лет кропотливо вы- страивали бизнес, инвестировали в реконструкцию активов в птицеводстве, в строительство новых свинокомплексов, строили международную экспертную команду, создавали бренды, которые выбирает потребитель. Поэтому и результаты у нас настолько сильные. Если говорить об основных достижениях, я бы выделил прежде всего приобретение «ЛИСКО-Бройлера» в первом квартале. Это очень хороший актив, который мы смогли быстро интегрировать в структуру компании и получить синергетический эффект. В свиноводстве новых производственных мощностей не вводилось, мы фокусировались на повышении операционной эффективности, и результаты очень хорошие.

— Каких результатов рассчитываете достичь в этом году? Из заявленных проектов что-то будет остановлено? Или, наоборот, мы узнаем о каких-то новых мегапроектах Черкизово?

— В 2015 году наш рост продолжится и в объемном, и в денежном выражении. В птицеводстве мы вырастем в натуральном выражении более чем на 15% за счет добавившихся объемов «ЛИСКО» и введенных в конце года мощностей Елецкого проекта. По свиноводству в этом году рост несколько притормозится из-за вспышки АЧС, но цена на свинину сейчас высокая, поэтому финансовые показатели все равно будут достаточно сильными. В мясопереработке будет заметный рост объемов, так как мы вводим в строй после реконструкции Данковский мясокомбинат в Липецкой области и практически всю свинину с собственных ферм будем перерабатывать сами.

Большой рост будет и по сегменту «растениеводство»: мы увеличили операционный земельный банк с 60 тыс. га до 90 тыс. га и рассчитываем собрать около 380 тыс. тонн зерновых против 240 тыс. тонн в прошлом сезоне. Выстраивается вертикально интегрированная цепочка: мы уже на 30% закрываем свои потребности в зерне для кормов. По новым проектам планы не останавливаем. Уже начали строительство новых свинокомплексов в Воронежской области. Это часть большого проекта по развитию свиноводства, который практически удвоит наши мощности. Общая запланированная мощность Липецко-Воронежского кластера составит около 140 тыс. тонн свинины в год в живом весе, инвестиции в проект составят около 19 млрд рублей. Сейчас строится первая очередь. Параллельно строим в Семилукском районе Воронежской области комбикормовый завод. У нас уже выстроена вертикальная интеграция: есть свои поля, свои ККЗ, селекционно-генетический центр, убойное производство – мы сможем получить синергетический эффект и снизить затраты на килограмм продукции. По птицеводству мы начали строительство центра ремонтного молодняка и центра родительского стада в Липецкой области в рамках Елецкого агрокластера, чтобы не зависеть от импортного инкубационного яйца. Центр будет поставлять около 67 млн штук инкубационных яиц в год. А новый инкубатор, самый большой в Европе – на 240 млн яиц в год, – начинает работать уже летом 2015-го. Как и Елецкий элеватор на 200 тыс. тонн единовременного хранения.

— Остались ли еще в России такие хорошие активы, подобные воронежскому «ЛИСКО-Бройлеру», которые вы бы хотели купить? Или уже с кем-то находитесь в стадии заключения сделки?

— Мы внимательно смотрим на рынок, анализируем, общаемся с собственниками различных предприятий. Если найдем хороший актив по хорошей цене, который впишется в наш бизнес и даст дополнительную синергию, – конечно, купим.

— В прошлом году АЧС сыграла вам на руку, в этом – злую шутку. Сильно подкосил вас вирус?

— Мы изначально строили свиноводство так, чтобы обеспечить максимальную защиту. Мы не сконцентрированы только в одной области, наши свиноводческие площадки есть в Липецкой, Воронежской, Тамбовской, Орловской и Пензенской областях. Вспышка АЧС на двух площадках в Орловской и Воронежской областях, конечно, для нас очень неприятна, но не фатальна. По санитарным требованиям было уничтожено около 50 тыс. голов животных, это около 5% от содержащегося на наших фермах поголовья. Пострадавшие площадки сейчас закрыты на карантинный ремонт, мы рассчитываем до конца года вернуть их в строй. Конечно же, выводы сделаны, мы пересмотрели многие процессы в компании и усилили контроль за соблюдением ветеринарных требований, чтобы подобное не повторилось.

— Белгородские власти запрещали ввоз продукции «Черкизово» на свою территорию. Вы пытались им как-то доказать, что этого не надо делать? Или вы считаете, что это было правильное решение?

— Думаю, там имело место некоторое непонимание. В Белгородской области производятся огромные объемы свинины, и понятно, что были опасения по поводу АЧС. Хотя, конечно же, готовая продукция и тем более продукция из птицы в этом отношении полностью безопасна. Сейчас все ограничения сняты.

— Вакханалия с валютой в конце прошлого года и продолжающаяся экономическая турбуленция в итоге сыграли для компании в плюс или в минус на данный момент? Что в итоге больше всего сказалось на экономике компании – АЧС, скачки стоимости валюты, эмбарго?

— Эмбарго на нас не сказалось, потому что к моменту его ввода (август 2014-го) ввоз мяса из ЕС был уже несколько месяцев как закрыт по ветеринарным соображениям и это уже было учтено в цене. А вот скачки валютного курса сказались на всех без исключения. У животноводов не менее половины себестоимости прямо или косвенно завязано на валюту. За рубежом закупается инкубационное яйцо для птицеводства, ветеринарные препараты, кормовые добавки, запчасти для импортного оборудования. Когда курс скачет на 10–20% в день, невозможно ничего прогнозировать, заключать какие-то контракты. Зерно – российский товар, оно не импортируется, а наоборот, экспортируется. Но поскольку товар экспортный, цена на него номинирована в долларах. И в 4-м квартале прошлого года мы видели, что рублевая цена на зерно, несмотря на рекордный урожай в стране, выросла за несколько недель вдвое. Сейчас, к счастью, ситуация на валютном и кредитном рынках более-менее стабилизировалась. Во многом это произошло благодаря своевременным действиям правительства и Минсельхоза.

— В 2008 году в интервью федеральным СМИ вы смело говорили о том, что не далек тот день, когда российские животноводы станут экспортировать мясо. Сейчас вы говорите об этом осторожнее. Вы еще не решились на экспорт? Если нет, то в какой момент вы будете готовы выйти со своей продукцией в мир?

— Нашей первоочередной задачей было насытить российский рынок. Сейчас импортозамещение, о котором много говорится, фактически произошло. По птице потребности рынка около 4 млн тонн, и этот объем производится внутри страны. Есть даже некоторое перепроизводство. По свинине после ограничения ввоза из ЕС был определенный дефицит, но он постепенно закрывается отечественным производителем. Сейчас рубль подешевел, и российское мясо в принципе стало более конкурентоспособным на мировом рынке, потенциал для экспорта есть. Но здесь нужны согласованные усилия производителей, отраслевых союзов и органов государственной власти. Во всем мире рынок мяса достаточно сильно зарегулирован, существуют различные ветеринарные требования, межправительственные соглашения и т.д. Нужна помощь со стороны государства в лоббировании интересов отрасли, «проталкивании» нашей продукции на зарубежные рынки.

— Вы говорите, что кризисоустойчивые. И вряд ли кризис как-то кардинально вам навредит. Тем не менее в прошлом году вы приостановили ряд проектов – например, заморозили на какое-то время свиное направление. Сейчас, несмотря на снижение потребления, на АЧС, вы только наращиваете обороты. Например, купили недавно в Липецкой области свинокомплекс. Зачем? На что вы рассчитываете в данной ситуации, вкладывая деньги в новые проекты?

— В прошлом году приостанавливали инвестпроекты не только мы. С одной стороны, нужно было понять, что будет с рынком свинины после обвала 2013 года. С другой стороны, понять, где остановится девальвация рубля, чтобы можно было как-то просчитать окупаемость проектов. С третьей – понять, что будет с господдержкой, субсидированием после скачка процентной ставки. Сейчас ситуация стала более предсказуемой, поэтому мы продолжаем инвестировать. И, как вы правильно отметили, мы кризисоустойчивые. Одна из составляющих этой устойчивости – это наша вертикальная интеграция. В прошлом году мы отправляли на собственные убой и переработку порядка 40% свиней с наших ферм. В этом году, после ввода в строй Данкова, мы можем самостоятельно перерабатывать практически всю свинину. Это повышает нашу устойчивость.

— Птицу и свинину вы освоили. И вопрос импортозамещения в этих направлениях закрыт. Может, стоит рассмотреть набирающее популярность направление КРС? Например, в Воронежской области эту тему любит губернатор Алексей Гордеев.

— Мы в КРС не собираемся. Это довольно сложный рынок с очень длительными (более 10 лет) сроками окупаемости. Если говорить о новых нишах рынка, у нас есть проект по индейке, который мы реализуем в Тамбовской области совместно с европейским партнером GrupoFuertes - лидером мясного рынка Испании. Проект «Тамбовская индейка» стоимостью более 7 млрд рублей уже находится на финишной прямой, мы планируем до конца 2015 года начать производство. Индейка – это очень интересное мясо: его можно и продавать как премиальную «охлажденку», и использовать при производстве колбасных изделий, т.к. по питательным свойствам оно аналогично говядине.

— Вы говорите, что 5%-ная доля компании дает возможности роста. В таком случае, по вашему мнению, есть ли на этом рынке место мелким компаниям и фермерам? Если нет, то вы уверены, что ставка на крупные холдинги в этом деле верная?

— Давайте вспомним, что было в стране 10-15 лет назад. Не было своего свиноводства, не было своего птицеводства, все закупалось за рубежом. Стояла задача – быстро построить индустрию, фактически с нуля. А это могут сделать только крупные инвесторы, крупные агрохолдинги. У крупного агрохолдинга совершенно другая экономика. Есть эффект вертикальной интеграции, есть экономия на масштабе, есть устойчивость к внешним шокам. Опыт мелких фермеров в Европе, на который часто ссылаются, в России не будет работать. Там эта индустрия держится на гигантских субсидиях, которые, в свою очередь, держатся на более высоких налогах. В нашей стране у мелких фермеров может быть какая-то своя ниша – например, экофермы, производство продукции с высокой добавленной стоимостью. Но потребности рынка могут закрыть только крупные устойчивые компании.