Галина Кудрявцева — об эйфории 1990-х и труде муниципального депутата
На следующий день после того, как были объявлены официальные итоги выборов, мы взяли интервью у Галины Кудрявцевой, которая 18 лет была муниципальным воронежским депутатом и чье поражение многими расценивается как самая большая неожиданность этих выборов.
— Какие чувства вы испытали, когда узнали, что итог голосования — не в вашу пользу?
— Я же не в первый раз участвовала в выборах, и я умею считать. Тенденция всех последних выборов — последовательное уменьшение явки. И я прекрасно понимала, что настоящая явка на этих выборах будет не выше 10%. Такой процент никто не позволит показать, но столь низкой явкой обязательно воспользуются те, кто имеет административный ресурс. Для меня это было очевидно, поэтому никаких иллюзий не испытывала. К тому же мне гарантировали, что мои оппоненты не будут использовать незаконные технологии. Но в день выборов я проехала по участкам и своими глазами увидела, что гарантии эти — пустой звук.
Поверьте, я никого не обвиняю и не жалуюсь. Люди проголосовали так, как захотели. Насильно же никто никого не заставлял продавать свой голос. И еще у нас есть категория избирателей, которых иначе как рабами и не назовешь. Начальники заставили их брать открепительные талоны и голосовать под присмотром. 2,5 тыс. открепительных талонов прошло через мой округ. Но и этих рабов я не обвиняю: они сами выбрали свою судьбу. Я их даже понимаю: если не проголосуешь как надо, выгонят с работы. Система такая сложилась. В общем, это были такие выборы, которые, по большому счету, не стоило выигрывать.
От борьбы идей до схватки за бюджет
— Вы в городской парламент выбирались несколько раз подряд начиная с 1997 года. Как за это время менялись избиратели и депутатский корпус?
— Тогда, в 1990-х, надо сказать, была эйфория. Люди считали, что они могут что-то изменить в своей стране, в своем городе. Шла идейная борьба между демократами и теми, кто отстаивал социалистический путь развития. Тогда люди действительно шли голосовать, и выборы были самыми настоящими. Я избиралась от компартии, нас в муниципальном совете было девять человек; тогда все выбирались не по спискам, а по округам. А сегодня оппозиция проходит в думы только по спискам, и то еле-еле.
— А что, по-вашему, эти 18 лет происходило с городом?
— Мне правильнее говорить о том, чем все это время занималась городская дума, все-таки я же депутат. В 1997 году, когда был избран Воронежский муниципальный совет, в городе не было, по существу, никакой нормативной базы, кроме Устава, который не соответствовал (федеральным законам и Конституции. Мы вынуждены были создавать всю нормативную базу в Воронеже с нуля. Администрация города сопротивлялась, пришлось судиться, даже отрешать от должности мэра. В конечном итоге в 2000 году Устав был изменен, и населению вернули право прямого избрания главы города.
Еще. Когда мы пришли, бюджет Воронежа был в пределах 3 млрд рублей и почти весь поделен между районами. Доходило до того, что в одном районе города учителям платили зарплату, а в другом — нет. Главы районов вели себя как царьки, а огромный аппарат администрации города не делал почти ничего. Мы добились перехода на единый бюджет города, и экономическая ситуация в Воронеже выровнялась.
Параллельно я добивалась закрытия вытрезвителей в городе. Теперь не хотят вспоминать, сколько там было смертей, сколько человеческих судеб погубили эти учреждения. Даже пытаются их возродить. А я считаю одним из своих главных депутатских достижений то, что в Воронеже вытрезвители были ликвидированы.
Но больше всего сил и времени ушло на решение проблем с невыплатами пенсий и детских пособий. Деньги на эти цели из вышестоящих бюджетов перечислялись, но чиновники на местах расходовали их по своему усмотрению — например, обновляли автопарк администрации. Только в суды через меня по этому поводу прошли сотни документов.
Еще судебная эпопея — когда мэр Александр Ковалев незаконно в несколько раз повысил коммунальные тарифы. Полтора года я одна ходила в суд, где мне противостояли восемь юристов, представлявших городскую администрацию и муниципальные предприятия. Но я выиграла, и воронежцам по перерасчету вернули 147 млн рублей. Это же колоссальное было напряжение.
— С ваших слов получается, что между представительной и исполнительной ветвями происходит постоянная борьба, и это как будто естественно. А какими вы в идеале видите отношения между мэрией и депутатами?
— В идеале каждый должен заниматься своим делом. Но для того чтобы все соответствовало идеалу, люди должны быть идеальными. Разве такое бывает?
Всегда в левом движении
— По поводу стремления к идеалу: оппоненты вам пеняют на то, что вы часто примыкали к разным партиям. Чем объясните такое непостоянство?
— Когда в 1997 году мы боролись за изменение Устава города, руководство компартии оказалось не на нашей стороне. С тех пор наши пути разошлись. Но я всегда находилась в левом движении. И никто не может упрекнуть меня в том, что я хоть раз примыкала к правым. Хотя был момент, когда мне даже предлагали возглавить список «Единой России».
— Это когда ж такое было?
— Когда здесь партийным отделением руководил Александр Сысоев. Разумеется, я не согласилась. В общем, один раз я избиралась от КПРФ, один раз — от «Справедливой России», а в основном — либо сама, либо в составе блока, когда это было разрешено законом.
Хозяин судьбы
— Чем вы намерены заниматься теперь, когда ваша муниципальная вахта закончилась?
— Что такое отпуск, я не знала 18 лет. Время, отведенное для отдыха, тратила на судебные процессы. В этом году меня заставили оформить отпуск — таково требование закона. Получилось, 90 с лишним дней накопилось. Так что, думаю, месяц я буду отдыхать. А потом? У меня есть общественная организация — «Блок Галины Кудрявцевой». Судя по звонкам и обращениям, которые ко мне поступают, многие люди были, мягко говоря, сильно удивлены исходом выборов. Если моя деятельность будет востребована, стану работать через общественную организацию. В конце концов, есть еще партия «зеленых». Региональное отделение у нас, кажется, не сильно развито. А ведь экологией надо заниматься серьезно, это одна из важнейших тем, к счастью, не привязанная к политике. Хотя — как посмотреть.
Еще раз хотела бы сказать: я никого не обвиняю, не киваю на административный ресурс. Ни одна сила в мире не способна заставить человека делать то, чего он не хочет. Каждый сам хозяин своей судьбы. Поэтому и спрашивать нужно только с себя. Наверное, я могла бы постараться убедить своих избирателей прийти на участки. Но ведь это не самоцель. Просить за себя — унизительно. Не понравилось, как я работала 18 лет, — что ж, теперь у вас будет возможность сравнить.
Справка «ВК»
Галина Александровна Кудрявцева родилась 3 июля 1945 года. В Воронеже живет с 1957-го. 23 года проработала в НПО «Энергия» — прошла путь от лаборанта до замдиректора предприятия по общим вопросам. Была депутатом Воронежского муниципального совета и городской думы на протяжении 18 лет. В этой своей ипостаси выделялась неукротимым темпераментом н готовностью публично говорить о тех безобразиях, которые становились ей известны. Ярко выраженная оппозиционность, а также отменная язвительность в репликах, адресованных коллегам, снискали ей популярность в прессе и у многих горожан. Не всегда ее активность можно было назвать целесообразной; к месту напомним, что в конце 1990-х в борьбе за кресло воронежского мэра она поддерживала такого персонажа, как Василий Кочергин, пытавшийся совершить в городе переворот с помощью вооруженных наемников. Но значительная часть ее усилий приносила полезные обществу плоды: например, когда после обращений Кудрявцевой в суды и высшие органы власти было отменено решение о строительстве в Воронеже мощной военной авиабазы.
Герман Полтаев
Воронежский курьер, №61, 22 сентября 2015 года.
