Воронеж. 31.03.2016. ABIREG.RU – Аналитика – Деловой костюм долой, да здравствует эдакий casual – свитер и никаких галстуков. Теперь он не возглавляет банк, не занимается общественной деятельностью, а работает над аграрным проектом «Логус-агро». И, кажется, от этого почти счастлив. Александр Кириллович Соловьев – один из тех редких людей, чья влиятельность не зависит от должности. Как у него это получается? Об этом и многом другом (и вовсе не о бизнесе) мы и поговорили с ним по душам.
– То, чем Вы сейчас занимаетесь, Вам нравится?
– Безусловно. Я сегодня человек свободный. И никогда не стал бы заниматься тем, что мне не нравится.
Всю предыдущую жизнь я все делал для других: для фирмы, государства, власти. Считаю, что человек, отдав почти 50 лет на благо других, имеет право заняться тем, что он хочет.
– А чего Вам дома не сидится? На рыбалочку бы…
– (Смеется.) Не могу себе представить, что сижу дома, смотрю телевизор, читаю книгу. Мне внук говорит: «Дед, ты как на пенсию ушел – стал мне меньше внимания уделять, стал на рыбалку меньше ездить». Все потому, что появилась сфера увлечений.
– Но ведь, по сути, Вы и занимались бизнесом (много аграрным), работая в банке, только с другой стороны.
– Я благодарен за этот богатый опыт. Через мои руки прошли десятки, сотни проектов. И те, которые сегодня у всех на слуху, и те, которым мне пришлось отказать в финансировании. Эти 20 лет в банке мне были интересны прежде всего с точки зрения влияния на реальный сектор экономики и создания инвестиционных проектов. Я выступал неким экспертом, который не просто выдавал или отказывал в кредитах. Так делают только плохие банкиры. Если приходилось отказывать в займе, мы с коллегами должны были убедить человека и сами с ним досконально проработать проект. Все решения должны были основываться на экономических исследованиях и направлены на перспективу. Почему я так тщательно подходил к этому вопросу? Отказать в кредите – не большая трагедия. Большая – когда человек вложил все свои средства, силы и веру в проект и потерял все. Вот этот психологический аспект нельзя не учитывать. Я всегда старался понимать человека.
Поэтому мне сейчас вдвойне обидно видеть сложившуюся ситуацию: выдали колоссальное количество кредитов, а не подумали, чем люди будут отдавать. Я всегда говорил, что в моей деятельности практически не было банкротных предприятий.
– Смею предположить, что Вы не всегда руководствовались только расчетом. У Вас есть некое чутье. Некоторым предприятиям, кому Вы в свое время выдали кредиты, в нынешней ситуации банки отказали бы.
– Чутье – у охотничьей собаки, которую выдрессировали, натаскали, и она, используя эти навыки, идет по следу. Чутье человека основано на жизненном опыте, многолетним трудом наработанной практике. Я же никогда не был банкиром в чистом виде. Экономистом – да. Много ли сейчас банкиров, которые что-то создали на производстве, работали на заводах, прошли школу партийной работы? Собственно, она и воспитала ответственность за свои решения и уважение за судьбу человека. Так что чутьем это назвать нельзя. Это опыт прожитых лет.
– Какое нужно образование, какие надо читать книги, как совершенствоваться, чтобы научиться всему этому и стать руководителем Вашего уровня?
– Сегодня есть масса книг, знаменитых людей, которые преподают, создают школы, начиная от Карнеги. Но если бы можно было так: прочитал книгу – и вот ты уже преуспевающий человек. Вопрос не только в знаниях, но и в характере, способностях находить подход к людям, вырабатывать логические решения. Например, для развития логики нужны колоссальные знания фундаментальных наук. Но, зная одно и не развиваясь в других направлениях, результата не будет. Я все эти книги читаю. Но вряд ли у человека без опыта и других знаний эффект от прочтения будет тем же. Когда я читаю книги вроде «Как стать великим», я ее советы сразу переношу на прошедшую жизнь и часто нахожу похожее. И примеряю: если бы я тогда поступил иначе, возможно, было бы правильнее.
Помнится, Сбербанк решил проверить, как мы читаем книги (вы знаете, что у него есть целая библиотека отличных образовательных книг), и устроил тестирование. Вопросы были вроде «Кто сказал эту фразу?». Я ответил, что такие вещи не запоминаю, не забиваю себе голову цитатами, а стараюсь извлекать суть прочитанного.
– А в школе Вы были отличником?
– Закончил без медали – значит, четверки были. Любимыми предметами были физика и математика, а не любил общественные науки, историю, биологию. Литературу любил. Но она была для меня как хобби. Я и тогда ненавидел зубрить, я всегда осознавал полученные знания. История или обществоведение – науки, которые требуют больше памяти, но не развивают логику. Физика и математика – инструментарий, развивающий мышление. Я уделял внимание учебе не больше часа в день, и то, где надо было что-то писать. То же и в жизни. Книги должны развивать логическое мышление, нельзя в свою голову просто запихивать их.
Собственно, первое мое высшее образование – физмат Воронежского пединститута. Он дал мне не только фундаментальные знания в области физики, но прежде всего общий уровень развития.
– У физиков есть проблемы с верой в Бога…
– Да, физик ближе всех к пониманию системы миросоздания. Я не безбожник, не атеист, но и не сильно верующий. Я верю в принципы, на которых основана РПЦ. Уважаю церковь за ее подход к формированию личности, поддерживаю ее с этих позиций. В России сегодня, к сожалению, нет другой идеологии, которая бы воспитывала человека: любовь к Родине, ближнему и т.д. Кроме церкви, никто не занимается душой человека. Но, знаете, Библия и Кодекс строителей коммунизма имеют много общего, если перечитать то и другое.
– Вы долгое время руководите людьми. Менялся ли Ваш стиль управления за все эти годы? Я слышала, что раньше Вы были жестким руководителем, а потом пересмотрели свои взгляды..
– Наверное, я и сейчас жесткий, просто научился по-разному управлять людьми без применения приказов, жестких мер. Сейчас мне стало достаточно беседы и профилактики. Я всегда говорил, что очень сложно найти свое место в коллективе, нет идеальных коллективов и нет идеальных начальников. Хочешь не хочешь, а подчиненные должны подстраиваться. Но по молодости ты горяч – грудь нараспашку, лопату в руки и вместе с ними. А потом понимаешь, что можно пару раз копнуть, создать условия и повести за собой. А если будешь и копать с ними, то не сможешь управлять коллективом. Сегодня, когда у меня совсем нет рычагов, можно отстраивать отношения только так. Эффект будет, если сможешь убеждать людей. Я никого не лишал премии, меня критиковали даже за это. Но я убежден: если человек осознал, то остальное уже лишнее.
– Все Ваши интервью – про работу, про бизнес. Никто не задавал вопросы про личную жизнь, наверное. Как с женой познакомились? Какие события вспоминаются особенно тепло?
– Жизненные проблемы никто не хочет вспоминать, хочется помнить хорошее, и получается картина не совсем объективная. Когда мы с друзьями разговариваем, я вспоминаю только смешные истории. И если их описывать, получится комедийное произведение. Достойных моментов в жизни, оставшихся в памяти, не так много. А события, которые тебе запомнились, – это, например, как под лед провалился на рыбалке. Выполз – хорошо. И ты это будешь помнить всю жизнь.
А с женой как познакомился? Я сожалею, что сейчас в России нет таких общественных организаций, где молодежь, кроме общего дела, могла бы друг друга изучать в различных форматах. Мы с женой познакомились на комсомольском поприще. У нас были сотни дней, которые мы провели рядом на различных акциях, мероприятиях, и там друг друга видели. Особенно в этом плане были хороши субботники. Как правило, после них мы накрывали по 100 м столы, потом танцы… А сейчас как познакомиться и узнать друг друга? Получается, только на работе. А на работе возможности ограничены, видишь человека только в одной ипостаси, поэтому количество разводов за 50% и семьи разбиты. Я свою жену видел как комсомолку, активистку, осознанно влюбился, проверил свои чувства, и лишь потом мы поженились.
– Можете назвать несколько ключевых моментов Вашей жизни, каких-то событий, которыми Вы гордитесь?
– У меня даже жена не все награды знает – не люблю я это выпячивать. Не могу сказать, что прямо горжусь какими-то моментами. Скорее, у меня есть чувство удовлетворения своей жизнью. Я уважаю себя. Мало случаев, которые я не хотел бы повторить, о которых неприятно вспоминать. Не случалось, чтобы я кому-то испортил жизнь, несмотря на то что занимал такие посты. И даже на работе в банке те люди, которые попадали под невозврат кредитов, они на меня зла не держат. Я никогда не езжу с охраной, с оружием. Потому что мне это не нужно. Во-вторых, я многим людям в этой жизни помог. Может, это нескромно, но на самом деле так. Нигде не появилось столько новых проектов, особенно аграрных, как в Центральном Черноземье. В то время никто не шел на риски, а я шел, брал на себя ответственность. И это глубокое чувство удовлетворения, что я смог прожить свою жизнь достойно.
Я мог бы гордиться, например, тем, что свое время приложил большие усилия для того, чтобы Воронежскую область перестали считать «красным поясом». А ведь это напрямую сказывалось на людях: урезали бюджет из-за идеологии губернатора. И в результате недополучали школы, детсады, здравоохранение. И все потому, что центр относился к нам как к инородному телу на карте России. Тогда, всячески способствовав смене губернатора, я рисковал всем. Угрожали и посадить, и похлеще. Идеология КПСС и мне близка, но теперь жизнь другая. Большое удовлетворение, что без крови удалось улучшить ситуацию.
Я стал самодостаточным человеком, причем сам, без блата, без поддержек создал себе возможность определенной свободы в действиях. Я не старался быть Рокфеллером, но я всегда хотел состояние, позволяющее быть свободным. Я и сегодня работаю над проектами производств. Я ни копейки не вложил за рубежом – все здесь, на нашей земле. И это тоже вызывает чувство удовлетворения.
У меня отличная семья: с супругой мы сохранили наши чувства, прекрасная дочь, прекрасный внук. И деревья посадил, и дом построил. Чего мне еще желать?
