Воронеж. 15.06.2016. ABIREG.RU – Аналитика – В первой декаде июня сразу из двух черноземных областей пришли новости о смене руководства региональных партийных отделений. Из Воронежской области в далекую Мордовию отправился местный глава «Справедливой России» Олег Пахолков, а из курского отделения «Родины» ушли лидер Иван Самохвалов и несколько его сторонников. Исполняющим обязанности руководителя реготделения стал православный общественник Валерий Акиньшин – член Изборского клуба и лидер движения «Русская улица», которое занимается воспитанием подрастающего поколения на основе сочетания физической подготовки и развития православной духовности. Как и в случае с Олегом Пахолковым, смена у руля курской «Родины» санкционирована центральным руководством. Оба эти события не только связаны с разворачивающейся предвыборной кампанией в Государственную Думу (а в Курской области еще и в региональный парламент). Они демонстрируют важный тренд: региональные отделения парламентских и претендующих на получение этого статуса системных партий все активней вписываются в местные – тяготеющие к моноцентризму – политические конструкции, предпочитая не бороться с исполнительной властью регионов, а договариваться с ней.
Тренд этот сформировался на федеральном уровне, хотя постсоветская история знает многочисленные примеры «овладения» исполнительной властью субъектов РФ региональными партийными игроками и в девяностые, и в «нулевые». В большой стране неизбежно наличие многообразных местных практик, сильно зависящих от характера региональных политических режимов. Но по мере роста централизации и усиления вертикали задаваемые из Центра модели и правила все сильнее влияли на партийные расклады в регионах. Сегодня (во всяком случае – в центрально-черноземных областях) модели взаимодействия партийных структур с исполнительной властью все более напоминают ту, что сложилась на федеральном уровне. Со своим, разумеется, местным колоритом и даже редкими исключениями, подтверждающими общие тренды.
Базовый параметр этого взаимодействия – уровень автономии партийных структур и, соответственно, политического контроля над ними со стороны исполнительной власти – имеет в последние пять лет устойчивую траекторию: автономия падает, контроль растет. Впрочем, относительно недавно было иначе, точнее, случился противоположный по направленности процесса эпизод – когда после «болотных протестов» и низких результатов «Единой России» на парламентских выборах 2011 года вдруг возникло ощущение ослабления верховной власти. Парламентская оппозиция на какое-то время почувствовала вольницу; правда, «праздник непослушания» продолжался недолго. Консолидировавшись после президентских выборов 2012 года, верховная власть принялась жестко встраивать партийцев в вертикаль, в чем преуспела, однако решающий разворот случился не в области управления внутренней политикой на партийном фланге, а в Крыму.
«Крымский консенсус» перевел уже по факту управляемую партийную конструкцию в новое состояние. Теперь все претендующие на легальную политическую игру партийные структуры демонстрируют полную лояльность верховной власти, в которую входит фактическое обязательство не требовать ее сменяемости и не критиковать ее публично. Признается в качестве безальтернативного «патриотический» внешнеполитический курс, критика возможна только в отношении отдельных внутренних проблем, скажем, состояния экономики и социальной сферы. Можно ругать и правительство, но и здесь опасающаяся дестабилизации верховная власть выставила красные флажки – и начатая по весне мощная кампания КПРФ и «Справедливой России» по демонтажу правительства Дмитрия Медведева оказалась фактически спущенной на тормозах. Принципиальным условием является и готовность существовать в формате управляемой из Кремля внутренней политики. Например, симулировать конкуренцию на губернаторских выборах, выдвигая технических кандидатов для маркированных Кремлем фаворитов (конкурентные сценарии случаются – опять-таки как подтверждающее исключение правило). В ответ верховной властью демонстрируется установка на «уважение интересов парламентской оппозиции», которая получает (пусть и строго дозированно) эфиры, режим административного благоприятствования, почти гарантированное прохождение в федеральный и региональные парламенты, а также жесткое требование к региональным властям следовать соответствующей установке. Что касается непарламентской оппозиции, то при признании соответствующих правил ей (особенно партиям «второго эшелона») может предоставляться тот же механизм относительно благоприятной политической деятельности с теоретической перспективой в какой-то момент попасть в «парламентский эшелон» на региональном, а возможно (когда-нибудь) – и федеральном уровне.
Надо сказать, что почти все партийные структуры (за редким исключением в виде в основном либеральных партий) приняли эти правила. Но если они принимаются на общенациональном уровне, то логично, что в субъектах Федерации формируется похожая модель взаимодействия. То есть оппозиция фактически принимает и неоспариваемое доминирование «Единой России», и невозможность активной и жесткой игры против региональной исполнительной власти, добиваясь лишь сохранения относительно приемлемой для себя политической резервации в виде ограниченной электоральной ниши и мест в представительных структурах региона и муниципалитетов, а также скромной возможности «конструктивно покритиковать» исполнительную власть по локальным вопросам. Характер «договора» с властью, масштабы «резервации» и прочие характеристики, конечно, зависят от структурных и текущих обстоятельств, а также особенностей региона – например, наличия в территории крупных экономических игроков, традиций автономии или величины рейтинга власти, связанного с кризисом. В силу масштабов страны и больших отличий регионов, разумеется, нюансы воплощения этой модели имеются, есть даже случаи, когда формируются условия для конкурентных сценариев. Но это все не про Черноземье. Здесь логика деавтономизации оппозиции в последние годы действовала неумолимо.
Будучи известным политтехнологом общенационального уровня, Олег Пахолков имел большие планы в части продвижения «Справедливой России» в главном регионе Черноземья. Но отношения с губернаторской командой не заладились. Действуя в привычном стиле бури и натиска, но столкнувшись с отстроенной административной машиной, ведомая им партия получила на выборах в областную Думу в прошлом году унизительные 5,5%. Результаты на выборах в городскую Думу Воронежа были более высокими – около 15%, но явно не соответствовали масштабу амбиций. «Ответкой» Олега Пахолкова стала мощнейшая информационная кампания по разоблачению «коррупции» в окружении губернатора Алексея Гордеева. Кампания, надо отметить, все же дала некоторый эффект: несмотря на отсутствие (пока) уголовных дел в адрес маркированных близкими к воронежскому отделению «Справедливой России» СМИ фигурантов, в столичных политаналитических кругах Воронежская область теперь оценивается как регион динамично развивающийся, но с «коррупционным душком» во власти. Губернатор Алексей Гордеев – до недавнего времени единственный из региональных начальников, кто смел открыто критиковать правительство и, страшно сказать, администрацию президента – более не озвучивает претензий к федеральной власти. Но очередная серия натиска на воронежскую власть для самого Олега Пахолкова закончилась переводом в Мордовию и решением о лидерстве в воронежском списке «Справедливой России» на выборах в Госдуму банкира Абубакара Арсамакова, у которого в своем время работал главный объект критики пахолковской команды – вице-губернатор Геннадий Макин. Федеральное руководство эсеров, таким образом, решило сбить накал конфронтации партии и региональной власти и вернуть отношения с гордеевской командой в «конструктивное русло».
Лидеры курской «Родины» и стоящий за ними избранный в Облдуму в 2011 году от «Справедливой России» депутат Юрий Николаев не были столь брутальны в нападках на региональные власти, как Олег Пахолков, однако часто задавали неудобные вопросы в областном парламенте. Но что не менее значимо: из уст лидеров курской «Родины» звучала острая критика в адрес федеральных властей, а «патриотической» риторики было немного. При этом рейтинг партии в регионе колеблется в районе статистической погрешности. Возникшие слухи о возможном выдвижении от «Родины» по одномандатным округам в области бывшего губернатора Александра Руцкого и бывшего начальника областного УВД Алексея Волкова, видимо, сыграли роковую роль. Федеральное руководство «Родины» обвинило местное отделение в неэффективности и отказалось поддерживать выдвижение Юрия Николаева в облдуму. Уход связанного с Юрием Николаевым главы регионального отделения Ивана Самохвалова расчистил дорогу для гораздо более «форматного» для нынешней «Родины» Валерия Акиньшина. Православный общественник настроен не бороться, а «конструктивно работать» с властью, меняя ее повестку дня на социал-патриотическую. Впрочем, для успешного выступления на выборах курской «Родине» все равно придется искать знаковые фигуры и формулировать привлекательное для избирателя электоральное послание в условиях, когда патриотическая тематика доминирует почти у всех партийных игроков.
Как видим, попытки отдельных региональных отделений партий вести себя в нынешних политических условиях как полноценная оппозиция (то есть реально и жестко оппонировать действующей власти) заканчиваются печально. Ранее, в 2015 году, неудача постигла орловское отделение КПРФ, отказавшееся вести «договорный матч» с руководством региона (возглавляемое, замечу, выдвиженцем коммунистов) в рамках выборов в горсовет Орла. Не стоит удивляться тому, что после своего демарша эти выборы оно разгромно проиграло. Впрочем, на черноземном горизонте все же забрезжило исключение из правил. В уже упомянутой Курской области разворачивается важная интрига. Объявлено о том, что генерал Александр Руцкой пойдет на выборы в Госдуму по одномандатному округу от «Патриотов России» (с «Родиной», видимо, не срослось) и их же список поведет в областной парламент. Осознавая степень неприемлемости генерала для региональной элиты (а она абсолютна), лидер местных «Патриотов» Геннадий Баев, как сообщили СМИ, выступил противником данного решения – и был отстранен федеральным руководством «Патриотов» от дел. Случай – ровно противоположный по формату тем, что имели место со «Справедливой Россией» в Воронежской или «Родиной» в Курской областях. Ведь именно центральное партийное руководство пытается ввести в региональное поле ресурсного (как ему кажется), но абсолютно неприемлемого для местной элиты игрока. Логику федерального руководства «Патриотов» можно понять: с Геннадием Баевым, несмотря на активную работу последнего в местном отделении ОНФ, партии вряд ли что светило на очередных выборах, а бывший генерал-губернатор теоретически может добавить «Патриотам» еще один регион с фракцией в областном заксобрании, а может, и кресло депутата в Госдуме. Не выйдет – ну и ладно, во всяком случае теоретически шанс есть. Тот факт, что явление Александра Руцкого на малой родине может дестабилизировать местный политикум, Геннадия Семигина (руководителя «Патриотов России») не слишком волнует: он в Курске не живет. Так что в преддверии сентябрьского голосования в одном из регионов Черноземья утвердившейся модели «партийного консенсуса под руководством местных властей» все же брошен вызов. Правда, от того, чья возьмет, зависит, скорее, наличие особого случая за рамками тренда. Разворот последнего состоится лишь при условии глубокой общенациональной политической трансформации.
