Воронеж. 21.12.2016. ABIREG.RU – Аналитика – Банкротство в отношении юридических лиц становится цивилизованным инструментом смены малоэффективного собственника. Однако в 2016 году количество банкротств увеличивалось лишь за счет физических лиц и индивидуальных предпринимателей. Впрочем, рост оказался не таким значительным, как предполагали законодатели при создании нового положения о личном банкротстве. Эксперты отмечают постепенное снижение числа банкротных исков к юрлицам, а особенно к крупным предприятиям. «Абирег» решил проанализировать громкие банкротства этого года и прошлых лет в Черноземье, и прикинуть, сколько акул бизнеса может не «доплыть» до 2018-го.
Банкротство = смерть?
По мнению экспертов, в настоящий момент в делах о несостоятельности произошла смена заказчика банкротства. Раньше большую часть исков подавала Федеральная налоговая служба, а теперь – банки и сами должники. Это приводит к неутешительной статистике: по данным судебного департамента при Верховном суде РФ на первое полугодие 2016 года, в 76,1% случаев после процедуры наблюдения следует признание должника банкротом и открытие конкурсного производства. Отказывают в признании должника банкротом лишь в отношении 0,3% компаний. Финансовое оздоровление используется лишь в 0,4% случаев, внешнее управление – в 3%. При рассмотрении 16,7% дел суды прекращают производство, из них 1,9% – в связи с утверждением мирового соглашения.
По словам руководителя практики банкротства адвокатского бюро «Плешаков, Ушкалов и партнеры» Елены Якушевой, банки чаще всего участвуют в процедурах как залоговые кредиторы с наибольшим числом голосов. «Им невыгодна реабилитация предприятия – это долго. Гораздо быстрее получить возмещение за счет залога», – пояснила она.
Арбитражный управляющий НП «СРО НАУ «Дело» Алексей Меляков отмечает, что выйти из процедуры банкротства можно только двумя путями. «Первый вариант – погасить все долги, что могут сделать только крупные компании. Второй способ реализуется тогда, когда денежных средств уже не остается, а стоимости активов будет недостаточно для того, чтобы погасить долги», – рассказал эксперт. По сути, банкротный иск в отношении крупных и рентабельных предприятий – это лишь способ воздействия: угроза рассчитывается как «смертельная», должник выворачивает карманы и гасит долги. Других легальных вариантов «выживания» в банкротстве просто не существует.
А пострадавшие кто?
Распределение банкротств по отраслям экономики происходит в зависимости от экономической ситуации в государстве. Банкротные процедуры в отношении крупных черноземных предприятий начались в 2014-2015 годах. Арбитражный управляющий Александр Борисов связывает это с кризисом и изменением курса валют. По его словам, в первую очередь пострадала производственная отрасль, а сельское хозяйство в этот период обрело статус менее рискованных капиталовложений. «Возможно, это связано с призывом к импортозамещению на государственном уровне, а также с более низкими процентными ставками по кредитам и субсидированием отрасли», – отметил он. Интересно, что по данным единого федерального реестра сведений о банкротстве, в Черноземье под наблюдением находится 3,8 тыс. юридических лиц, из них только 7,4% – сельскохозяйственные предприятия.
В этом году крупные компании почти не пострадали. Можно выделить «Корнев групп» – с февраля 2016 года тамбовское предприятие не обслуживает инвестиционный кредит Сбербанка в размере 1,9 млрд рублей. Акционеры пытаются провести ликвидацию организации, чтобы избежать уплаты долгов. Банкиры подозревают компанию в сокрытии залогового имущества и переводе активов в другие юрлица. В начале августа 2016 года суд наложил арест на ряд объектов имущества компании по договорам залога. Также «под раздачу» попало воронежское ОАО «Видеофон» – оно оказалось под наблюдением по иску «Райффайзенбанка» о долге в 1,5 млрд рублей. Краткосрочные и долгосрочные обязательства липецкой торговой сети «Уютерра» (ООО «ПланетаСтрой») в 2015 году выросли до 4 млрд рублей, а в сентябре этого года арбитраж ввел в ее отношении наблюдение.
В числе самых громких банкротств уходящего года – дело одной из управляющих компаний белгородского аэропорта, АО «Воздушные ворота Белогорья», долги которой составляют более 2 млрд рублей. Власти региона уже три раза безуспешно пытались продать 46,65% акций банкротящегося оператора за 649,9 млн рублей. Лидером антирейтинга можно назвать некогда популярную ритейлерскую сеть «КМ/Ч» и аффилированного с ней официального дилера «Уз-Дэу», общая сумма долга которого по итогам года еще может достигнуть 20 млрд рублей.
Остальные крупные банкротные дела тянутся с кризисных 2014-2015 годов. Среди них – структуры казахстанского «Иволга-Холдинг». Головному подразделению в Курской области Сбербанк предъявляет претензии на более чем 6 млрд рублей. В 2016 году «Продимекс» перекупил основной актив холдинга «Сахар Золотухино» за 1 млрд рублей, а также несколько более мелких подразделений общей стоимостью около 1,3 млрд рублей. Своих активов лишился и еще один агрохолдинг – «Разгуляй». Летом 2016 года «Русагро» распродало активы «Разгуляя» на 15 млрд рублей, причем само выступило одним из основных покупателей, приобретя три сахарных завода в Орловской и Курской областях, 90 тыс. га сельхозземель, а также завод по переработке гречихи в Воронежской области на общую сумму 6,2 млрд рублей. Интересным оказался ход банкротства воронежской структуры скандально известной ГК «Маслопродукт» – ЗАО «Ойл Продакшн». Размер требований кредиторов юрлица составляет почти 14 млрд рублей. По данным бухгалтерского отчета компании за 2012 год, стоимость
ее активов равнялась 12,9 млрд рублей. В связи с тем, что бывший руководитель «Ойл Продакшн» Николай Роднищев воспрепятствовал формированию конкурсной массы, арбитражный суд решил взыскать с него в порядке субсидиарной ответственности полную стоимость активов.
Одни огорчения приносят орловским властям два предприятия: ЗАО «Орлэкс» и ЗАО «Дормаш». Оба завода находятся в предсмертном состоянии уже много лет. Власти региона регулярно обещают поднять производство и привести новых инвесторов. А пока «Орлэкс», находящийся в конкурсном производстве с 2011 года, предлагает кредиторам в счет погашения задолженностей забрать оборудование и недостроенный завод стоимостью 518,1 тыс. рублей. При этом сумма требований без залогов составляет 159 млн рублей. Задолжавший 1,2 млрд рублей «Дормаш» власти обещали реанимировать с помощью главы «Ростеха» Сергея Чемезова уже в ближайшем будущем. А пока кредиторам многострадальных предприятий остается только ждать.
Прогоревшие бизнесмены
По данным реестра сведений о банкротстве, в Черноземье в процедуре личного банкротства находится чуть более 2 тыс. человек, из них более 1/4 – индивидуальные предприниматели (около 660 человек). Закон о банкротстве физических лиц оказался не таким популярным, как рассчитывали законодатели, в первую очередь из-за дороговизны самой процедуры. Ее «ценник» доходит до 100 тыс. рублей (пошлина, услуги нотариуса, вознаграждение арбитражного управляющего). Поэтому среди банкротов чаще всего можно встретить именно бизнесменов, у которых есть средства для избавления от долгов.
В Черноземье в списке потенциальных банкротов оказалось несколько крупных бизнесменов. В процедуре конкурсного производства оказался бизнесмен Андрей Романенков, известный по банкротству ОАО «ВЭКС Воронежский экскаватор» – иск в отношении него подали в первый же день действия закона о банкротстве физлиц. Согласно отчету финуправляющего, за должником не числится практически никакого имущества, при этом объем задолженности превышает 270 млн рублей. Самым крупным банкротством физлица в регионе является дело в отношении гендиректора и владельца авиакомпании «Полет» Анатолия Карпова – сейчас предприниматель проходит процедуру реализации имущества, а общая сумма требований кредиторов превышает 570 млн рублей.
В Белгородской области пальма первенства принадлежит владельцу воронежского холдинга «Белстар-Агро» Григорию Федякову. По данным материалов арбитражного суда, в реестр требований кредиторов бизнесмена включено почти 4,4 млрд рублей. В Липецкой области с помощью процедуры личного банкротства от долга в размере 755,9 млн рублей смог избавиться бывший гендиректор разорившегося ООО «Центральная водочная компания» Игорь Титов. В ходе банкротства управляющий не сумел сформировать конкурсную массу: имущество у должника отсутствовало, и суд был вынужден освободить господина Титова от исполнения обязательств.
Депутатская прикосновенность
Помимо бизнесменов процедуру личного банкротства проходят и несколько депутатов. Сразу два представителя Курской области в Госдуме – Татьяна Воронина и Александр Четвериков – оказались на грани признания их несостоятельными. Госпожа Воронина задолжала двум банкам и деловому партнеру около 149,6 млн рублей. В начале декабря этого года парламентарий представила план реструктуризации долгов (хотя процедура в ее отношении была открыта еще в июле), согласно которому народный избранник планирует возвратить кредиторам менее 3% всех обязательств. Александр Четвериков же заключил мировое соглашение со Сбербанком, которому должен 45,37 млн рублей по договору поручительства. Согласно ему, депутат должен был погасить к 31 августа этого года 17 млн рублей.
Также арбитражный суд Воронежской области признал банкротом депутата городской Думы Александра Тюрина. Политик подал заявление о самобанкротстве в связи с тем, что больше не может выплачивать долги, возникшие во время возведения завода ООО «Эколайнер». По словам господина Тюрина, бизнес-партнеры при помощи информационного прессинга стараются склонить его к продаже доли в компании. Согласно документам суда, размер задолженности народного избранника составляет порядка 567,3 млн рублей. Также под наблюдением оказался и еще один депутат местной гордумы – Сергей Оганезов, общий долг которого составил 254 млн рублей.
Руководитель воронежского филиала СРО НП «ОАУ «Авангард» Игорь Вышегородцев подтверждает, что банкротство – вполне эффективный способ списания задолженности, но при условии, что должник сможет войти в процедуру. «Для банков тоже есть определенная выгода – появляется возможность подчистить реестры, еще раз припугнуть должника. Кредитные организации используют все возможные средства для взыскания долга. Банкротство – это всего лишь еще один механизм воздействия, помимо судебных разбирательств, наложения ареста через приставов или обращения к коллекторам», – пояснил господин Вышегородцев.
Однако банкротством физических лиц очень не хотят заниматься арбитражные управляющие. На данный момент процедура слишком трудоемка и продолжительна. По мнению экспертов, для арбитражных управляющих и других кредиторов – помимо банков – ее эффект сомнителен. Управляющие стараются не заниматься банкротствами физических лиц, но полностью отказаться от них они не могут: удерживают большие штрафы и возможная дисквалификация. В связи с этим Минэкономразвития к весне 2017 года пообещало внести изменения в федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)», и разработать упрощенную схему и для физических лиц. Игорь Вышегородцев отметил, что продолжительные процедуры для банкротящихся тоже бессмысленны: «Когда лицо доходит до признания несостоятельности, его проверили все – и банкиры, и приставы, и коллекторы, имущества уже никакого нет. Особенно это касается случаев, когда реальный заемщик взял кредит и исчез, а на растерзание кредиторов остался поручитель», – пояснил он.
