Воронеж. 09.01.2017. ABIREG.RU – Аналитика – Генеральный директор «Тепличного комплекса Белогорья» Андрей Хардин занимается теплицами уже пятнадцать лет. Начинал он простым рабочим – и вот уже второй тепличный комплекс в его карьере генерального директора. До Белгорода был Новосибирск. В тепличный бизнес последние несколько лет вкладываются десятки, если не сотни миллиардов, а специалистов по закрытому грунту в стране как не было, так и нет. Владельцы бизнеса перекупают топ-менеджеров друг у друга. Одним из таких «перекупленных» оказался и Андрей Хардин. По его подсчетам, до реализации доходит лишь один из пяти заявленных тепличных проектов. И дело не столько в деньгах, сколько в нехватке специалистов. Не хватает не только топ-менеджеров – не хватает, в первую очередь, агрономов, поскольку специалистов по закрытому грунту сельхозинституты не готовили никогда. Об этом, а также о том, почему огурцы прибыльнее помидоров и зачем в теплицах носят бахилы, читайте в эксклюзивном интервью «Абирегу».
– Андрей Владимирович, сначала – пару слов о себе и о том, как вы пришли в тепличный бизнес?
– Я работаю в теплицах с 2002 года, начинал с рабочего в Пензенской области, потом прошел все этапы, стал генеральным директором. Затем позвали в Новосибирск, работал там сначала заместителем генерального директора крупного тепличного комбината. Позже возглавил его. Потом стал генеральным директором. Нам удалось добиться рекордной для России урожайности тепличных огурцов – 125 кг с квадратного метра. В 2012 году меня пригласили в Белгород: новый комбинат в двух километрах от областного центра, все начинали с нуля.
– Что представляла из себя ваша первая теплица в 2002 году, когда вы только начинали работать в этом бизнесе?
– Это было старинное сооружение, с землей, где все выращивалось непосредственно на грунте. Не было ни питательного полива, ни досвечивания. Ни о какой круглогодичности речи быть не могло: начинали выращивать в феврале и заканчивали где-то в октябре-ноябре.
– Как все начиналось в Белгороде? Теплицы, надо думать, были другими.
– По Белгороду это начиналось, естественно, с нуля. Разумеется, новые технологии пришли и в тепличный бизнес. Построить современную теплицу – с системой полива и досвечивания, которая давала бы урожай круглый год, а не только в сезон – не просто дорого, а очень дорого. Ее стоимость порядка 2-4 млрд рублей, в зависимости от занимаемой площади. Но нам повезло – как раз в 2012 году государство повернулось лицом к сельскому хозяйству и стало субсидировать сельское строительство. Государство возмещает процентную ставку по кредитам, а также возвращает капитальные затраты в размере 20-30%. К тому моменту была создана законодательная база. И это важно, так как субсидии существовали и раньше, но на практике не работали: слишком мало денег уходило на сельское хозяйство. С 2012 года началось движение вперед, появился инвестиционный капитал. По всей России стали строиться тепличные комбинаты, в том числе в Белгороде.
– Ваш комплекс расположен одним массивом на 14 га. Правильно ли я понимаю, что строить стали сразу весь проект, а не очередями?
– Да. Это довольно-таки крупный проект. Обычно строительство ведется этапами по 4-6 га, а здесь сразу было построено 14 га, из них 6 га – светокультуры. Основная сложность остается в том, чтобы на такой объем найти специалистов – агрономов тепличного грунта, которых у нас сельхозвузы никогда не выпускали. Ведь агрономы широкого профиля практически не знакомы со спецификой тепличного хозяйства – ни в теории, ни на практике. Долгие годы политика государства была такая: зачем нам свои агрономы, если любую продукцию сельского хозяйства мы купим за границей. Однако время показало, что далеко не всё можно купить за границей.
– Где вы искали агрономов?
– Собираем их по всей России, переманиваем у конкурентов. Обычное дело. Агрономы с углубленной подготовкой – в дефиците до сих пор.
– Нет ли планов сотрудничать с вузами в этом направлении?
– На данный момент и вузы уже «опомнились». Буквально год назад появилась такая специальность как «агроном-овощевод закрытого грунта». Но она требует сначала трехлетней подготовки по общей программе, а затем уже более детальной специализации – еще года три, чтобы опыта набраться. Такой длинный цикл получается, а пока вынужденно перекупаем специалистов по всей стране.
– А сколько же агрономов у вас сейчас работает?
– На 14 га нам нужно бригадиров, начальников цехов, агрономов порядка 20 человек. Это только руководящий состав. Но грамотные профессионалы дают результат. Урожайность высокая: удается собирать порядка 140 кг огурцов с квадратного метра в год. Для сравнения – средней считается урожайность в 100-110 кг с квадратного метра.
– А почему помидоры не выращиваете?
– Томаты выращиваем, но только летом. Зимой выгоднее томаты привезти из-за границы, например, из Марокко, цены очень низкие. С огурцами сложнее – это скоропортящийся овощ, четыре дня полежал и уже портится. Поэтому огурцы выгоднее выращивать здесь. Кроме того, выращиваем еще салат.
– Как распределяется площадь теплиц между культурами?
– В зимний период практически вся площадь идет под огурец, 1 гектар – под салат, в летнее время – 50 на 50.
– Общая площадь тепличного комплекса – 14 га и ему всего четыре года. Входит ли в ваши планы модернизация? Или еще рано говорить об этом?
– Сейчас под круглогодичное выращивание используется 6 га, на которых изначально, по проекту, была предусмотрена система досвечивания. В планах – увеличить эту площадь еще на 3 га, так как у нас появились дополнительные мощности, 5 МВт. То есть нужно довести площадь, которая будет давать урожай круглый год, до 9 га.
– Расскажите подробнее, что такое досветка?
– В средней полосе России есть две особенности климата, которые делают тепличный бизнес востребованным. Во-первых, это низкие температуры в зимнее время, во-вторых – недостаток солнечного света. Поэтому современную теплицу без системы досветки в наших широтах представить сложно. Начиная с сентября и по май включительно, мы поддерживаем температуру внутри теплиц +25С°, и, главное, создаем искусственное освещение, которое по спектру близко к естественному солнечному свету.
– Это какое-то специальное оборудование?
– Да, это специальное оборудование, и, что радует, есть возможность использовать лампы отечественного производителя. Мы используем продукцию московской фирмы «Рефлакс», светильники, которые производятся в Саранске (Мордовия), а также воронежской компанией НФЛ.
– Судя по всему, теплица – энергозатратное хозяйство. Сколько же в зимний период приходится тратить на энергоносители?
– В себестоимости продукции львиную долю занимает газ и свет, около 60%. Все остальное – это накладные расходы, зарплата, транспорт. Поэтому энергоресурсы предпочитаем вырабатывать собственными силами, покупаем только газ, содержим для резерва внешние сети МРСК. Для выработки электроэнергии у нас есть собственные газопоршневые установки. Они приобретались за рубежом и в свое время обошлись нам порядка миллиона евро за установку. У нас их шесть штук. Есть еще собственная котельная, которая также работает на импортном оборудовании – котлы немецкой фирмы Viessmann. Собственные энергоносители позволяют нам снижать издержки.
– И все равно при этом огурец, выращенный в теплице, на 60% состоит из затрат на энергоносители?
– Это при условии, что вы покупаете электроэнергию из внешних сетей, где стоимость кВт обходится порядка 4-6 рублей. Поэтому наши вложения в собственные энергоисточники себя оправдывают. Настолько, что в планах у нас – строительство собственной подстанции на 330 киловольт. Уже получено разрешение, сейчас идёт стадия разработки проекта. При его успешной реализации будем получать электроэнергию от линий ФСК, что значительно дешевле.
– Если оценить объем инвестиций в целом с 2012 года, сколько было инвестировано в ваш тепличный комплекс? И кто они, ваши инвесторы?
– Инвестор у нас в единственном лице: Фуглаев Анатолий Иванович. А объем инвестиций – порядка 4 млрд рублей.
Тепличный комплекс – многофункциональный объект: одновременно с теплицей строился еще и распределительный центр, где упаковывается наша продукция. Изначально в проект заложили строительство собственной автоматической блочно-модульной котельной, что впоследствии позволило сократить издержки. Без административного корпуса не обойтись. Кроме того, необходимость постоянно привлекать специалистов из других регионов требует обеспечивать их жильем, поэтому мы не поскупились и построили общежитие для работников. К слову, сегодня у нас на комбинате трудится более 500 человек.
– Сколько из них заняты на работах в самой теплице?
– Непосредственно на производстве работает порядка 300 человек. У нас узкая специализация и все виды работ четко распределены между сотрудниками. Если человек занят сбором урожая, то он занимается только этим. Есть те, кто ухаживает за растениями в процессе их роста. Поэтому доступ в теплицы имеют только специалисты, которые непосредственно работают с растениями на всех стадиях производства. За этим следим строго.
– Такие ограничения, с чем они связаны?
– В первую очередь с требованиями безопасности для самих растений. Вы себе даже не представляете, сколько вредителей может пронести на себе случайный посетитель «с улицы». А производство у нас интенсивное: малейшая инфекция или вредитель нанесут непоправимый вред. Поэтому система дезинфекции в наших теплицах построена на тех же принципах, что и в животноводческих комплексах: при входе требуется спецодежда, специальные шапочки, бахилы. Руки, обувь – все это обрабатывается особыми растворами. Пропускной контроль на территорию, где выращиваются растения, очень строгий, посторонним вход запрещен.
– Давайте вернемся к вопросу об инвестициях и системе возмещения капитальных затрат. Какую сумму с вложенных 4 млрд рублей вам должны компенсировать? Как действует этом механизм?
– Механизм действует нормально. Сначала мы подаем на комиссию документацию. При этом в процессе подготовки приходится сотрудничать как с нашим местным, белгородским, министерством сельского хозяйства, так и с федеральным ведомством. В этом очень помогает Ассоциация теплиц России. В прошлом году нам возместили порядка 800 млн рублей, очень оперативно и без проблем. Главное, грамотно подготовить документацию. По отзывам коллег из других регионов, например, из Новосибирска, там тоже не было проблем и задержек с субсидированием.
– А насколько региональные власти принимают участие в этом процессе? В Воронеже сложилось мнение, что Савченко любит опекать бизнес, чуть не техническое задание выдает: где что сажать, и на какой площади. Насколько чувствуется помощь?
– Помощь чувствуется. Поэтому в Белгородской области так много сельскохозяйственных предприятий. В Новосибирске – похожая ситуация, но ведь есть регионы, где производители предоставлены сами себе и не имеют должной поддержки при получении субсидий.
– Вы работаете по субсидиям через местный департамент сельского хозяйства?
– Безусловно. Мы готовим основную документацию, а едут и защищают проект их представители. И это как раз пример нормального взаимодействия власти и бизнеса, где каждому отведена своя роль. А есть регионы, Чита, например, где очень сложно куда-то выйти со своим бизнес-проектом. Правда, сейчас, после смены губернатора, говорят, ситуация меняется в лучшую сторону.
– Сейчас вашим соседом станет сын Романа Абрамовича. Не пугает такое соседство? Как вообще складываются отношения в тепличном бизнесе? Вы, в большей степени, – коллеги или конкуренты? Секретами принято делиться?
– Соседство не пугает, а секретами делимся. Как раз сейчас в Курске проходит семинар при участии Ассоциации теплиц России. Ежемесячно у нас, как правило, проходят подобные семинары на базе разных предприятий. Рабочие отношения сложились, например, с братьями Тарасовыми – совладельцами другого крупного тепличного проекта, «Теплицы Белогорья». Без обмена опытом в нашем деле никак.
– А с Аркадием Абрамовичем, который по соседству с вами затеял гигантские теплицы строить, уже пересекались? Или с кем-то из представителей его «Гринхауса» знакомы?
– Да, я знаком лично с теми, кто сейчас занимается непосредственно этим крупным строительством. А Аркадий Абрамович? Он просто деньги дал.
– Он что, сюда не приезжает даже?
– Честно говоря, я не в курсе.
– Зато, наверняка в курсе того, что буквально на днях холдинг «Русагро» отказался от крупнейшего тепличного проекта на 100 га в Воронежской области. Это проект долго был на слуху как мега-проект Соса Абрамяна, который обещал обеспечить регион помидорами. Если не ошибаюсь, начинали они одновременно с вами, однако так до сих пор ничего не построили. Как по-вашему, почему тепличные проекты зачастую оказываются провальными?
– Скажу по секрету, что я как раз работал в Москве, в управляющей компании «Фабрика овощей», в то время, когда «Русагро» решил отделиться от нее в самостоятельную структуру. У них сейчас главная проблема в том, что они не надеются получить субсидии. И здесь рецепт только один: нужно просто работать в этом направлении.
– По-вашему, это единичный случай или все же тянет на тенденцию?
– По моим наблюдениям, примерно из пяти проектов в тепличном бизнесе только один начинает работать. Эту статистику стоит учитывать, когда ты решил заявиться на рынке. Я видел очень много проектов, которые начинают строиться и вроде бы даже площадку готовят, но в какой-то момент – то ли банк денег не дал, то ли еще что... Бывает и так, что даже при наличии необходимых финансовых ресурсов, можно ошибиться в выборе площадки. Большую роль играет качество грунта, воды, обеспеченность трудовыми ресурсами. Многие ошибаются, когда рассчитывают, что, построив теплицу в деревне, они автоматически обеспечили себя кадрами. Например, даже из 400-тысячного Белгорода мы смогли отобрать лишь порядка 300 человек работников. Это при том, что наше хозяйство удалено от города всего лишь на пару километров.
Кроме того, затевая любой проект, важно правильно выбрать его исполнителя. У нас по-прежнему кадры решают все, а не кобылы и техника.
– Профессионалов, как и везде, наверное, не хватает?
– Их вообще практически нет. И это, по сути, главный сдерживающий фактор для развития нашего бизнеса. Для сравнения: в маленькой Голландии площадь теплиц – 4000 тыс. га. У нас и полутора тысяч га на всю страну не наберется. Хотя, вот читаешь прессу и радуешься: в последнее время было построено много тепличных комбинатов. А «много» – это десять на Россию.
– 1,5 тыс. га – речь идет о современных теплицах или вы считаете вместе с тем хозяйством, что досталось в наследство от прежних времен?
– Разумеется, современных. Те, что работают по старинке, без круглогодичного цикла, не представляют ни интереса, ни конкуренции. Это, в основном, государственные предприятия, которые пересекли черту банкротства.
– Если речь зашла о конкуренции, кого в Черноземье вы считаете лидером тепличного бизнеса? У всех на слуху «Липецк-Агро».
– Они на рынке относительно недавно, года полтора. При этом успели наработать свой потенциал: по объемам производства нас догоняют, по объемам строительства – даже впереди.
– А кого еще вы могли бы назвать? Если сравнивать по урожайности.
– По урожайности сегодня в тройке лидеров: Майский тепличный комбинат (Татарстан), наш тепличный комбинат и комбинат в Выборге. «Липецк-Агро», несмотря на их объемы, сложно сравнивать с кем-то другим, так как у них применяется другая технология, теплицы замкнутого цикла.
– Покупатели знают вашу продукцию под маркой «Зеленая грядка». Как родилось это название и так ли уж важно, чтобы огурцы и помидоры продавались под каким-то брендом, ведь главное – качество?
– Название выбрали сразу. В самом начале проводили исследование. Оказалось, что бренд в тепличном бизнесе – это важно. Ведь что отличает тепличную продукцию? Она, вопреки расхожему мнению, экологична. Обыватель часто думает, что раз овощ из теплицы, значит, его выращивали с помощью химикатов. Это заблуждение. Мы вообще не применяем ядохимикаты. Для борьбы с вредителями предпочитаем использовать этномофагов – специально закупаем полезных насекомых, которые естественным путем снижают количество вредителей до безопасного уровня.
Происхождение безымянных томатов и огурцов на прилавке покупателю неизвестно. А вот если продукция имеет название, то это – гарантия происхождения и заявленного качества. Так что «Зеленой грядкой» мы стали называться с первого дня существования компании.
– Строите ли планы на будущее? Или готовы довольствоваться достигнутым?
– Помимо строительства собственной подстанции есть и более амбициозные планы: хотим вдвое увеличить тепличные площади. Поэтому в планах – строительство второй, «зеркальной», площадки комбината. Но для ее успешного запуска необходимы, как минимум, два условия: чтобы уже существующий комбинат отработал не менее 10-11 месяцев, и чтобы мы успели подготовить кадровый резерв для нового комплекса. Людей уже начали обучать. Так что срок запуска «зеркальной» площадки – 2018 год.
