Воронеж. 23.01.2017. ABIREG.RU – Эксклюзив – В конце минувшего года исследовательское агентство Mindscan представило рейтинг региональной работы депутатов Государственной Думы на основе их первых месяцев работы в новом составе законодательного органа. Единственным представителем Черноземья, который попал в первую 10-ку списка самых активных депутатов, стал экс-чиновник воронежского облправительства «единоросс» Андрей Марков (9-е место в Рейтинге влиятельности Воронежской области в 2016 году). Вероятно, успехи «новичка» в законодательной власти могли удивить «неместных» наблюдателей, которые доселе не слышали имя бывшего первого замруководителя аппарата губернатора. Воронежские политологи позициям господина Маркова не удивились, уверяя, что не сходившее со страниц СМИ имя политика во время его предвыборной кампании вряд ли вообще их когда-нибудь покинет. Послушав их мнение, «Абирег» решил подвести политические итоги ушедшего года и законодательной работы одного из самых активных депутатов в личном интервью. Отвечая на вопросы издания, Андрей Марков рассказал об акклиматизации в законодательной власти, о первых итогах своей деятельности и о том, скучает ли он по работе в воронежском правительстве.
– Андрей Павлович, прошло чуть более ста дней с того момента, как вы покинули региональное правительство и представляете Воронежскую область в главном законодательном органе страны. Не кажется, что ваша новая работа стала более ответственной, чем старая?
– Нет, не кажется. Любая работа во власти – ответственная и требует максимальной отдачи. Конечно, для многих людей депутат – это такое своеобразное средоточие представлений о власти, причем нередко с негативными оценками. Но при этом надо не забывать, что его работа все-таки относится к одной из ветвей властей. Что касается работы в региональном правительстве – безусловно, она ближе к земле, ближе к своим людям. Там с конкретными проблемами приходилось сталкиваться ежедневно. Но это не делало мою прошлую работу более важной, потому что те федеральные законы, которые сейчас проходят через меня как депутата, также касаются Воронежской области.
– Вы не ощущаете никакого антагонизма между стилями работы чиновников и депутатов в связи с переходом в Госдуму?
– Никакого антагонизма между работой в исполнительной и работой в законодательной власти нет. Даже наоборот, считаю, что переход статусных чиновников в новый состав Госдумы в целом поднимает профессионализм законодательного органа в понимании того, что нужно делать. Думаю, что на восприятие депутатов населением этот факт повлияет положительно, ведь избиратели увидят категорию новых людей с сильной и самостоятельной точкой зрения и большим опытом практической работы. Так получилось, что многие бывшие сотрудники исполнительной власти, ставшие депутатами, если можно так сказать, «кучкуются», обсуждая свою новую работу. Я это наблюдаю изнутри и вижу, что основной принцип вышедших из исполнительной власти депутатов такой – законы ради законов не нужны, это же не соревнование, кто больше предложит инициатив. Поэтому еще на стадии дискуссий в комитетах мы отсекаем много лишнего и наносного.
– Вы уже успели предложить какие-то конкретные изменения в законы – в федеральные или в те, которые касаются конкретно «родного» региона?
– Напомню, что законодательная работа в таком объеме, в каком она выполняется депутатом Госдумы, для меня, естественно, новая... В Воронеже я тоже сталкивался с разработкой законопроектов по определенным стратегическим инициативам, но основная задача стояла именно в их исполнении. Поэтому первые сто дней в Госдуме по большей части ушли на то, чтобы понять принципы, освоиться. Даже простая техника – как подать поправку к закону или как выступить с инициативой – требует навыка. Тем более нужны новые механизмы работы с экспертами, способными дать компетентную оценку и предложения по законопроектам в той сфере, где я не являюсь специалистом. Вот как раз над этими навыками и механизмами я и работал. Но тем не менее я выступил с инициативой, которая вдохновлена опытом работы в правительстве Воронежской области, правда, еще не на уровне закона, а на уровне концептуального обсуждения внутри фракции.
Она касается изменений в 131-й федеральный закон. Сейчас сама жизнь заставляет укрупнять поселения и выходить на уровень единого муниципального округа. Закон же видит только одну форму такого муниципального образования первого уровня – городской округ. В Воронежской области такими являются Воронеж, Нововоронеж и Борисоглебск. На мой взгляд, нужна возможность организовывать единый муниципальный округ первого уровня, только не городской, а сельский. Это могло бы дать серьезные управленческие выгоды и помогло бы экономить бюджет. Вот смотрите, сейчас у нас есть проблема в двухуровневом местном самоуправлении, когда житель поселения сначала выбирает депутатов и главу населенного пункта, в другой раз – всего района, в который входит поселение. На мой взгляд, в определенных случаях это оправданно, особенно в крупных районах с большим количеством населения. В малонаселенных районах наличие двух уровней местной власти зачастую избыточно. Причем, если для Воронежской области «малыми» районами мы считаем те, где проживают 15-20 тысяч человек, то в других регионах есть и те, где население составляет 5 тысяч. Когда я предложил эту идею коллегам по Думе, они согласились, что это удобно и выгодно, – не отменяя при этом другие способы организации местного самоуправления, а, повторю, дополняя их новым.
– Если коллеги вас поддержат, сколько понадобится времени на принятие изменений?
– Надо понимать, что здесь возникает вопрос приоритетности. Если законопроект или поправки к нему признаются приоритетными сначала внутри фракции, а потом Думы, то его можно выносить на заседание. Поэтому рано делать прогнозы.
– В начале работы нового состава Госдумы была ужесточена дисциплина депутатов. Эта мера вызвала протест законодателей. Как вы отнеслись к этому?
– Меня вообще удивила постановка вопроса о депутатской дисциплине. Я всю жизнь нахожусь на государственной службе и поэтому привык к дисциплине. Насколько мне известно, закон о статусе депутата обязывает его три недели работать в Москве на пленарных заседаниях и одну неделю в регионе. Видимо, прежний состав Думы немножко расслабился, поэтому новому руководству потребовалось усилить дисциплину. Для меня даже было удивительно не само ее ужесточение, а то, что у кого-то сложилось впечатление, что ее можно не соблюдать.
– А как насчет публичности? Вас-то уж точно нельзя назвать непубличным чиновником, но все же депутатский статус накладывает совсем другие обязательства по части открытости. Вам понадобилась перестройка?
– Да, можно сказать, что при переходе в законодательный орган нужна определенного рода перестройка. Раньше я работал с некоммерческими организациями и политическими деятелями в рамках той сферы деятельности, в которой могу считать себя специалистом. В то же время к депутату появляются самые разные вопросы у самых разнообразных представителей населения. И зачастую ответ на них вообще не требуется, а требуется, допустим, какое-то неожиданное и яркое – но, тем не менее, жизненное – обещание. Вот здесь есть определенная ответственность или даже сложность. Но я не испытываю проблем в общении с избирателями и с ответами на их каверзные вопросы. Я уверен, что если человек говорит о какой-либо проблеме, значит, она есть и в ней надо разбираться.
– По думской работе вы уже сталкивались с другими воронежскими депутатами?
– Да, конечно, мы общаемся и внутри фракции, и в зале заседаний, делимся проблемами, помогаем друг другу советами. Но при этом все мы трудимся в разных комитетах. И пока еще не было вопросов, которые «пересекали» мою деятельность и деятельность других воронежских депутатов. Надеюсь, что когда это произойдет, мы будем работать в одной команде.
– Вы скучаете по работе в воронежском облправительстве?
– Ну если такой прямой вопрос, то и отвечу прямо – да. Потому что осталось дело, которое я очень люблю, остались мои товарищи...
– Кстати, о них. Воронежские политологи называют ваш переход в Госдуму одним из самых значительных политических событий прошлого года. Они аргументируют это тем, что внимание наблюдателей отныне еще долго будет приковано к судьбе команды Андрея Маркова. Что вы думаете о том, как без вас продолжат работать ваши коллеги?
– Во-первых, сразу скажу, что я никуда не пропал. Хотя, с точки зрения дальнейшей работы моих коллег, это не самое главное. Во-вторых, все они – великолепные специалисты, что подтверждается и знаниями, и конкретной деятельностью. Уверен, что востребован их образ мышления, подготовка и квалификация. Конечно, среди, как вы говорите, наблюдателей есть привычное искажение. Мол, пришел человек – привел своих людей, ушел человек, пришел новый – этих выкинул и посадил своих. Нет. В данном случае, я очень хочу верить, что мои коллеги в правительстве нужны и работают не потому, что я туда привел их для исполнения моих желаний, а потому, что там нужен стиль их работы и их профессионализм.
Еще надо понимать, что ни управление региональной политики, ни все структуры, которые мы создавали до него, никогда не работали на Андрея Маркова. Вот это принципиально. Их сотрудники всегда работали на цели, поставленные губернатором. Ну, ушел Марков в Госдуму, и что? Основные цели и задачи при этом не поменялись, а Алексей Гордеев также работает на их реализацию.
– Кстати, те же политологи ставят в заслугу команде региональной политики решение проблемы «восточного куста», также называя его чрезвычайно важным достижением властей в 2016-ом. Вы согласны с таким мнением?
– Сначала отмечу, в правительстве есть много структур, которые помогают местному самоуправлению. Конечно, главной функцией управления регполитики является именно общественно-политическое взаимодействие, но в целом работа с районами идет по многоканальному принципу. А что касается самой проблемы, которую назвали термином «восточный куст», то ее решение – действительно важный шаг.
У восточных районов всегда была своя изюминка, обусловленная богатой и сложной историей. Но в недавних нулевых годах они, на мой взгляд, оставались на периферии внимания областных властей. В то же время местные, достаточно сильные, группы влияния стали этим пользоваться в своих интересах. При этом со стороны населения сформировался устойчивый и очень заметный протест, который стал основой многочисленных внутриэлитных конфликтов. В этих районах за короткий срок сменились по несколько глав администраций, в облправительство поступали многочисленные жалобы от населения. Эта нездоровая атмосфера не позволяла власти решать свои основные задачи.
Так получилось, что за прошедший год проблема полностью вызрела – и в Поворинском и Грибановском районах, а также в Борисоглебском городском округе сменились главы администраций. Естественно, что основой успешного решения этой проблемы стал безусловный авторитет губернатора, из кадрового резерва которого и были назначены новые главы администраций. Да, к такому резерву имеет отношение управление региональной политики, если вы настаиваете на своем вопросе.
Очень надеюсь, что новым главам администраций, хорошо проявившим себя в других районах, удастся решить все проблемы на местах и убрать конфликты в административных системах. Верю, что они не будут однобоко представлять интересы своих территорий в областном правительстве.
– А что можете сказать по поводу воронежских результатов выборов «Справедливой России», которой при подсчете были приписаны 4 тыс. голосов. Вы наблюдали развитие этого эпизода уже в качестве депутата Госдумы. По вашему мнению, скандал как-то отразился на позициях и авторитете Воронежской области?
– Надо дождаться выводов правоохранителей по результатам расследования уголовного дела. Отвечая же на вопрос, могу сказать что последствия этого неприятного эпизода в жизни Воронежской области сейчас уже не ощущаются. Ранее они не отразились ни на рейтинге области, ни на рейтинге губернатора. К тому же позиции региона в «десятке» по устойчивости и эффективности власти остались неизменными. Если быть честным, то в Госдуме в первую неделю этот инцидент, конечно же, обсуждался. Многие депутаты удивлялись, как вообще могла произойти эта история. На этом все закончилось, и сейчас ее никто не вспоминает. Тем не менее, очень важно чтобы событие не забывал облизбирком. Я очень надеюсь, что новый его председатель, Сергей Канищев, необходимые уроки учтет, ведь он очень грамотный и умный человек. У него впереди много работы и ему крайне важно избежать повторения подобных ситуаций, бросающих тень на избирательную систему. Тем более, перед комиссией стоит важная задача по проведению выборов президента в 2018 году. И вопрос чистоты процедуры будет стоять очень жестко.
– Вы уже несколько раз высказывались по поводу решения воронежских депутатов об отмене выборов мэра Воронежа. Прошел уже почти месяц, вам есть что добавить?
– Решение уже состоялось, мы все теперь оказались в новых условиях формирования исполнительной власти в Воронеже. Из этого надо исходить. Еще раз подчеркну, что в этих условиях существенно возрастает значимость выборов депутатов гордумы. И мы все можем стать свидетелями настоящей политической «битвы за Воронеж» в 2020 году.
– Скажите, в прошлом году произошли какие-то важные политические явления, которые остались без внимания общественности?
– Думаю, нет. На самом деле, хорошо, что их было немного, хоть они и оказались очень заметными. Мой подход такой – чем меньше резонансных политических явлений, которые дезориентируют людей, тем лучше. Административная работа должна происходить в спокойной обстановке. То есть люди должны ощущать, что их будущее понятно. В крайнем случае, они должны видеть, что даже если и происходит какая-то борьба между различными политическими силами, то она идет в рамках правил, которые урона никому не нанесут. Если вы меня спросите, хотел бы я, чтобы в регионе было больше ярких политических событий, чем в 2016 году, я бы ответил – точно не хотел бы.
– Значит, вы не разделяете мнение, что политика – это шоу-бизнес?
– Это американский подход, ведь их политика, в том числе, предполагает элементы шоу. Посмотрите на их выборы: все веселятся, послав друг друга на всевозможные буквы. А в итоге, как все закончится, спокойно жмут друг другу руки. Хотя в этот раз, похоже, зашли дальше, чем нужно в этой игре. Мне кажется, в России так невозможно. Потому что если политики начнут друг друга обвинять во всем, в чем только возможно, то вы знаете, к чему это может привести. Нет, для нашей страны важно сохранять сдержанность в стиле и методах политической деятельности. Если угодно, в этом смысле можете считать меня «охранителем» – даже начиная перемены, нам нужно сохранять спокойствие.
