Воронеж. 16.02.2017. ABIREG.RU – Аналитика – Декриминализация экономических преступлений уже давно зреет в умах законодателей. Аргумент таков, что Россия – одна из немногих стран, где в тюрьму предпринимателей сажают, даже если они готовы возместить сумму ущерба и штраф и нет заявлений от потерпевших. «Абирег» совместно с юридическим сообществом Черноземья попытался разобраться, реально ли сегодня для бизнесмена отделаться финансовыми выплатами взамен тюремного срока и что сулят новые изменения в уголовном законодательстве. Насколько громкие политические заявления о том, что нужно перестать «кошмарить» бизнесменов лишением свободы, совпадают с правоприменением в черноземных судах?
Эксперты «Абирега» сходятся во мнении, что в законодательных инициативах по поводу экономических преступлений речь идет не о декриминализации как таковой, когда преступление перестает считаться преступлением, а об изменении видов наказания. Основная идея – не вывести преступления предпринимателей из действия Уголовного кодекса, а усилить имущественную ответственность взамен лишения свободы. Для этого предлагается дать бизнесменам возможность заменить уголовное преследование на возмещение ущерба, конечно, при условии примирения с потерпевшей стороной.
Цель таких пертурбаций в законодательстве проста – наполнить бюджет и снизить затраты на переполненные и без предпринимателей тюрьмы. «Государство сегодня ставит целью не уголовное преследование, а пополнение бюджета», – считает воронежский адвокат Евгений Панин.
К примеру, один из инициаторов декриминализации – Центр стратегических разработок Алексея Кудрина – целью своего проекта реформы по так называемой «гуманизации» уголовной политики и модернизации пенитенциарной системы ставит именно разгрузку тюрем и наполнение бюджета. Как пишут «Известия», в концепции к 2025 году предусмотрен отказ от лишения свободы за экономические преступления и максимальное использование альтернативных видов наказания за нетяжкие преступления.
Большим шагом к тому, чтобы предприниматели все же имели возможность избежать реального тюремного срока и взамен возместить ущерб и штраф, стало постановление пленума Верховного суда от 15 ноября прошлого года. Два важных момента, которые разъяснил суд: во-первых, уголовные дела по экономическим преступлениям могут возбуждаться только по заявлению потерпевшего; во-вторых, нельзя сажать подозреваемых предпринимателей в СИЗО на период следствия по ряду «экономических» статей УК РФ, в том числе и по самым распространенным для бизнесменов – ст. 159-159.3, 159.5, 159.6 УК РФ.
Перестать сажать бизнесменов за все подряд? Нет, не слышали...
Верховный суд, конечно, внес ясность и немного облегчил бизнесменам жизнь за счет расширения возможностей того, как избежать тюрьмы. Другое дело – сотрудники правоохранительных органов и суды «на местах» как будто не слышат посылов «сверху» и не очень охотно соблюдают новые требования.
«Пока у нас расходятся политические заявления наверху и практика правоприменения, – считает управляющий партнер ассоциации Адвокатское бюро «Шлабович, Татарович и партнеры» Игорь Татарович. – Из моей практики, а это суды Москвы, Белгорода, Тамбова, Краснодара, я вижу, что они вообще достаточно редко и неохотно применяют штрафы. Суды более охотно идут на то, чтобы назначить лишение свободы условно, чем из перечня наказаний, которые статья предусматривает, выбрать штраф. К примеру, по взяткам штраф назначается всегда, независимо от того, назначено ли лишение свободы или нет, а по экономическим преступлениям, тому же мошенничеству, где везде в санкциях есть штраф, – очень редко он применяется. По моим оценкам, не более 20% случаев».
Он добавил, что к примеру, если речь идет об ущербе, причиненном коммерческим организациям, в законе сегодня четко зафиксировано, что дела могут возбуждаться либо по заявлению организации, либо как минимум с согласия того, чьи права нарушены, но опять же это редко соблюдается. То же самое – в случае с заключением бизнесменов в СИЗО на период следствия. «До наших воронежских судов это пока не дошло. У нас как арестовывали, так и продолжают арестовывать. Были случаи, когда у нас суд отправлял под домашний арест по делам о возмещении НДС по ч. 1 прим. 1 108 ст. УПК, хотя он тоже невозможен здесь», – пояснил Игорь Татарович.
В целом же «кошмарить» бизнес продолжают и в судах, и правоохранители, несмотря на все усилия законодателей Госдумы. Так, в июле прошлого года были приняты примечания 1-4 к ст. 159 («Мошенничество») УК РФ. Ее традиционно вменяют почти всем предпринимателям, несмотря на то, что при строгом подходе под экономические преступления попадают много статей УК и УПК РФ. Эту же статью потом могут использовать и для отъема бизнеса.
«У нас правоохранители любят вменять общую ст. 159, а не специализированные составы по примечаниям 3 и 4, – рассказывает Игорь Татарович. – Так как по примечаниям санкций меньше, больше возможности прекращения дел. В них прописана возможность возместить ущерб и прекратить дело, они подпадают под предпринимательскую амнистию».
Еще одним важным «моментом» в новых изменениях является то, что двигают их те, кому они выгодны. Управляющий партнер консалтинговой группы «Дивиус» Иван Гусев отметил в инициативе кудринского Центра стратегических разработок странный упор на смягчение уголовной ответственности за преступления, связанных с новыми технологиями в сфере IT. «Это наталкивает на мысль, что данные изменения лоббируют определенные категории чиновников, работающих на государственных предприятиях», – отметил эксперт.
Интересы казны превыше всего
Нежелание со стороны судов и правоохранителей смягчать уголовную составляющую обвинения чаще можно наблюдать в сфере бизнес-интересов, где что-то не поделили между собой коммерческие структуры. Там же, где замешены интересы государства, суды охотно идут на замену тюрьмы выплатами недоимок и штрафов.
«Сегодня тенденция такова, что там, где затрагиваются интересы государства, делается упор на пополнение бюджета и больше вариантов избежать именно уголовного преследования. Если замешаны интересы частных лиц или компаний, тут система работает в привычном режиме и вряд ли пока что-то изменится», – считает Евгений Панин.
Господин Панин обращается к судебной практике по налоговым преступлениям, где смягчение уголовной ответственности предпринимателям за экономические преступления очевиднее всего. Идея государства как законодателя здесь прозрачна: вернул недоимки в бюджет, заплатил штраф – и можешь гулять на свободе. «Если возбудили уголовное дело и в период предварительного расследование лицо уплатило недоимку, то по заявлению данного лица дело прекращается и в суд не уходит, – поясняет Панин. – Но если дело уходит в суд и даже полная оплата проходит, но уже в процессе судебных разбирательств, то суд ее воспринимает только как смягчающее обстоятельство». Данная процедура работает уже больше четырех лет – с 29 декабря 2012 года после введения примечаний к ст. 199 УК РФ.
Иван Гусев согласен с тем, что в вопросе декриминализации экономических преступлений главенство принадлежит интересам государства, добавляя: «В концепции в большей степени идет речь о преднамеренном банкротстве, незаконном предпринимательстве, незаконной банковской деятельности, неуплате налогов, легализации денежных средств и так далее. То есть о тех составах преступления, в которых государство недополучает денежные средства. В подобных составах в большинстве случаев речь идет о достаточно больших суммах».
Власть «закручивает гайки»
Для защиты своих интересов государство не только укрепляет законодательную базу, но и прессингует бизнес через силовиков, чтобы вариантов «отвертеться» от наказания за бюджетные недоимки не осталось вовсе.
В прошлом году силами воронежского Следственного комитета РФ (СК) удалось вернуть в бюджет ущерб от налоговых преступлений на 120 млн рублей, по другим «экономическим» статьям, в числе которых невыплата зарплаты, коммерческий подкуп, мошенничество, – на 60 млн рублей. Для закрепления позитивных тенденций по возврату денег в бюджет в воронежском СК в декабре прошлого года даже создан специальный, «третий», отдел по расследования налоговых и других экономических преступлений. По сути, основной упор его сотрудники делают на две-три статьи по налоговым преступлениям.
В результате, вывод напрашивается вполне очевидный – «гуманизация» уголовной политики идет только когда затронуты интересы власти, и вряд ли посадят за то же налоговое преступление, если предприниматель до суда вернул недоимки. С другой стороны, уже сегодня судебно-правоохранительная система могла бы работать и по нормам, которые разъяснил в ноябре Верховный суд, и по июльским изменениям к ст. 159 УК, и по многим другим уточненным нюансам. Однако на деле такого не происходит. Хотя в прошлом году законодатели заметно продвинулись навстречу бизнесу, но «на местах» всё остается по-старому – как сажали, так и сажают.
