Воронеж. 25.04.2017. ABIREG.RU – Эксклюзив – Вячеслав Романовский руководит Воронежской таможней уже почти девять лет. За это время значительные изменения претерпело не только законодательство, регулирующее деятельность органа, но и принципы выстраивания отношений с участниками внешнеэкономической деятельности. О том, какие схемы обхода таможенных правил используют участники ВЭД и как иногда бизнесмены пытаются с помощью ведомства устранить конкурентов, Вячеслав Романовский рассказал в эксклюзивном интервью «Абирегу».
– Вячеслав Анатольевич, ваши успехи можно увидеть в статистике по итогам 2016 года. А какие проблемы вообще существуют у таможни?
– Статистика – это не успехи. Это те цифры, которые отражают деятельность в течение года. Это просто показатели нашей работы. А успехи... Мы можем похвалиться тем, что впервые наш коллектив по итогам 2016 года признан лучшим среди пограничных таможенных органов Центрального таможенного управления. Также мы заняли 3-е место по результатам работы среди всех таможен России в номинации «Лучший коллектив пограничной таможни». Считаю, что это значительное и большое достижение наших сотрудников. Наверное, мы своим кропотливым длительным трудом заслужили признание у наших руководителей. Но это не повод, чтобы останавливаться на достигнутом, ведь таможенная политика меняется очень быстро. Как показывают последние события, политическая обстановка может измениться в один момент, и нам приходится перестраиваться вслед за ней.
Нельзя сказать, что у нас есть какие-либо проблемы, потому что ежедневные вопросы, которые приходится решать, – это не более чем наши должностные обязанности. То, что иногда мы сталкиваемся с какими-то новыми для себя вызовами, это лишь веление времени. Основная функция таможенных органов – оказание услуг. Там, где в законодательстве наши действия не прописаны буквально, мы должны найти наиболее приемлемое решение, которое не ущемляет права участников ВЭД и не нарушает закон. По большому счету – у нас нерешаемых проблем нет. Бывают какие-то вопросы, на которые сразу ответить сложно, но в этом и состоит основная задача профессионалов – найти решение. Мы не подходим к работе творчески, потому что наша деятельность четко регламентирована законами и здесь не может быть «отсебятины».
– Вернемся к статистическим показателям. Правильно ли я понимаю, что у вас все равно существуют нормы выполнения, то есть та «палочная» система, которая мучает многие органы?
– У нас существует огромное количество показателей эффективности деятельности. Мы используем индикативные показатели и показатели результативности деятельности (ПРД). Название говорит само за себя. Для формирования показателей эффективности и результативности за основу берутся направления нашей работы, по которым задаются конкретные цифры. Хотел бы отметить, что у нас существует очень четкий регламент. Многие считают, что чиновник может себе позволить тратить на мероприятия столько времени, сколько хочется, но это не так. Каждое действие инспектора уложено во временной промежуток: сколько он должен составлять акт, сколько производить досмотр. Так что субъективизма в действиях сотрудников почти нет.
– Как изменения повлияли на ваш кадровый состав, инспекторы не паниковали при введении показателей эффективности?
– Безусловно, эти процессы не могут происходить безболезненно, потому что кардинально поменялись подходы. Если в начале 90-х мы были «таможней для таможни», то сейчас уже давно перешли к тезису «таможня для участника ВЭД». И, если раньше даже в законодательстве прослеживался абсолютный субъективизм, то сегодня мы работаем по системе управления рисками, и решения о проведении тех или иных операций, того же досмотра, отбора проб, образцов, взвешивания, принимает не инспектор, а компьютер, на основании данных, которые заложены в электронной декларации. Более того, уже есть пилотный проект автоматической регистрации – человеческий фактор в нем исключен полностью. Программа проверяет все графы и отслеживает возможность возникновения рисковой ситуации.
– Получается, идете навстречу участникам рынка. А участники вам навстречу идут? Ведь все равно контрафакт через границу как везли, так и везут, схемы обходов всевозможные придумывают.
– Пока существует человечество, найдутся люди, которые будут пытаться при минимальных затратах получить большую прибыль. Пытаются и контрафактные товары провезти, и санкционные, и уйти от уплаты лицензионных платежей. Ни на один день не оставляли эту мысль те, кто пытаются «половить рыбку в мутной воде» и получить максимально возможный доход.
Схемы используют совершенно разные, вариантов очень много: и подмена документов, и попытка ввести товар под видом другого, сокрытие товара – документы подают на один товар, а ввезти пытаются другой. Так что мы не только содействуем экономическому развитию, но и боремся с нарушениями таможенных правил, контрабандой.
Тотальный контроль обеспечить невозможно. Путь либерализации деятельности таможни мы прошли быстрее, чем Европа, но есть огромная разница. У них законодательство построено таким образом, что если ты всего один раз нарушил и тебя поймали, то твоему бизнесу, как правило, приходит конец. А у нас даже законопослушные участники сначала пытаются найти лазейку в законодательстве, и только когда понимают, что это либо чревато, либо дороже, начинают вести честный бизнес. Но мы считаем, что перелом в сознании все-таки произошел, и основная доля участников не заинтересована в том, чтобы немного сэкономить, но впоследствии получить большие проблемы и расходы в виде штрафов.
– Используют ли бизнесмены таможню в конкурентной борьбе? Возможен ли такой вариант, что, например, бизнесмен А позвонил и сказал, что бизнесмен Б повезет контрафакт?
– Такие случаи есть. Мы в обязательном порядке рассматриваем информацию, поступающую устно, письменно, по телефону. Но никогда не принимаем во внимание анонимные сообщения. Информация проверяется, принимается решение, дается ответ. К сожалению, в большинстве случаев это оказываются коммерческие войны между конкурентами. Таким образом пытаются получить какие-либо преимущества, навредив своему ближайшему соседу или партнеру, конкуренту.
– С какими проблемами сталкивается кадровый состав?
– На наш взгляд, существует проблема с нашим денежным довольствием. Уровень зарплаты, конечно, не самый низкий в регионе, но при этом очень высока степень ответственности и напряженности работы. Порой должностное лицо принимает решение на сотни тысяч или миллионы рублей, отсюда и возникают соблазны поступить так или иначе. Небольшая напряженность также появилась на пунктах пропуска в связи с политической обстановкой. Люди стали искать более спокойную работу.
– Вы вмешиваетесь в ежедневные дела сотрудников? Или, как говорят, «хороший управленец не мешает другим работать»?
– У каждого должностного лица нашего ведомства есть своя инструкция, свой регламент для работы. Он зарплату получает за то, что принимает решения – он должен их принимать. Поэтому я придерживаюсь принципа, что мелочной опеки быть не должно. Человек обязан знать и понимать уровень своей ответственности, использовать свои права и полномочия там, где необходимо. Люди сами обращаются за советом, за помощью, и, безусловно, она оказывается. Но если кто-то пытается с элементами манипулирования доложить или посоветоваться, переложить ответственность и сказать, что начальник решил, а я исполню... Мне кажется, что пока мне удается выявлять такие случаи, призывать людей брать ответственность на себя и принимать эти решения самостоятельно.
– А сами советуетесь с кем-нибудь? С коллегами или с семьей?
– С учетом моего опыта работы в таможне, а это более 20 лет, все равно быть специалистом во всех вопросах не получается. При принятии некоторых решений необходима помощь человека, для которого вопрос является профильным. Тогда собираемся для обсуждения с руководителями подразделений и заместителями. При этом окончательное решение все равно остается за мной, потому что это моя зона ответственности, и перекладывать ее на кого-то я не имею права. Что касается семьи, мне повезло – таможенников в ней нет (смеется) и в решении профессиональных вопросов они помочь не могут. А в жизненных вопросах, куда же мы без жен?
– Неверное решение в вашей работе может стоить дорого. Как вы принимаете решения?
– Любой вопрос рассматриваю с разных сторон, ставлю себя на место участников и выбираю оптимальный выход из ситуации. Это специфика характера – хочется не ошибиться. Есть у меня небольшой синдром отличника и обостренное чувство справедливости, поэтому постоянно оказываюсь перед дилеммой. Ведь односложных и однозначных ответов у нас не бывает. Любое принимаемое решение обязательно кому-то не понравится, но найти золотую середину бывает очень сложно. Мне кажется, что пока удавалось не совершать ошибок и действий, за которые было бы стыдно. Как бы ни было сложно и неприятно говорить людям то, что они не хотят слышать, я стараюсь сделать это глядя человеку в глаза и объяснить причину принятого решения. В основном это касается кадровых моментов. Решения относительно участников ВЭД принимать проще, потому что здесь не затрагиваются личные и судьбоносные вещи. А когда речь идет о конкретном человеке, возможном влиянии на его жизнь и судьбу – здесь ошибок совершать нельзя. Я глубоко в этом убежден.
– В 2018 году будет 10 лет, как вы руководите воронежской таможней. Какое свое достижение вы можете выделить?
– То, что до сих пор служу и беседую с вами. Многие, с кем я начинал службу, уже не работают в системе, кого-то уже нет в живых, к сожалению. И ты понимаешь, что у тебя в этой жизни действительно все хорошо, грех жаловаться. Ты занимаешься делом, до сих пор приносишь, как мне кажется, пользу, у тебя это получается и за сделанное не стыдно. Я любому могу посмотреть в глаза, хотя наверняка найдется огромное количество людей, которые скажут, что я поступил с ними неправильно и несправедливо. Но если я поступил так, значит по-другому просто не мог.
– У вас должны быть какие-то кадровые перестановки как в других органах? Начальники по региону не «перетасовываются»?
– Для таможенных органов предусмотрена ротация, но четко установленного периода нет – в каждом конкретном случае решение принимается руководителем Федеральной таможенной службы по представлению начальника Управления. Конечно, ротация полезна в целях профилактики коррупции и мобилизации. К перемещениям отношусь философски, но годы совместной службы не могут пройти бесследно. Ты прикипаешь к людям, к этим отношениям.
