Липецк. 26.04.2017. ABIREG.RU – Эксклюзив – Борис Чумарин двадцать лет руководил подразделениями НЛМК, командовал ОАО «Липецкцемент». Сейчас он генеральный директор ОАО «Завод стройматериалов «Елецкий». Кроме того, всю жизнь занимался общественной деятельностью – был организатором спортивной жизни у себя на предприятиях и в Липецкой области вообще. Он рассказал «Абирегу», как вывел липецкий «Металлург» в первый дивизион, как протестуя против американской политики в Югославии вступил в партию, которая позже стала «Единой Россией», и о том, как хорошо жить в деревне на опушке леса.
– При том, что вы всегда работали на высоких должностях в промышленности, ваше имя большинство липчан связывает с футболом...
– Да, я пятнадцать лет был президентом Федерации футбола Липецкой области, и я единственный ее почетный президент в регионе. Кроме того, несколько лет я был президентом футбольного клуба «Металлург». Мне нравится футбол. Я вообще люблю любой спорт, правда больше командный.
– А как вы попали в «Металлург»?
– В то время нашу футбольную команду спонсировали город, комбинат (НЛМК – ред.) и область. И Олег Петрович (губернатор Липецкой области – прим. ред.) мне жестко сказал: «Ты будешь президентом клуба. Наведи там порядок». И тогда я впервые окунулся в мир профессионалов и с удовольствием работал с ними. А работы там было – не паханное поле.
– «Навести порядок», это значит сделать «Металлург» чемпионом?
– Нет, задачу выйти на первое место в своем дивизионе передо мной не ставили. Мне сказали, что команда должна занять минимум шестое или пятое место. Правда, я об этом никому не стал говорить. Сказал, что перед нами поставлена задача выйти на первое место. И в первый год мы стали вторыми, на следующий – первыми, и вышли в первый дивизион.
В первом дивизионе многое зависит от бюджета. Я не говорю, что он должен быть баснословным, но денег нужно больше чем во втором. Я встретился тогда с Владимиром Сергеевичем Лисиным (председатель совета директоров группы НЛМК – прим. ред.). Он обещал увеличить бюджет, и мы договорились, что команда должна быть в первой десятке дивизиона. Этого вполне достаточно для Липецка. Но случился кризис. Все учредители сказали: «Денег нет». Даже хотели отказаться от первого дивизиона. Но мы решили с теми деньгами, которые выделялись под второй дивизион, идти в первый и попробовать, что получится. Ну и, конечно, нарвались.
– Почему именно вас выбирали на главные должности в футболе?
– Еще когда я работал на комбинате меня каждые три года перебрасывали в новый цех. Для усиления. И я везде вовлекал трудящихся предприятия в одиннадцать видов спорта. Каждый месяц проводились соревнования по одному из видов спорта. Это был настольный теннис, волейбол, баскетбол, футбол, легкая атлетика, и так далее. Были команды механиков, энергетиков, технологов, автотранспортного цеха, заводоуправления и между ними устраивались турниры. Против заводоуправления все сражались до крови и оскорблений, ведь бились против начальников, руководителей. Но зато все это было интересно. И всегда приходило много болельщиков.
– То есть, у вас была репутация организатора спортивной жизни?
– Да. И не только среди металлургов или, например, цементников. Мы же участвовали и в городских соревнованиях, и о моей любви к спорту знали и в городе, и в области.
– В вашем стремлении организовать массы вокруг спорта есть что-то советское...
– А вы знаете, мне нравится образ советского человека. Это был человек, чуждый тому потребительскому отношению к жизни, который многие СМИ навязывают ему сейчас. Мне нравится его патриотизм. У нас в семье были военные. Мой старший брат – военный, мой дядя – генерал-полковник в отставке. Мать и отец прошли всю войну. Меня с детства воспитывали любить свою Родину. И мне не нравится, что сегодня этой любви никому не прививают.
– А вы в какой партии?
– В «Единой России». Знаете, как я оказался в «партии власти»? Однажды был в командировке в Сербии. Мы ездили туда посмотреть их металлургическое производство. Конечно, меня впечатлили их заводы, но, поверьте, слезы у меня наворачивались, когда я видели пустые конверторные цеха. Помните, Запад тогда объявил блокаду Югославии, и металл некуда было сбывать. А потом, когда мы вернулись, американцы начали бомбить Сербию. И мне понравилось, что Примаков развернул тогда самолет и не стал встречаться с Гором. Это был протест против американской политики, и я к нему присоединился – сразу вступил в примаковский блок «Вся Россия».
– А потом, когда началось слияние партий, оказались в «ЕР»?
– Да, потом блок Примакова объединился с лужковским «Отечеством», а «Отечество – Вся Россия» объединилась с «Медведем» в «Единую Россию». Да, я – единоросс. Но я всегда сочувствовал коммунистам и даже оказывал им помощь. И сам себя в душе считаю коммунистом.
– Вы – владелец бизнеса – чем-то похожи на Фридриха Энгельса, который, имея завод в Манчестере, утром, как он сам писал, был «капиталистом-эксплуататором», а вечером — «защитником трудящихся».
– Мне не важно, какая у нас социально-политическая система. Но она должна быть социально направленной и справедливой. Она должна быть такой, чтобы мы пели про Россию: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек».
– Говорят, вы выросли в сельской местности и сейчас живете в деревне?
– Да, я живу за городом. У меня свой дом. Позади него лес, впереди – река. Люблю рыбачить, собирать грибы. Люблю заниматься своим хозяйством. Я просто люблю и обожаю и вкладывать в хозяйство все силы, энергию и средства.
– Вы и скотину держите?
– Ну, не скотину... Кур держу, гуси у меня есть. Правда, немного – шесть штук. Это так, для красоты. Собак тоже держу. Было два азиата, один умер. Сын чемпиона России был. Белый такой, красавец! А возле дома у меня висит штук сорок скворечников. Очень люблю, когда скворцы прилетают и щебечут. Выходишь на крыльцо и весь лес поет! Мы и детям, а теперь и внукам прививаем любовь к братьям нашим меньшим. Ведь, если с малолетства у ребенка нет любви к животным, то он и человека любить не будет.
