Воронеж. 24.05.2017. ABIREG.RU – Эксклюзив – Судьба бывшего вице-мэра Воронежа по градостроительству Владимира Астанина резко повернулась в начале этого года: из-за разразившегося в горадминистрации коррупционного скандала чиновнику пришлось покинуть занимаемую должность. Впрочем, все могло быть и хуже. Застройщики признают, что уход всеми уважаемого профессионала из власти – это потеря. В противовес злые языки твердят, что коррупционный скандал ему еще аукнется. После увольнения господин Астанин возглавил региональный Союз строителей. «Абирег» решил разузнать, чем сегодня живет бывший чиновник, каков его нынешний функционал, отношение к перестановкам в мэрии и к тому, какой должна быть городская застройка.
– Давайте с легких вопросов.
– А, может, напряжете меня сразу?
– Вы два месяца были в отпуске, удалось отдохнуть? Судя по загорелой коже, куда-то летали.
– Нет, загорелая кожа – это дача под Рамонью. Исключительно. В этом плане удалось вволю позаниматься одним из увлечений, ведь я садовод со стажем.
– Как воспринимаете новую должность, какие сегодня у вас задачи?
– Изменения кардинальные. Я работал всю жизнь в государственных и муниципальных органах власти, а теперь я больше являюсь координатором, нежели управляющим. Строительное сообщество достаточно разобщено, и поэтому моя основная функция – быть модератором, помогать формулировать проблемы и доносить их до всех уровней власти, до тех структур, которые связаны со строительным сообществом, и таким образом запускать процессы по решению.
– Координация у вас получается?
– Я в начале пути, но чувствую большую заинтересованность со стороны членов союза в контактах, она видна даже по количеству посещений моего кабинета. Все сегодня понимают, что в так называемые «жирные» времена необходимость в объединении ниже, все умудряются выживать поодиночке. Когда времена кризисные, проще объединить свои усилия и сообща решать проблемы.
– Удается решать проблемы бизнеса?
– К примеру, ведь сейчас ведется работа по корректировке правил землепользования и застройки. Правительство области создает условия, чтобы в обсуждениях принимали участие не только чиновники, но и строительные и проектные организации. То есть идет движение с двух сторон и как раз работа на каком-то компромиссе, который должен состояться. Как я говорю, нельзя убивать город и нельзя убивать строительный бизнес. Где-то посередине должен появиться тот вариант, который позволит и городу развиваться правильно, и строительному бизнесу реализовать экономически целесообразные проекты. Можно сделать так, что бизнес не пойдет в целый ряд направлений, потому что не увидит там возможности заработать.
– Для вас это, наверное, просто, потому что вы знаете все строительные компании. В департаменте архитектуры вы тоже всех знаете.
– Да. Ну, видимо поэтому мне и оказали доверие в строительных компаниях, понимая, что могу быть таким мостом между всеми. И я безусловно постараюсь реализовать то, что мы наметили.
– Вы год назад говорили, что работа обязывает вас менять ситуацию в градостроительном комплексе. Как вы оцениваете сегодня степень своей влиятельности?
– Я и люблю свою профессию как раз потому, что видно конкретный результат. Все 35 лет моей государственной и муниципальной службы связаны со строительством, если учесть, что и глава района – это главный строитель всегда.
– В какие моменты вам удалось переломить ситуацию в свою сторону, повлиять на развитие?
– Я вообще-то старался влиять везде. Влиять в хорошем смысле этого слова. Начиная с Терновского района, где мой трудовой путь начинался в 80-е годы, когда я работал архитектором района.
– Я так понимаю, что под влиятельностью вы подразумеваете и возможность добиваться цели, невзирая на то, что финансовые средства иногда отсутствуют, как это было в 90-е?
– Материальный ресурс в нынешней должности никакой, хотя мы ставим перед собой и решаем достаточно амбициозные задачи. Если мы сумеем предложить нашим членам союза такие идеи и мероприятия, которые их заинтересуют, сплотят, позволят нам консолидировано доносить проблемы и предложения до всех уровней власти, то в результате могут решиться очень серьезные вопросы. Они приведут к материальным сдвигам, которые снизят финансовую нагрузку на застройщика, помогут решить проблемы с помощью бюджетного финансирования, привлекут больше средств федерального бюджета. Вот в чем смысл влияния. Можно сидеть и жаловаться на судьбу и говорить, как все плохо и все трудно, а можно начинать действовать, стучать во все двери, аргументировать свою позицию, добиваться результатов. Задача союза – цивилизованное лоббирование интересов строительного комплекса в целом и отдельных кампаний.
– Как вы относитесь к тому, что сейчас в Воронеже называют «архитектурным бандитизмом»?
– Понимаете, у нас получается так: есть наше внутреннее восприятие того, что происходит, и есть внешнее – людей, которые приезжают в Воронеж и непредвзято судят о том, что они видят. И подавляющее большинство отмечает позитивные перемены в облике города, и я это слышал многократно от тех, кому нет необходимости делать комплименты.
– Как считаете, власть слышит бизнес? О его проблемах, желании заработать.
– Бизнес очень хочет, чтобы власть его услышала. Но есть конкретные ситуации. Например, тема развития застроенных территорий. Городская программа принята в 2010 году, но реальный процесс начался чуть больше года назад. Эта тема все больше привлекает застройщиков, но власть понимает, что нельзя, застраивая эти территории, после сноса создавать сверхплотную застройку. Я сам против колодцевых дворов, но есть другая сторона вопроса – экономика проекта, потому что инвестор, который заходит на территорию, должен снести жилье, выкупить гаражи и сараи, расселить людей, подтянуть огромную инфраструктуру. Поэтому застройщики считают, что смысл участвовать есть тогда, когда объем сносимого жилья составляет примерно 10% от того объема, который будет построен, если больше – экономика начинает уходить в минус. И мы должны понимать, что жесткое администрирование, ну скажем, что пять этажей и не больше, может привести к тому, инвесторы не пойдут на эту территорию.
– Что нужно для компромисса?
– В идеале, если город снес бы старое жилье, совместно с областью и с сетевыми компаниями подтянул бы магистральные сети к этой площадке хотя бы до границы – внутриквартальную застройщик сделает сам, – подготовил градостроительную документацию, чтобы было понятно, что там должно строиться и как. Тогда, думаю, на аукционах будет участвовать масса компаний. Но сегодня в районах не хватает энергетики и воды. Развитие этих территорий требует колоссальных затрат со стороны застройщика.
– Какие самые сильные застройщики?
– ДСК, «Выбор», ГК Хамина, «ВМУ-2», «Стэл-инвест», «Инстеп», «ЖБИ2-инвест», «БиК». Если смотреть по объемам строительства и по динамике, то также компании «Главстрой», ГК «Развитие», «Элитстрой», устойчиво держится на рынке «ИП К.И.Т.» и «Электронжилсоцстрой». Сейчас в области реализуются крупнейшие проекты за всю историю строительства жилья в постсоветское время. Анализ показывает, что количество строящихся многоквартирных домов уменьшается, а площадь их увеличивается. Сегодня у застройщиков появилась нацеленность на комплексное освоение территорий, покупателя уже не привлечешь спальными районами.
– Я удивилась, что на Беговой детская площадка прямо у края проезжей части и нет ни ограждений, ничего. Складывается впечатление, что застройщики относятся формально к требованиям благоустройства.
– Мы все время вынуждены говорить о культуре застройщиков, она растет, но не так быстро, как нам хотелось бы. Но к счастью, есть примеры, где мы видим дворы наполненные и детскими площадками, и малыми архитектурными формами с соблюдением нормативных требований по безопасности.
– А при благоустройстве парков и других зон отдыха что в приоритете?
– Есть система планирования – и вторая очередь парка «Динамо», и «Танаис», и «Орленок», но надо понимать, что все это невозможно сделать одновременно. Я думаю, что в приоритете реконструкция Советской площади и связка ее с детским литературным парком.
– У вас в «Фейсбуке» видела дома в Испании, построенные с использованием ландшафтного дизайна. Что нужно, чтобы у нас были такие необычные архитектурные формы?
– Гауди – безусловно гениальный архитектор. Но у него был еще более гениальный заказчик Гуэль. Это надо же решиться, чтобы заплатить деньги вот за это, за сумасшедшие вещи, платить и не знать, как это будет. Когда вы говорите, появится ли у нас что-то, я вижу, что есть застройщики, которые растут прямо на глазах и не боятся новых вещей.
– У нас есть такие?
– Продвинутый заказчик – Евгений Хамин. Анатолий Шмыгалев, Эдуард Краснов тоже движутся по пути креативного подхода, рискуют. На глазах меняются подходы «ДСК». Города растут годами, десятилетиями и столетиями, они за один день, к сожалению, не меняются.
– В Воронеже и свои личные дома люди зачастую строят стандартные, не рискуя придумать что-то интересное.
– Культура индивидуального застройщика крайне низкая.Тем более законодательство позволило вести частное строительство без проектов, а только по градостроительному плану, схеме планировочной организации земельного участка. И всё – можно получить разрешение. Это с одной стороны упрощает процедуру, но с другой, дает возможность людям, не имеющим никакой строительной и архитектурной культуры, делать совершенно нелепые вещи.
– Каково ваше мнение по поводу гостиницы «Мариотт» на проспекте Революции? Было много возмущений граждан.
– Одно дело – оценить наличие мирового бренда, привлекательного для гостей города, другое – оценивать объект с точки зрения архитектурных достоинств. Возможно, я бы видел гостиницу другой. Из небольших плюсов – она не имеет архитектурных акцентов, нет претензий на башню ЮВЖД, на кафедральный храм. Это фоновая вещь, если это стекло еще мыть регулярно, то в нем будет небо отражаться, это просто экран, вот и все. Как должен развиваться центр – вообще отдельная дискуссионная тема. Сегодня есть опасения, что строительный бизнес в центре города не будет работать, потому что условия очень жесткие, чтобы получить разрешение на строительство.
– Да и места в центре уже нет.
– На самом деле места – вагон. Напротив ул. Свободы до ул. 9 января, дальше за Сбербанком до Центрального рынка между ул. 9 января и ул. Куколкина – «Шанхай» с трущобами. И таких дворовых пространств, которые в послевоенное время были построены, очень много. В идеале городская власть могла бы покупать, расселять людей, формировать площадки, выставлять их на аукционы, возвращать потраченные деньги и привлекать бизнес. А так любому бизнесу предложи зайти в центр города, да он скажет: «Никогда!». Потому что несусветных денег стоит.
– Еще и жители часто возмущаются при стройках в центре. Как на ул. Свободы, д. 21, к примеру. Там разрешение компания получила, начали строить, и начались возмущения уличкомов. Как бизнесу улаживать такие конфликты?
– Не всегда эта борьба общественности, мягко скажем, бескорыстна. Иногда действуют сугубо корпоративные интересы. Вот я тут живу, мне тут хорошо и пусть сюда близко никто не подходит. Ну, давайте оставим центр и пусть все потихоньку рушится. Кто сегодня может кроме строителей центральную часть развивать? Да, есть памятники архитектуры, есть Мариинская гимназия, есть Бристоль, которые надо оберегать, нельзя что-то строить, чтобы их закрывало. А есть памятники истории культуры, которые нужно сохранить, но надо ли вокруг них создавать мертвую зону, в которой вообще ничего нельзя?
– Мэр Александр Гусев заявил, что новым руководителем управления главного архитектора Воронежа станет Людмила Подшивалова. Как быть с тем, что у нее нет архитектурного образования? Этот момент многих возмущает.
– Быть архитектором по специальности – не значит эффективно работать на посту главного архитектора города. Ведь главная его функция – соблюдение прописанных и утвержденных параметров застройки, борьба за эти параметры с застройщиками, нахождение компромиссов. Там творчеством и не пахнет. На мой взгляд, сегодня могла бы рассматриваться схема, при которой руководитель управления главного архитектора мог бы быть администратором, не обязательно имеющим архитектурное образование. А главный архитектор мог бы быть как отдельная единица в составе этого управления. К примеру, Москомархитектуры не возглавляет главный архитектор.
– Но решение все равно будет принимать этот человек.
– Нет, сегодня уже абсолютно однозначно прорисовывается схема взаимодействия, при которой ни один значимый объект не появится по воле одного единственного человека – главного архитектора. Все, что серьезное построено, является решением разных уровней власти. Не может главный архитектор в одиночку решать – казнить или миловать.
– Какова ваша самая главная задача по отстаиванию интересов застройщиков в союзе строителей?
– Помочь застройщикам вместе с властями выработать правильную стратегию вхождения в проекты по комплексному развитию территорий, в реконструкции кварталов ветхой и аварийной застройки, не оттолкнуть их сложностями, а наоборот, создать условия, при которых они будут стремиться участвовать в этих проектах.
