Воронеж. 30.05.2017. ABIREG.RU – Аналитика – Владимир Боровик около 20 лет управляет бюджетными процессами Белгородской области и считает, что на нынешнем этапе удалось привести их к сбалансированности. О том, как менялась система формирования бюджетов, о его открытости и об отношении к дилетантам Владимир Боровик рассказал в интервью «Абирегу».
– Владимир Филиппович, расскажите о тенденциях в реализации бюджетного процесса за последние несколько лет?
– Могу отметить несколько вех. В 90-е годы был период безвластия, и главным было то, как регион договорится с Москвой, с Минфином. Высоко ценились люди, которые могли привлечь деньги на личных контактах. Тогда все субъекты жили исключительно за счет дотаций, а их распределение было несколько «субъективным». В конце 90-х появился бюджетный кодекс, потом была выстроена система федерального казначейства. С 2003 года, когда федеральному казначейству передали исполнение бюджетов, процесс стал прозрачным. А в период с 2004 года до настоящего момента мы перешли к системе, которая основана на регулировке межбюджетных отношений. Прежде Минфин обслуживал в основном бюджет федерального уровня, со временем пришли к необходимости отлаживать взаимодействие между бюджетами разных уровней. Была введена система межбюджетных трансфертов: субсидии (софинансирование) и субвенции (целевые средства). Начинали с 17 видов трансфертов, на сегодняшний день их более 100. Сейчас все эти инструменты обрели конкретные инструкции и нормативную базу, форматизированы системно.
– А специфика у бюджета Белгородской области при этом есть?
– Мы находимся в пограничной зоне – между дотационными и регионами-донорами. Нынешняя ситуация со значительной долговой нагрузкой образовалась не так давно. До 2009 года мы брали деньги в долг, чтобы их рефинансировать в экономику, брали займы и вкладывали в развитие продовольственного комплекса и др. Без них не было бы АПК в нынешнем виде, не было бы развитой промышленной базы. Выбирали облигационные займы, потому что они более выгодны по сравнению с банковскими кредитами. Благодаря этой политике выстроилась довольно сильная производственная база, которая дала рабочие места и налоги.
Ситуация с долговой нагрузкой изменилась после кризиса 2008 года, бюджет по доходам упал на треть, а расходы нельзя было сокращать на такие суммы. В итоге нам пришлось занимать деньги, чтобы «проедать» их.
Сейчас я бы не назвал наш долг проблемным, потому что около 35-40% его составляют гарантии субъектам экономики, по которым они получали льготные кредиты и сами их теперь выплачивают, а структура госдолга значительно улучшилась за счет замены дорогих коммерческих заимствований льготными федеральными кредитами.
– Оправданы ли в стратегическом плане ограничения, на которые пришлось пойти региональному правительству по соглашению с Минфином, когда удалось привлечь бюджетные кредиты под низкий процент?
– Это, скорее, не стратегический, а тактический ход. Да, из-за значительного долга пришлось взять на себя ряд обязательств и ограничений. Теперь мы «до пунктика» должны соблюдать определенные условия. В частности, это ограничения в новых привлечениях средств, хотя мы и сами стараемся не брать их. Так же мы обязаны постоянно увеличивать доходы. Это тоже верно, потому что последние четыре года наши доходы не росли, а затраты увеличивались. Уже невозможно было ужиматься и оптимизировать.
У нас 65% бюджета – социальная поддержка населения, и это не очень хорошо, ведь любой бюджет должен быть не только инструментом поддержки, но и рычагом развития. Экономить бюджетные средства нужно, но бесконечно это невозможно делать. Уже сейчас могу сказать, что в ближайшее время мы внесем в казну существенную прибавку, которая получается за счет улучшения финансового состояния отдельных крупных налогоплательщиков.
– С недавнего времени проект бюджета выносится на публичные слушания. Для чего это нужно?
– Нужно понимать, что региональный бюджет – это огромная стопка бумаг в виде таблиц, в которых обывателю довольно сложно разобраться. Поэтому неспециалист не может дать квалифицированный отчет или провести адекватный анализ. Депутаты, на одобрение которых мы выносим проект бюджета, тоже чаще всего не имеют специального экономического образования, но, тем не менее, на основе опыта они знают, где не хватает, где нужно добавить, интуитивно видят проблемные вопросы.
На публичных слушаниях мы излагаем все в более упрощенной форме. Сначала даем аннотацию о бюджетных понятиях, символах и так далее, потом разъясняем разделы доходов и расходов. Людям важно понимать тенденции, потому что бюджет – это качественный и количественный показатель состояния экономики в регионе. Общественники, которые бывают на слушаниях, отстаивают позицию жителей. И мы стремимся к тому, чтобы аудитория была как можно шире, постепенно повышаем финансовую грамотность граждан, призываем к активности. Мы даём возможность белгородцам почувствовать причастность к формированию бюджета. Пытаемся показать общую картину. Ведь если человек живет интересами своего двора, его зачастую мало беспокоит то, что происходит на соседней территории. И если мы, к примеру, делаем дороги в одном районе, то жителям надо донести, что в следующий раз мы выделим деньги на ремонт дорог в их районе, и проблема будет решена.
– Вы неоднократно говорили о необходимости введения дифференцированного налога для предприятий АПК. Как продвигаются эти предложения на федеральном уровне?
– Сейчас Минфин стал на нашу сторону, поддерживает эту идею, но пока в целом на федеральном уровне принято решение не повышать налоги в ближайшие три года. Мы же попросили дать немного свободы в регионах и позволить установить ставки налога на прибыль, тем более, что сельскохозяйственная отрасль у нас работает довольно успешно. Положительный момент в том, что нас услышали. Возможно, через пару лет наше предложение примут.
– Какие сложные решения вам приходилось принимать?
– Сложные решения приходится принимать каждый день. Работа финансистов не видна, когда дела идут хорошо, но о них вспоминают, когда трудно. Мы ленточки не разрезаем, мы обеспечиваем слаженную работу системы экономических отношений: чтобы были финансовые ресурсы, чтобы они были доступны, прозрачны, использованы по назначению. Наверное, самые сложные решения возникают, когда понимаешь, что ничего не можешь сделать, когда есть «такой-то кусочек денег», а нужно гораздо больше.
– А каких принципов вы при этом придерживаетесь, принимая решения?
– Надо понимать, что ресурсов всегда не хватает. Для меня важно видеть, что при распределении средств мы действуем оптимально, справедливо и открыто. По большому счету, я решений не принимаю, я – исполнитель. Другое дело, что я должен представить информацию и свои предложения губернатору, правительству, в облдуму, и после этого все исполнить.
– Что вы можете назвать своим достижением в работе?
– Всегда есть масса болевых точек и нерешенных вопросов и проблем. Все же главным результатом моей работы в региональном департаменте финансов и бюджетной политики считаю то, что последние несколько лет в приемной у нас нет людей, которые стоят «с протянутой рукой». Ведь еще на стадии формирования бюджета мы стремимся к компромиссу, стараемся «лечить» болевые точки. Сейчас мы добились выравнивания доходов и расходов, сбалансированности бюджета. Это не значит, что всем всего хватает, но имеющиеся у нас доходы распределены сбалансированно. Из достижений еще могу отметить, что сформировалась хорошая команда, молодежь приходит работать, финансовый департамент обновляется.
– Что больше всего цените в людях?
– Профессионализм! И очень не люблю дилетантов. Самый большой грех для меня – это дилетантство. Не переношу людей, которые не разбираются, но все время о чем-то болтают, советуют, критикуют, имитируют знания, но не их глубину. Из человеческих качеств ценю открытость, честность, чувство юмора. Предпочитаю общаться с интересным собеседником, причем не зацикленным только на своей работе. Люблю и уважаю людей, которые умеют жить полной жизнью. Сам увлекаюсь историей, спортом, классической музыкой, литературой... Круг интересов довольно широк, и мне приятно разделять их со своей семьей, друзьями и товарищами.
