Начальник управления ФАС по борьбе с картелями – о том, как служба борется с ценовыми сговорами на рынке.
Сговоры участников рынка приводят к огромным дополнительным тратам со стороны бюджета и государственных компаний. В 2017 году только в дорожной сфере Федеральная антимонопольная служба (ФАС) выявила более 60 крупных картелей. Наличие таких нерыночных структур приводит к значительному удорожанию строительства дорог, рассказал в интервью «Известиям» начальник управления ФАС Андрей Тенишев. По его словам, 20-40% трат бюджета при госзакупках – это платы картелям, которых можно и нужно избегать.
– Насколько серьезны угрозы для экономики со стороны картелей?
– Я считаю, что угроза достаточно серьезная, не зря упоминание картелей появилось в Стратегии экономической безопасности, которая недавно утверждена президентом. Это показывает, что органы власти считают картелизацию экономики достаточно серьезной угрозой. Есть две причины. Все говорят, что у нас завышены цены. Иногда их рост обусловлен объективными экономическими причинами, но зачастую он – результат деятельности картелей. Потому что картель в первую очередь – это ценовые сговоры хозяйствующих субъектов. Вторая часть – это сговор на торгах. Из всех картелей, которые выявляет ФАС, таких около 90%. Здесь две позиции: ущерб для интересов конкуренции (поскольку добросовестные хозяйствующие субъекты не могут попасть на торги и добросовестно конкурировать с участниками картелей) и ущерб для бюджета. По нашим наблюдениям, в результате деятельности картеля цена не снижается, максимум – это 0,5% снижения цены на торгах. Если на торги попадает добросовестный участник и начинается конкуренция, снижение цены составляет от 20 до 40%. 7 трлн рублей федеральный бюджет тратит на государственные закупки, от 20 до 40% этой суммы можно было бы экономить и покупать необходимые вещи: медикаменты, продукты питания, компьютерную технику, направлять средства на ремонт и строительство дорог. Еще 23 трлн рублей — это закупки государственных компаний. Там тоже есть картели, мы их выявляем и наказываем.
– Каков в цифрах ущерб, наносимый картелями, и отдельно ущерб от действий дорожных картелей?
– Таких исследований не проводилось ни в России, ни, наверное, нигде в мире. Мы можем говорить только о 20-40% ущерба, который наносит картель либо на товарном рынке, либо на торгах. Точную цифру назвать сложно, потому что картель – это высоколатентное правонарушение. Никто не афиширует свою деятельность, не объявляет: «Вот, мы договорились и поддерживаем цены». Если мы в год выявляем до 700 антиконкурентных соглашений, это далеко не все соглашения, которые существуют на торгах и товарных рынках. Уровень латентности – большая и сложная проблема. Такие исследования необходимо проводить. Тогда мы скажем, каков точный ущерб для экономики. По нашим внутренним эмпирическим наблюдениям, до 1,5% ВВП страны.
– Почему в этом году настолько пристальное внимание ФАС уделяет именно дорожной сфере?
– Не только в этом году. Задача выявления картелей в сфере дорожного строительства поставлена президентом и правительством два года назад. Мы в течение последних двух лет активно занимаемся картелями в сфере строительства и дорожного строительства. Видимо, на этот год пришелся пик этой деятельности, потому что мы очень плотно зашли в эту сферу, поняли, как эти картели действуют. Сегодня мы уже выявили более 60 крупных картелей в этой сфере.
– Как удается выявить и доказать картельный сговор?
– Я не буду раскрывать все наши секреты, но если речь идет о картелях на торгах, это достаточно просто. Значительный массив торгов выведен на электронные торговые площадки, где определенные следы остаются в любом случае. В какой момент и с какого компьютера была подана заявка, как были поданы ценовые предложения, каким образом эти заявки были обеспечены, как исполнялись государственные контракты – всё это как на ладони. Расследовать, если торги проходили на электронных торговых площадках, достаточно легко. Поэтому ФАС ратует за то, чтобы максимальное количество торгов проходило в электронной форме. Это обеспечивает достаточно высокий уровень анонимности для самих участников торгов и препятствует антиконкурентным соглашениям, с одной стороны. С другой стороны, если участники торгов все-таки смогли договориться, мы достаточно быстро выявляем и доказываем такие соглашения.
– Удается ли ФАС своим вмешательством исправлять ситуацию?
– Удается. Но это очень сложная и комплексная проблема. Мы выявляем, наказываем, привлекаем к административной ответственности компании, в год выносим до 1,5 тыс. административных штрафов. Это крупные штрафы, которые исчисляются иногда сотнями миллионов рублей. Но зачастую административные штрафы не останавливают участников картелей. У нас есть уголовная ответственность за картели, но наши правоохранительные органы возбуждают единицы таких дел. Например, в этом полугодии возбуждено всего четыре уголовных дела о картелях, притом что ФАС выявляет сотни таких случаев. Совершенно несопоставимое число, хотя картель – это преступление.
Мы находим, выявляем, но, когда речь идет о торгах, есть государственные заказчики. В сфере здравоохранения это сотни больниц, десятки региональных министерств здравоохранения, федеральный Минздрав. К нам не поступило ни одного обращения от государственных заказчиков, хотя они прекрасно видят, что одни и те же компании постоянно выигрывают торги, чередуются, не снижают цену: все признаки картеля налицо.
Такие же претензии к государственным заказчикам и в сфере дорожного строительства. Все совершенно равнодушно и инертно относятся к тому, что их обманывают. Они позволяют себя обманывать – и это большая проблема.
Виктория Кузьминова, Алина Евстигнеева
Известия, 00:01, 05.07.2017
