Воронеж. 30.11.2017. ABIREG.RU – Эксклюзив – Семья Унковских – Николай Иванович и двое его сыновей Андрей и Алексей – стали в 2002 году фермерами поневоле. Большой колхоз Архангельское, в котором они проработали всю свою жизнь, окончательно развалился. Одно из четырех его отделений располагалось в родном селе Унковских Архангельское Белгородской области, и Николай Иванович оказался единственным в селе управленцем. Унковские начали с 270 га земли, но со временем восстановили молочную ферму и даже построили в хозяйстве небольшой молокозавод, обеспечивающий пятью видами продукции шесть ближайших сел. Корреспондент «Абирега» поинтересовался у главы фермерского хозяйства, каково это работать без удобрений и поднимать животноводство на селе.
– Николай Иванович, вы же здесь всю жизнь проработали. При вас всё процветало, потом приходило в упадок, сейчас снова вроде налаживается...
– Я здесь родился в 1952 году, здесь женился, воспитал сыновей – с ними и работаю. Мыслей стать фермером не было. Был крупный колхоз, в котором было стадо 20 тыс. голов крупного рогатого скота. В советские времена я в этом колхозе работал, был замом по капитальному строительству, потом главным энергетиком. В 1990-е, когда всё началось в сельском хозяйстве рушиться, возглавил одно из четырех отделений колхоза – здесь, в Архангельском. Когда колхоз обанкротился, надо было как-то устраивать свою жизнь. Собрали у односельчан паи и выделили 270 га. Сначала занимались только растениеводством, постепенно увеличивали размер пашни – до 455 га, дальше – больше, сейчас уже 2 тыс. га.
– Мне говорили, что вы чуть ли не единственный на всю округу фермер, который принципиально не применяет агрохимию. Так ли это?
– Глифосат не наш метод (смеется). Мы предпочитаем на органике работать. Удобрения даем только при посадке – стартовые, в основном работаем на «этом деле».
– Это отходы жизнедеятельности коров?
– Не только, наши коровы столько, пардон, не ср... Мы договариваемся с местными птицефабриками. Они нам привозят птичий помет, мы самостоятельно доводим его до кондиции удобрения. Птицефабрикам отдаем солому в рулонах из расчета один к 10: за 700 тонн соломы получаем 7 тыс. тонн помета. Конечно, и от нашего животноводства органика есть, и ее вносим на поля. Купили недавно разбрасыватель удобрений, он за один раз может взять на борт 20-30 тонн.
– Как вообще обстоят дела в вашем хозяйстве с сельхозтехникой?
– В 2002 году в нашем хозяйстве был всего один трактор Т-150. На нем ездили «батрачить» на чужие поля. До 700 га в сезон чужой земли обрабатывали. Так купили первый комбайн. Сегодня у нас только тяжелых тракторов два и еще два зерноуборочных комбайна – все «Джон Диры». Техники вообще у нас много сейчас, но всё равно мало. Грузовых автомобилей, разумеется, больше всего. Из навесной техники тяжелая борона БДМ 4х4 местного белгородского производства завода «Ритм». В этом году купили итальянский восьмикорпусный оборотный плуг «Оливер», обошелся в 2,5 млн рублей. Надо бы по итогам года еще один тракторишко купить. Да и комбайн еще нужен. И грузовых автомобилей, говорю, не хватает. В год тратим на технику 13-15 млн рублей. Это, конечно, если год хороший. В этом придется поясочек-то подтянуть.
– Что сеете? Научно обоснованный подход к севообороту соблюдаете?
– Сеем всё – пшеницу, ячмень, кукурузу на силос и на зерно, сою, подсолнечник и сахарную свеклу. С севооборотом в Белгородской области строго. У нас часть земли в аренде. Дает землю Белгородский земельный фонд, подсолнечника по договору может быть не больше 10% площадей, иначе землю у вас отберут. По 200 га подсолнечника, свеклы, ячменя и сои, по 600 га – пшеницы и кукурузы.
– Сколько у вас работников? Чем занимаются в хозяйстве сыновья?
– У нас 30 наемных работников, занятых в основном в растениеводстве. Оба сына окончили Белгородский университет имени В. Г. Шухова, оба – по специальности механики. Я в Харькове учился еще в 1970-е. По специальности «инженер-электрик дальней линии передач». Потом жизнь переучивала. Андрей работает по специальности – механиком, командует всей нашей техникой, а Алексей стал агрономом у нас, и очень успешный, я вам скажу, агроном. Урожайность зерновых – 60 центнеров на круг. В прошлом году – 53 ц/га была.
– Насколько я понимаю, коровами вы не планировали тогда заниматься.
– Да, в 2006 году, как только появились более-менее свободные средства, занялись свиноводством. Здесь оставался старый свинарник. Держали 400 свиней. Дело достаточно прибыльное, где-то один миллион в год нам давало, но в 2011 году из-за угрозы АЧС нам пришлось со свиньями расстаться. Я понял, что небольшое хозяйство не может обеспечить свиньям надежную ветеринарную защиту, и стал искать новый вид деятельности.
– Как это всё происходило – сами забоем занимались? Как коровы в хозяйстве появились?
– Да нет, приехали ребята из райцентра, приняли у меня весь скот по накладной, погрузили всё стадо и увезли. Через несколько дней мне перечислили на счет деньги за стадо, а потом еще дали целевую субсидию на альтернативное животноводство. С первого перечисления я купил 15 коров, со второго – 10. Еще 38 голов купил на собственные деньги. Так образовалось стадо в 60-70 голов. А потом коровы стали телиться. Свинарник переделали в коровник. Еще от старого колхоза большой коровник оставался, он нам был великоват. Но мы всё равно его выкупили и подремонтировали. В следующем году планируем закупить универсальные доильные станции (УДС) и будем переводить часть стада туда. Сегодня мы получаем в год 600 тонн молока и почти всё сами перерабатываем на собственном мини-заводе. Делаем пять видов продукции.
– Где покупали коров и какой породы?
– Покупали в основном у населения. Закупаться за границей нам не по карману, да и рискованно. Расчет был на то, что люди у себя дома плохую скотину держать не станут. Расчет полностью оправдался. Кто не в курсе: в СССР прошла «голштинизация». Так что у людей в основном голштинцы и были, и только очень редко симменталы. За шесть лет мы постепенно довели стадо до 300 голов, из которых 120 – дойное стадо. Коров на забой мы практически не держим, только для внутренних нужд, для столовой. Бычков продаем живьем, телочек «воспитываем» и оставляем в стаде. Коровы у нас на беспривязном содержании. Если со свиньями один миллион в год получался, то с коровами всё значительно серьезнее – один миллион можно и за месяц получить.
– Породу пробуете улучшать или силами своих бычков обходитесь?
– Мы сейчас заключили договор с ООО «Невское» (Ленинградская область), осеменяем наших голштинов отечественным семенем. Пробовали с белгородскими производителями семени работать, но они слабоваты оказались. Присматривались и к иностранным компаниям, и к Москве. В общем, выбрали Питер и теперь ждем результатов. Народ за бычками к нам в хозяйство часто приезжает – и не по одному разу. У нас всё на виду – и люди знают, что скот у нас здоровый, содержится хорошо.
– Как я понимаю, вы не сторонник мегаферм на несколько тысяч голов?
– Каждому свое. Мегафермы – это серьезный бизнес, требующий денег, которых у нас нет. Но я считаю, что небольшое стадо (до 500, может быть, до 1 тыс. голов) гораздо лучше для здоровья животных. Ведь на мегаферме доярка свою корову видит только сзади и не имеет ни малейшего представления об ее состоянии. А у нас доярка о своих коровах знает всё. Если что-то не так, сразу подскажет ветеринару.
– Какие планы на развитие животноводства?
– В большом коровнике в советские времена почти всё было – и холодильное оборудование, и молочный танк, и компрессорные установки, и даже доильная установка типа «елочка». Со временем «елочка» пришла в негодность, но ее еще можно восстановить. Я связался с местным отделением фирмы «Де Лаваль». Веду переговоры, восстановление где-то в 2 млн рублей обойдется. Так что в 2018 году буду с доильным залом работать.
– Какие-то субсидии по животноводству получаете?
– Нет, у меня же нет нового строительства, а на ремонт коровников субсидию не выделяют.
– Далеко не у каждого фермера есть свой молокозавод, у вас – есть. Как и когда им обзавелись?
– В 2013 году мы от правительства Белгородской области получили грант в размере 5 млн рублей. Еще 40% вложили своих. На круг вышло 8,3 млн рублей. В 2015 году построили завод. Ну то есть модули нам привезли, а монтировали всё своими силами. Это так называемый модульный завод московской фирмы «Молоконт» мощностью переработки 1 тыс. литров молока в сутки.
– Как обстоят дела со сбытом?
– Сбыт – это магазинчики в шести ближайших селах. Покупатели – наши соседи. Видят, что у нас в молоке только молоко, и в йогурте, и в сметане, и в твороге – тоже только молоко, которое приходит на завод прямо с фермы. Что мы берем качеством, а не количеством. Нас постоянно приглашают на всевозможные ярмарки, которые проходят в Белгородской области.
– У вас избыток молока и производственных мощностей. Над такой модной темой, как производство сыра, не задумывались?
– Сыр – это отдельная статья, и это очень сложно. Чтобы делать сыр, надо быть удаленным от населенных пунктов минимум на три километра. Это первое. Чтобы хороший сыр получить, нужно держать отдельное стадо и кормить его по отдельному рациону. Где хороший сыр получают? В альпийских горах, его делают прямо там, где пасутся коровы. Конечно, просчеты по сыроварне мы вели. Здесь в селе ее не поставишь, ее надо ближе к лесу располагать. Когда-нибудь сыр у нас появится, главное, чтобы «горело» и хотелось.
– Поговорим о самом насущном – о деньгах. Насколько закредитовано ваше хозяйство?
– Без кредитов как-то скучно, поэтому я пользуюсь, но разумно. В марте 2017 года погасил пятилетний инвестиционный кредит. Сейчас на мне висит текущий кредит в пять миллионов, до конца ноября отдам. Уже девчата из «Россельхозбанка» звонят, волнуются, что буду жить без их кредитов, новые предлагают. Наверное, придется взять, чтобы девчат не обидеть. «КамАЗ» с прицепом нужен.
– В российском законодательстве нет отдельного закона о фермерстве. Все сельхозпроизводители: и крестьянин, и крупный агрохолдинг – уравнены в правах и обязанностях. Маленькие хозяйства не выдерживают конкуренции, в том числе и из-за этой «уравниловки». Что думаете по этому поводу?
– Отдельный закон о фермерстве нужен, конечно. Сегодня мы вообще не защищены никем и ничем. Наверное, после таких цен, которые сложились в этом году, многие уйдут из фермеров. А кто останется ради того, чтобы выжить, будет стараться как-то скооперироваться с крупными холдингами и фабриками.
– Как вы себе представляете такую кооперацию?
– Дело в том, что у животноводческих холдингов всегда не хватает сырья, той же пшеницы, кукурузы. Я могу спокойно сейчас поставить 5-6 тыс. тонн, которые они всё равно будут закупать весной. Я был бы спокоен, и они были бы спокойны. Я бы у себя и хранил это зерно для них. Я давно этот вопрос пытаюсь решить. Может, получится, а может, и нет.
– Какие-то планы на будущий год строите?
– Да я вам всё рассказал уже. Впрочем, надо бы еще земли добавить.
