Воронеж. 10.04.2018. – ABIREG.RU – Эксклюзив – В феврале в Курске, на производственной площадке в 8,8 тыс. кв. м, была открыта первая очередь нового высокотехнологичного завода «Датчики и системы» предприятия «Совтест АТЕ» – ведущего разработчика и поставщика оборудования для российской радиоэлектронной промышленности. Весь проект оценивается в 600 млн рублей, из которых 450 млн рублей уже освоены. До конца года ожидается сдача второй, а в 2019 году и третьей очереди завода. Корреспонденты «Абирега» поговорили с генеральным директором и владельцем компании Игорем Марковым о превратностях бизнеса, жизненных принципах и индейских резервациях.
– Игорь Владимирович, вначале расскажите, пожалуйста, нашим читателям немного о себе, своей семье.
– Родился я в 1958 году, так что в этом году отметил 60-летие. Теперь у меня статус «работающий пенсионер». Родился на Севере, потом до окончания школы жил на Украине. Отец – военный, поэтому часто переезжали.
– Вы ведь тоже могли стать военным?
– Я отслужил два года в армии, а затем поступил в МГТУ имени Н. Э. Баумана на факультет «Автоматизация и механизация», моей специализацией была «промышленная электроника». Окончил вуз в 1984 году и снова пошел в армию – уже офицером, служил на аэродромах дальней авиации. В это время женился, жена родом из Курска. По окончании службы я решил не продолжать военную карьеру, понял, что надо заниматься тем, чему учился в Бауманке.
– Где вы стали работать?
– Приехал в Курск, устроился на знаменитый «Счетмаш» – завод по производству счетно-аналитических машин. В Советское время в этот период было принято постановление, направленное на повышение производительности труда. Одним из способов повысить производительность было внедрение на производстве станков с числовым программным управлением. То есть один оператор мог уже обслуживать не один, а несколько станков. Числовые системы для них должны были производиться на нашем заводе «Счетмаш». Но для этого нужна была электроника. Ее поставки осуществляла одна британская компания. Я как раз занимался внедрением их продукции на производстве. Кроме того, в СССР была принята программа по повышению уровня жизни людей, и эта компания поставляла также бытовую технику, телерадиоаппаратуру и т. д. Эту аппаратуру нужно было обслуживать, ремонтировать. Вот мы и решили создать совместное советско-британское предприятие. К тому же условия позволяли – это было время горбачевской перестройки, когда в стране начали появляться первые кооперативы, хозяйствующие субъекты. Плюс ко всему у меня был опыт работы с этой компанией, в Бауманке я получил хорошее техническое образование, в армии – научился дисциплине и выдержке. Поэтому решил попробовать.
– Как долго вы работали с британцами? Что дал этот опыт?
– Мы проработали четыре года, опыт получили колоссальный, в первую очередь в том, как нужно заниматься экономикой. Но к 1994 году мы уже решили создать на 100% российскую компанию. Тогда и появился бренд «Совтест». Меня часто спрашивают, как он расшифровывается. При СССР это значило «советские тестовые решения». Но даже когда СССР перестал существовать, название менять мы не стали, так как логотип уже сложился и был узнаваем. Кстати, в этом году уже 27 лет, как мы работаем под этим брендом.
– Как на вашем предприятии происходил переход от торговли к собственному производству?
– Сначала мы занимались поставками иностранного оборудования, но понимание того, что надо делать свое, было всегда. Однако с учетом того, какие это были бурные годы, было всё не так просто. К 2005 году мы накопили достаточно знаний и опыта, чтобы создать свой собственный прибор. Это был локализатор неисправностей на компонентном уровне SFL 2500 (Sovtest Fault Locator). Перейдя от опытного производства к серийному, в 2010 году мы открыли отдельный производственный цех площадью 500 кв. м, соответствующий стандартам IEC 61340-5-1. В итоге сегодня мы занимаем первое место в России и СНГ по поставке тестового оборудования. У нас семь патентов на собственное оборудование, и мы подали заявки на получение еще 10 патентов. В настоящее время под торговой маркой Sovtest производится 12 наименований оборудования.
– Есть ли перспективы получения субсидий от Минпромторга по программам импортозамещения?
– Да, мы планируем в этом году подать заявку в Фонд развития промышленности на финансирование 2-й очереди завода.
– Входите ли вы в отраслевые союзы?
– Мы работаем с общественной организацией «Русская ассоциация микромеханических систем электроники» (РАМЭМС), которая установила прочные партнерские взаимоотношения с ключевыми игроками мировой микросистемной индустрии, расположенными в Германии, США, Японии, Финляндии, Швеции, Франции, Швейцарии, Бельгии и других странах. Также РАМЭМС активно взаимодействует с российскими предприятиями, организуя международные МЭМС-форумы и учебные стажировки, оказывая консультации по проведению НИОКР и созданию массового производства микросистем.
В июне 2016 года мы приняли участие в создании Центра экономического сотрудничества и развития. В его задачи входит обеспечение взаимодействия российской и германской сторон для реализации совместных проектов, обмена опытом и построения цепочки промышленной кооперации. С немецкой стороны партнер, как и мы, имеет формат малого предприятия. Они говорят: политика политикой, санкции – это там наверху, а бизнес должен сам строить между собой отношения. В этом направлении работаем, есть проекты, которые будем реализовывать на своем производстве.
– Если можно, давайте остановимся на основных видах вашей продукции. В каких сферах применяются ваши приборы?
– Условно перечень производимых нами приборов можно разделить на несколько направлений. Первое – это тестовое, технологическое и испытательное оборудование, которое используется при производстве электроники, причем как гражданского, так и военного назначения. Например, компания «Крокус Наноэлектроника» использует наш тестер для функционального контроля микросхем в процессе производства, а также на этапе выходного контроля.
Еще одно направление – это специальное оборудование для хранения компонентов. В частности, наши шкафы сухого хранения поставляются сегодня по всей России и СНГ. Также мы сейчас осваиваем новое направление – производство медицинской техники в рамках закона о телемедицине. Например, наш прибор Holterlive, предназначенный для суточного ЭКГ-мониторинга, получил звание «Инновационный проект» в 2017 году.
– Где берете деньги на развитие? Государство как-то помогает?
– Мы принимаем участие в федеральной программе «6,5%» от Корпорации МСП. В 2016 году нам была открыта кредитная линия в банке ВТБ в размере 200 млн рублей на строительство завода и приобретение высокотехнологичного оборудования для оснащения производства.
Также хорошим подспорьем для нас является госпрограмма на закупку оборудования у малого бизнеса, в которой участвуют «Росатом», «Ростехнологии» и другие госконцерны. Наши потребители – это на 80% государственные предприятия. На 20% работаем на свободный рынок. Что касается будущего, то нам была бы очень интересна программа по поддержке экспорта. Сейчас у нас есть небольшой опыт поставок в Турцию и Китай, но это разовые поставки, а хотелось бы наладить долгосрочное сотрудничество.
– В чем состоит стратегия развития «Совтест АТЕ»?
– В России сейчас задан вектор развития в сторону цифровой экономики. За счет цифровизации ожидается повышение производительности труда и экономической эффективности производства в целом. Но без развития электроники, внедрения датчиков и систем управления сделать это невозможно. Поэтому мы сейчас осваиваем новое направление – производство датчиков и систем. В этом году была открыта первая очередь нового завода, который так и называется «Датчики и системы». Выход на полную мощность ожидается в 2021 году.
– У высокотехнологичного предприятия выше и стандарты, с которыми вы подходите к работникам. Есть ли у вас проблемы с кадрами, и если да, то как их решаете?
– Думаю, у всей страны сейчас кадровые проблемы. Мы не исключение. Мы пережили период бума создания учебных заведений в каждом подъезде, и он к качеству не привел. Диплом сегодня не подтверждает наличия у его обладателя определенных базовых знаний, потому что во многих вузах отсутствуют опытные преподавательские кадры, материальная база, нет ни производственной практики, ни стажировки. Поэтому для нас важно, чтобы студент, который хочет устроиться к нам на работу, побывал у нас на практике, ознакомился с производством, понял, что от него требуется и соответствует ли он этим требованиям.
Что касается действующих сотрудников, мы заботимся о повышении их квалификации. В частности, наши инженеры проходят обучение международным стандартам IPC. А с 1 января 2018 года законом предусмотрено, что работодатель может сам организовывать на предприятии систему обучения. Мы создали учебный центр, в рамках которого идет профессиональная подготовка специалистов по определенным направлениям. Помимо этого, внедряем систему наставничества. Когда у человека подходит пенсионный возраст, он должен оставить специалиста после себя.
– Какая из вашей продукции требует получения сертификатов?
– Тестовое, технологическое, испытательное, контрольно-измерительное оборудование, датчики и системы управления, а также печатные платы. В 2017 году мы успешно прошли ресертификацию на соответствие требованиям стандарта ГОСТ Р ИСО 9001:2015 (ISO 9001:2015) по этим направлениям. В нынешнем году ведется подготовка документов для сертификации медицинских изделий и изделий автомобильной промышленности.
– Всё это в основном вы делаете под заказ или в рамках серийного производства?
– И так, и так. У нас есть и серийная продукция, например шкафы сухого хранения. Но если заказчик просит сделать ему стенд под его изделия с определенными характеристиками, мы делаем.
– Какова средняя зарплата на предприятии и как мотивируете своих сотрудников?
– В 2015 году средняя зарплата составляла 38 тыс. рублей, в 2016 году был определенный спад, а в 2017-м – вновь под 40 тысяч. Плюс квартальная премия. Если предприятие эффективно отработало – это совокупный доход, который отражается на зарплате каждого. Я считаю, что это лучшая мотивация.
– Еще один вопрос, касающийся сертификации: насколько сложно пройти сертификацию для работы на иностранных рынках?
– Проблема с сертификацией продуктов для выхода на экспорт действительно существует. Сертификаты, которые мы получаем в России в рамках сертификационных центров РФ и Евросоюза, как правило, не работают за рубежом. Нас часто просят представить, например, немецкий сертификат, потому что российскому не доверяют. Приходится обращаться к немцам, это стоит денег, занимает много времени. Для решения этой проблемы, я считаю, надо либо финансировать затраты, связанные с сертификацией и переводами, либо поддерживать нас через торговые представительства. Кроме того, требования сертификации должны быть понятны и прозрачны.
– Скажите, а внутри РФ у вас много конкурентов?
– По определенным направлениям есть компании в Москве, Питере. И это хорошо. Конкурентная среда дает стимул к развитию.
– Поскольку вы работаете в основном в формате В2В, интересно понять, с кем из партнеров, отечественных или зарубежных, сложнее работать... Кто из них более привередлив?
– С нашей точки зрения, сложнее работать с российскими партнерами, потому что нормативно-техническая база у многих морально устарела. Некоторые требования, которые мы получаем в техзадании, берутся еще из материалов 1991 года. Например, у всех российских партнеров есть пункт – содержание драгоценных металлов в изделии, то есть надо указать, сколько в этой микросхеме золота, серебра. Вынь да положь. Но зачастую этот показатель измерить невозможно.
Кроме того, у нас, несмотря на электронный документооборот, зачастую требуется дублирование документов на бумаге. При этом у многих еще могут стоять «декадовские» системы. На тонкий намек, что давно пора переходить на другой программный продукт – международный, получаем ответ: «А нас и этот устраивает».
– Про вас говорят, что вы построили свой завод вопреки всему. Вопреки кризису и вопреки моде размещать новые производства в технопарках...
– Да, сейчас активно поддерживается тема создания технопарков. Это такие зоны, в которых обещают создать особые условия для бизнеса. Но я считаю, что инвестиционная привлекательность региона не должна ограничиваться технопарками. Пришел человек с рублем в Курскую область – всё, дайте условия для развития бизнеса. Не надо загонять всех, как индейцев, в резервации.
У властей мотивация такая: в каждую точку мы газ не проведем, а там всё будет сделано. Но когда нас приглашали в технопарк, там было чистое поле. Это раз. К тому же землю в этом поле можно только в аренду взять. Это два. И третье – сегодня привлекательность нашего предприятия заключается еще и в том, что оно находится в черте города. Рядом новый микрорайон на 60 тыс. человек. Население – молодежь в основном, а в пригород работников еще возить надо.
У нас есть технопарк на базе бывшего «Счетмаша», но здание там не приспособлено для современного производства. Во-первых, этажность. Во-вторых, нет возможности выстроить логистику. В-третьих, здание старое, риски колоссальные. Для сравнения: у нас на заводе каждый модуль автономен, в случае необходимости его можно отключить.
Сегодня в регионе идет создание еще одного технопарка. Там много обещаний, но земля, как я уже говорил, только на праве аренды. Ищут инвесторов по всему миру. Я говорю, что инвесторов надо искать у себя, в Курске. Но власти хотят загнать всех в технопарк и ждут, что придут какие-то французы и что-то тут сделают.
Чем можно поддержать бизнес? Во-первых, через право выкупа модулей производственных площадей, а во-вторых, надо помочь бизнесу в сбыте продукции. Многие муниципальные предприятия в рамках 44-ФЗ закупают продукцию в других регионах. Но ведь можно дать приоритет местному бизнесу. В прошлом году началась большая программа по благоустройству дворовых территорий: будут устанавливать скамеечки, освещение, детские площадки. На это, между прочим, выделены большие деньги и на федеральном, и на местном уровне. Можно же закупать всё это здесь, на курской земле. Деньги останутся в регионе, налоги будут уплачены, зарплата будет. И какие-то специальные технопарки для этого не нужны.
– Из ответа на предыдущий вопрос сложилось ощущение, что вы испытывали трудности при освоении вашей промышленной площадки.
– Я взял эту площадку на аукционе, и она была предназначена для производства третьей категории. С того момента, как я выиграл аукцион и заключил договор, администрация Курской области не спрашивает, чем помочь. Проблемы появились уже при оформлении участка – я имею в виду административные барьеры. На карте обозначили участок, но к нему ведь надо еще дорогу иметь, а также нужны газ, электроэнергия. А там остались бесхозные земли, власти должны были их поставить на кадастровый учет. Пока этого не было, я не мог сделать проект, газификацию. Мы всё успешно пережили, накопили опыт преодоления барьеров. Сейчас раз в месяц губернатор собирает все структуры города, начинается диалог.
– У вас есть какие-то увлечения помимо работы? Вы разделяете работу и хобби?
– Нет. Развитие – это когда бизнес – это и хобби, и работа, и бизнес. Всё в одном. Если ты имеешь работу отдельно, хобби отдельно, интересы отдельно, то на три направления человека не хватит, придется чем-то жертвовать. Лучше, когда всё вместе.
– Каков ваш жизненный принцип, от которого вы никогда не отступитесь ни при каких условиях?
– Мой жизненный принцип заключается, прежде всего, в том, что у бизнеса должна быть социальная направленность, ответственность перед всеми, с кем ты работаешь, в чем бы ни выражалось участие. Есть кому продолжать, есть сотрудники, которые обучены работать. Когда предприятие «колбасит», для сотрудников риски должны быть менее чувствительны, чем для меня. Это моя ответственность, и я ее не должен перекладывать.
– Вы построили успешное предприятие. У вас самого есть формула, секрет успеха?
– Успех придет, когда будут продукт и способности, которые позволят тебе удержать свой предпринимательский интерес на долгосрочной основе. Чтобы сами результаты труда приносили удовлетворение. А доходы – они нужны, чтобы бизнес работал на продолжение и развитие.
