Воронеж. 08.05.2018. – ABIREG.RU – Эксклюзив – 43-летний Михаил Захаров – самый крупный застройщик жилья в Липецкой области и он же самый крупный «недостройщик». Если до кризиса его СУ-5 успешно сдавало в год по 100 тыс. кв. м жилья, сегодня эти же 100 тыс. «квадратов» стоят недостроенными. Это три огромных дома по 520 квартир в микрорайоне «Европейский». Причем пока деньги есть на достройку только одного из них – дома № 10. Чтобы достроить дома, Михаил Валерьевич готов распродать всю свою группу компаний – по сути, империю стоимостью 1,5 млрд рублей, которую он создавал с нуля. Захаров уверен, что распродаст, да еще и останется с серьезной прибылью. Корреспондент «Абирега» встретился с потомственным строителем и попытался понять, почему высотки ему кажутся сараями, а также почему дуракам надо платить не раздумывая.
– Михаил Валерьевич, в России два вечных вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?» Можете ответить на них применительно к трем вашим недостроенным домам в микрорайоне «Европейский»?
– Виновата экономическая ситуация в общем в стране. Если бы мы были одни, вы бы мне сказали: «Посмотрите, вы одни испытываете проблемы». Но сегодня люди, которые продавали и по 50 тыс., и по 100 тыс., и по 200 тыс. рублей тоже имеют проблемы. Сегодня они есть практически у всех липецких компаний, строивших жилье. Мы видим, что идет действительно большое падение доходов у населения. Что на бумаге ипотека развивается, а по факту – нет. Мы понимаем, что квартиры сегодня не стоят в первоочередном списке необходимых вещей для любого человека. Даже если взять ту же пирамиду Маслоу. Все понимают, что сегодня гораздо важнее людям покушать. Уже даже Росстат признал, что у нас больше 20 млн голодных людей, чего никогда не было. Мы понимаем, о каком падении экономики идет речь. Я думаю, что в связи с введением новых санкций всё это продолжится.
– Что делать?
– Я считаю, что здесь должен быть государственный подход. По примеру губернатора Московской области Андрея Воробьева, который говорит: «Мы достроим за счет бюджета, а с разными предпринимателями и застройщиками будем разбираться отдельно». Конечно, в строительстве, как и везде, есть добросовестные люди, а есть недобросовестные. Есть люди, которые умышленно своровали деньги. И есть те, кто оказался заложником ситуации. Нельзя всех чесать под одну гребенку. Во всех предприятиях, входящих в группу «СУ-5», проводились проверки. У нас нет ни одной копейки выведенных денег.
– Кто проводил эти проверки?
– Проверки проводила и прокуратура, и следственный комитет, и налоговая. У нас нет ни одного факта увода денег со стройки. Если бы деньги были уведены, я бы уже сидел, как вы понимаете.
– Давайте уточним, какое все-таки общее число дольщиков в каждом из этих трех домов, сколько там заложено в каждом квадратных метров?
– В каждом доме по 37 тыс. кв. м, это, грубо говоря, по 520 квартир. Всего три дома, т.е. 1,56 тыс. человек.
– Сколько жилья еще не продано?
– У нас на 800 млн рублей непроданного жилья из расчета 31,5 тыс. рублей за 1 кв. м.
– Допустим, вас сегодня вечером вызывают на очередной допрос и объявляют, что вы едете ночевать в изолятор. У вас есть план действий на этот случай?
– Ехать. А что есть выход? Вы знаете, у нас сегодня в стране в общем гораздо легче посадить человека, чем решить проблему, но посадкой проблема не решится. От того, как мы смотрим на вещи, их суть не меняется. От того, что вы смотрите на лист, он не станет стаканом. Если сегодня будет принято решение арестовать кого-то из руководства: или меня, или любого другого человека, – они приедут и арестуют. Вопрос в другом. Ничего не делается для того, чтобы решить проблемы дольщиков, ничего не происходит. Сегодня в стране только официальных обманутых дольщиков 12 тыс. человек.
– Мы понимаем, что фактически их раз в 10 больше. Даже Минстрой признает это.
– Порядка 100 тыс. человек, и от того, что посадили директоров компании, ни один дом не достроился.
– Давайте с самого начала. Расскажите о себе. Отец у вас был очень известный строитель. Вы создали свою фирму в довольно молодом возрасте – в 27 лет. Принимал ли отец участие – деньгами или связями?
– Отец у меня был очень умным, но никогда не был богатым человеком. Он 25 лет проработал начальником производственно-технического отдела в тресте «Липецкстрой». Потом перешел работать в особую экономическую зону, а 10 лет назад, когда в НЛМК создавался строительно-монтажный трест, отца позвали туда работать техническим директором. Отец никогда не лез в мой бизнес. Только когда уже вышел на пенсию, спросил: «Можно я у тебя замом устроюсь?» Я говорю: «Иди, какие вопросы». К сожалению, и отца, и маму я уже похоронил.
– Расскажите, где учились, как начинали трудовой путь.
– В школе я учился в самой обычной, № 44, потом поступил в политех на вечернее отделение, учился и работал водителем. Собрал бригаду, делали евроремонты. Потом, когда окончил политех, устроился в тот же «Липецкстрой», где был мастером, прорабом и дорос за три года до главного инженера управления № 5. А в 2002 году решил уйти в свободное плавание. Занял у товарища 200 тыс. рублей, купил на них будку (я в ней потом месяцами жил, на стройке и ночевал), лопаты, рукавицы и прочий инвентарь. А бригада уже сформировалась около 20 человек. Пошел за заказами на НЛМК.
Практически все липецкие строители делали те или иные объекты для НЛМК. Там объем работ колоссальный. Чтобы получить заказ, никакой блат не нужен. Первый объект мне дали – построить весовую, от которой все опытные строители отказывались. Я сдал всё в срок и без вопросов. Тогда люди поняли, что мы серьезные ребята, и заказы пошли: сдал один – берешь другой. Я за семь лет все тоннели, все подвалы, все самые дальние и грязные углы, которые на комбинате есть, прополз на своем животе. Я знаю всю систему очень хорошо. Потом мы организовали работу в три смены, работали круглосуточно 24 часа. Люди посмотрели, на что мы способны, стали давать серьезные объекты.
– Самым серьезным объектом для вас стала доменная печь «Россиянка». Как получилось, что этот заказ отдали именно вам?
– Началось с того, что руководство комбината предложило всем строителям спилить 75 га леса под площадку для печи. И все строители в Липецке отказались, кроме меня. Мы спилили 75 га леса и привезли грунт под печку. Так что получилось, что я первый на печку зашел и через три года последний вышел. Когда стоишь на построенной тобой отметке в 44 м, ощущение незабываемое. По сравнению с этим дома, которые мы теперь строим, покажутся разве что сараями.
Там вообще много было объектов на комплексе печи, с которых уходили строители, часто приходилось доделывать за другими: бывало, что организация «сдувалась» и сбегала. А потом я еще и все дороги вокруг печки построил. Километров, наверное, 40 бетонки. Хотя я не дорожник.
– С Лисиным знакомы?
– Ну как знакомы? В рабочем моменте – да, он регулярно приезжал на «оперативки», сам их вел. А лично вне работы никогда не общались.
– Другим важным этапом в вашем бизнесе было присоединение «Эксстроймаша». Бывшие владельцы «Эксстроймаша», отец и сын Даревичи, даже обвиняли вас в рейдерском захвате.
– «Эксстроймаш» расшифровывается как «Эксплуатация строительных машин», основной вид деятельности – эксплуатация башенных кранов. Тогда их было 30 штук, сейчас – уже 50. Даревичи, которые были основными владельцами, сами обратились ко мне в 2012 году с просьбой купить у них акции. Предприятие было тогда в предбанкротном состоянии. Мы у них акции выкупили официально, вопросов нет. Это же нормально, когда люди владеют компанией, а потом ее продают. Суть в том, что все люди, когда получают деньги, считают, что этого недостаточно и что они продешевили. Я раза два им помогал просто в жизни, когда они уже нигде не работали. Сначала оставил их всех на работе: проще управлять тем, кто знает конкретное производство. После покупки я где-то год всё время им деньги давал на «Эксстроймаш». Потом сказал: «Прекращайте сосать из организации». Поднял бухгалтерию и обнаружил, что они, можно сказать, злоупотребляли своим положением и практически давали компании процентные займы, которые сами же брали под отчет в кассе. Расстались мы в итоге с ними. Вот и всё рейдерство.
– СУ-5 ведет сейчас распродажу активов, чтобы получить деньги для достройки домов в «Европейском». Есть приоритеты, что надо продать в первую очередь, а с чем расставаться не хотелось бы?
– Если сегодня купят, я продам всё что угодно. Я ни за что не держусь. У меня нет такой мысли, что это мое, я буду на этом умирать. Сегодня я готов продать любой свой актив, а лучше все. Естественно, все вырученные деньги пойдут на достройку этих домов. Там хорошая прибыль. Чтобы сегодня достроить все дома, нужно 500 млн рублей, а квартир непроданных на 800 млн рублей. Вы знаете, где за год-полтора можно заработать 300 млн рублей?
– Не знаю.
– И это если считать по 31,5 тыс. за 1 кв. м. Понимаете мысль? Сегодня, чтобы всё закончить «под ключ» и уйти, нужно 500 млн рублей, а квартир – на 800 млн рублей по 31,5 тыс. рублей. А если продать по 34 тыс. рублей? Хороший бизнес, мне есть чем заниматься. В дорожной отрасли столько денег не вытянешь. Ну 10% можно, а с сегодняшними ценами мы вообще не хотим туда идти, там нулевые, даже минусовые процентовки.
– Как и когда вы начали заниматься дорожным строительством, будете ли продолжать или продадите все дорожные активы, чтобы достроить дома?
– Сколько я себя помню, дороги в Липецкой области делали преимущественно армяне. Как у нас шутили, трест «Армянстрой». Всю жизнь с ними мэр боролся. Помните, когда Михаила Гулевского (бывший мэр Липецка – прим. ред.) из-за дорог опозорили на всю Россию? Это же они, его подрядчики. Когда Гулевский говорил, что дорогу сдаст к сентябрю, потом к октябрю, потом к ноябрю. Иван Ургант его «прокатывал» на всю Россию. Вот в 2014 году мы показали, как можем работать реально, что есть альтернатива, что за нами не надо ходить, не надо уговаривать и мы все дороги сдаем в сроки.
– С какого года начали заниматься жилищным строительством? Сколько построили домов? Площадка в «Европейском» – это ваш первый опыт жилищного строительства?
– Нет, до этого мы строили много домов, минимум штук 20. Мы с 2003 года в жилищном строительстве. У нас была точечная застройка, как у всех. В «Европейском» нами построены и сданы семь разноэтажных домов (от 6 до 14 этажей), как я уже говорил, по 37 тыс. кв. м.
– Расскажите подробнее, как досталась площадка в 50 га под застройку микрорайона «Европейский». В чем суть вашего конфликта с владельцем компании «Глобус групп» Михаилом Коротких, который утверждает, что площадку у НЛМК купил он, а вы его хотели банально кинуть?
– Мы с вами разговариваем по факту. По факту площадка Коротких не принадлежала никогда. Есть бумаги. В 2013 году Коротких пришел ко мне, он знал, что я покупаю эту площадку у НЛМК, у меня уже была договоренность с Липецккомбанком, они мне выдавали кредит на эту покупку. Коротких предложил мне, чтобы я не «попадал на кредит», отдать мне таунхаусы, которые он не мог продать. Чтобы я их отдал НЛМК в качестве оплаты площадки. В качестве оплаты за таунхаусы Коротких должен был получить квадратные метры в построенном жилье. Мы подписали договор. А после того, как я эту площадку расчистил, подготовил к работе, Коротких пришел и говорит: «Теперь она моя». – «С чего она твоя?» – «Ты же у меня таунхаусы взял». – «Но земля-то моя, я тебе должен деньги, 216 млн рублей». Я посмотрел на этого дурака, пришел в Липецккомбанк, взял кредит на 216 млн рублей и отдал их Коротких. Он пробовал судиться, суд проиграл. И всё, что он рассказывает, – это какой-то бред.
– Коротких также рассказывал, что вас двоих по этому вопросу вызывал первый вице-губернатор Юрий Божко и занял вашу сторону, потребовав, чтобы Коротких не претендовал на площадку.
– Божко нас вызвал и сказал, что всё по закону должно быть. После этого Коротких побежал в суд, подал иск, а суд встал на мою сторону.
– В чем суть нынешней вашей судебной тяжбы с мэрией по магистральным сетям в «Европейском»?
– Мэрия соблюдает свои позиции, хочет, чтобы сети, в которые я вложил где-то 200 млн рублей, я передал им бесплатно. Я соблюдаю свой интерес и хочу этими сетями распорядиться самостоятельно. Мы не договорились – какое суд примет решение, так и будет.
– Когда начали появляться финансовые трудности в «Европейском»?
– В конце 2014 года, когда произошел обвал рубля.
– Я так понимаю, что дольщики, которые в первых семи домах получали квартиры, по какой-то причине внезапно начали судиться по поводу задержи сроков и это стало буквально эпидемией. Я разговаривал с арбитражным управляющим Юрием Сердюковым, по его оценке, около 80 млн рублей у вас отсудили, до полумиллиона с одной квартиры доходило. Думаете, это спланированная акция?
– Да, всё верно. Если раньше «псевдоюристы» сидели в автостраховании, то на сегодняшний момент они сбежали в строительство. К сожалению, строители не защищены никак юридически. Любой день просрочки – это громадные штрафы. И да, мы заплатили 80 млн рублей таких штрафов.
– Почему с людьми не стали договариваться напрямую?
– Договариваться не с кем. Там «юристы», у которых, кроме наживы, ничего нет. Это жулики и аферисты, они подбивают людей. Люди начинают судиться, они у них минимум половину забирают. Ни о какой защите интересов речи не идет. Их задача – «разуть» строительную компанию, а не защитить дольщиков. Люди, к сожалению, не понимают, что чем они больше судятся со строителями, тем меньше денег остается на достройку дома. И эти иски захлестнули все строительные компании.
– Сколько, по вашей оценке, из этих 80 млн рублей ушло самим дольщикам, а сколько – на сторону?
– Минимум пополам.
– Почему так быстро суды принимали решения? 80 млн рублей – это же 160 судебных процессов как минимум?
– Это у судов надо спросить.
– Про вас говорят, что вы были человеком, близким к Юрию Божко. Можно ли сказать, что в какой-то период он был вашим покровителем, а после того, как у вас пошли финансовые трудности, он от вас очень быстро отказался и вы стали обузой для власти.
– У вас все вопросы со слов Коротких записаны, это меня пугает. Вы понимаете, что любой патронаж подразумевает под собой какие-то привилегии? Назовите хоть одну мою привилегию. Какую преференцию мне дали? И всё, и в доме нашем наступила тишина. Я вышел сейчас со встречи с Александром Лаврентьевым, это наш ДСК. Лаврентьев не работает с «Глобусом» никогда. Никто не работает. Вопрос: Захаров, ты один с ним в конфликте? Я единственный, кто не позволил себя помучить, вот в чем конфликт.
– Как познакомились с Юрием Николаевичем?
– Как и все, на «оперативке». Отношения у всех рабочие. В личных отношениях я с ним никогда не был. Хожу только по работе. Я даже не знаю, где он живет, если честно.
– Как вы вообще оцениваете состояние строительной отрасли в Липецкой области, в первую очередь жилищного строительства? Она зашла в тупик?
– Она лежит на боку в связи с экономической ситуацией в стране. В этом не виноват ни Олег Королев, ни Михаил Захаров тем более. Это обычная экономическая ситуация всей страны. И ничего не изменится, если страна не развернется к строителям как положено. А это значит субсидирование, кредитные ставки. Почему сельское хозяйство субсидируют? Почему строителей не субсидируют? Сделайте какие-то фонды. Сегодня у строителей восемь проверок утром, 12 – после обеда. И у всех так. У меня было четыре юриста, стало 12, было три человека в производственно-техническом отделе, стало 20. Мы, я имею в виду всех строителей вообще, сегодня обрастаем таким пулом бумаг, которые реально в итоге никто не вывезет.
– Липецк отличается от многих городов огромными комплексными застройками. Это, конечно, преобразует и обновляет город, хотя лично я бы там жить не стал ни при каких условиях. Однако в самой системе комплексных застроек оказались заложены огромные риски, которые в итоге вылились в то, что, с одной стороны, строилось много и быстро, а с другой – всё это чуть ли не одновременно полегло как карточный домик. Так стоила ли игра свеч?
– Никто никогда не мог просчитать, что будет такой финал. Есть как позитивный опыт комплексной застройки, так и отрицательный. До этого кризиса 2014 года в Липецке экономика была нормальной, были комплексные застройки, и проблем никаких не было. Проблемы, повторюсь, начались у всех с падением рубля. До этого всё было правильно выстроено. Инициатором комплексной застройки был тогдашний руководитель областного управления строительства Владимир Тучков, он был на своем месте однозначно и много сделал для строителей. Ему принадлежит инициатива создания первого комплексного микрорайона «Университетский». Он буквально загнал туда всех строителей и показал, что такое комплексная застройка. Тучков создал Центр строительства Липецкой области, строители начали понимать, что такое ценообразование. И то, что не только Липецк, но и Усмань, и Елец, и другие малые города застраивались современными высотными домами, это тоже заслуга Тучкова.
– Почти у каждого липецкого строителя есть хорошенький участок на юге. У вас есть?
– Нет и не было.
– Есть принципы в жизни, от которых вы не отступитесь никогда?
– Много. Я знаю одно: первая ценность у человека – семья и всё, что с ней связано. Неважно, бывшие, будущие, дети – они всегда наши. Это одно. Второе: все взятые обязательства нужно доводить до конца.
– Вы говорили, что достроите эти три дома и на стройку больше ни ногой.
– Я не знаю. Может, мы завтра встанем, а жилье по 100 тыс. за 1 кв. м. Что не строить-то? А доллар – 6 рублей. Представляете, что будет?
– Вы счастливый человек?
– Думаю, да.
– Сложности временны?
– Сложности бывают всегда и у всех. Люди Великую Отечественную войну пережили, вон Гитлер думал, что до Москвы дошел. Не всегда ожидаемое у людей воплощается, поэтому сиюминутные трудности, которые мы испытываем, которые испытывает страна, нельзя сказать, что фатальны для России. Я думаю, в стройке то же самое. Кризисы мы переживем так или иначе. Вопрос другой, как потом друг другу в глаза смотреть?
