Воронеж. 20.08.2018. ABIREG.RU – Аналитика – Алгоритм проведения операции у любого врача свой. Наша героиня считает себя перфекционисткой и, чтобы отработать прием на уверенную «пятерку с плюсом», консультирует пациентов не менее 30 минут. Из них около 10 минут выслушивает, что пациент хочет, столько же по времени объясняет, что ему надо, еще столько же отговаривает от того, что делать точно не стоит. В итоге примерно треть пациентов удается увести от их глупых прихотей. Это качество легло в основу профессиональной репутации врача-дерматолога высшей категории, основателя первого в Воронеже Центра врачебной косметологии Елены Байбариной.
– Елена Валерьевна, вы практикующий косметолог. Про вас в городе говорят, что вы не назначаете пациентам того, что им не надо. Неужели истинная миссия косметолога – ограждать людей от собственной глупости?
– Так формируется репутация. Я врач, а не продавец, сидящий на игле наживы. Моя подруга и владелица сети косметологических клиник в Москве Яна Юцковская меня поддерживает в этом и всегда твердит со всех трибун: «Доктора, не превращайтесь в косметичек».
– Что приносит вам основной доход?
– Инъекции. Пластическую операцию клиент делает минимум на три-пять лет. Пациента надо подготовить, реабилитировать, усовершенствовать эффект. Не забывайте, что некоторые проблемы операция не решает. Например, пластика не убирает мимические морщины, утрату объемов глубоких жировых пакетов. Она борется с проблемами избытка кожного лоскута и гравитационными изменениями ткани. Сейчас ради впалых щек стало популярным удалять жировые комки Биша. Я категорически против, ведь они держат ткани. Девочки не понимают, что они делают. После такого удаления быстрее развивается гравитационный птоз, и они раньше постареют, чем с комочками Биша.
– Скажите честно, человечество далеко от изобретения эликсира вечной молодости?
– Есть возрастные изменения, с которыми бороться невозможно. Мы не научились задерживать программу старения. Появился один препарат. Рассказывали, что он волшебный, омолаживает на клеточном уровне. Потом выяснилось, что одновременно с омоложением он сокращает продолжительность жизни. Та же проблема и со стволовыми клетками. Достаточно давно появилось очень хорошее направление – SPRS-терапия собственными фибробластами. Фибробласт – это клетка, ответственная за молодость кожи. У вас из кожи берут биоптат, из него – жизнеспособные фибробласты, которые искусственно выращивают и вкалывают в кожу. И она начинает функционировать в молодом режиме. Это дает более длительный эффект, чем все существующие сегодня методики. Вместе с Московским институтом регенеративной медицины я буду пытаться второй раз в Воронеже запустить SPRS.
– Почему еще раз, первый опыт оказался неудачным?
– Первый раз неудачно. Иногда я предпринимаю инновационные для Воронежа шаги в тот момент, когда люди еще морально не готовы. Когда я начинала заниматься косметологией, все в один голос твердили, что мезотерапия никому не нужна и вряд ли когда-либо будет востребована. «Вы что, это же химические токсины?! А ботулотоксин – настоящий яд», – недоверчиво говорили мне мои пациенты. Не яд, но ботулинический токсин. Сейчас мезотерапия – одна из популярных процедур. Так точно воспринималась прежде и плазмотерапия, а сейчас ее только ленивый не делает, считается одной из наиболее безопасных методик.
В общем, я привыкла быть пионером в косметологии. Думаю, через год после того, как я запущу в своих клиниках SPRS-терапию, ее начнет делать весь Воронеж. Эта процедура безопасна, а я не говорю ни о чем наверняка, пока не изучу вопрос более чем на 98-99%. Принцип «не навреди» для меня самый главный в моей деятельности.
– Прямо-таки ни разу его не нарушали?
– Нет. Инъекционные методики имеют осложнения, которые, к сожалению, в 65% случаев связаны с действиями врача-косметолога. Если я недостаточно хорошо владела какими-то техниками, то отрабатывала их на своих друзьях и родственниках. Я никогда не подходила к пациенту, если не была уверена, что отлично владею методикой. Такая осторожность необходима. Если чего-то не знаешь – читай, ищи информацию, пока не будешь уверен хотя бы на 99%. Даже если уже осведомлен в вопросе на 95% – изучай дальше.
– Надеюсь, друзей у вас не стало меньше после того, как вы использовали их в качестве подопытных?
– Нет, они выглядят хорошо. Молодые врачи, пройдя «первичку», думают, что всё знают и умеют. Первая лекция, которую я им читаю, когда они приходят на обучение косметологии, – это «Побочные эффекты и осложнения». Делаю ставку на то, что, прежде чем делать инъекции людям, врач должен 100 раз подумать. И понимать, что в зависимости от того, насколько хорошо он владеет техниками, знает анатомию лица, опасные зоны и осложнения (а они могут быть жесточайшими, вплоть до слепоты), будут зависеть здоровье и красота пациента.
– Поисковики на запрос «косметологические услуги в Воронеже» находят более 180 крупных и не очень beauty-центров. Как вы оцениваете насыщенность этого рынка? Нужно ли городу столько салонов красоты?
– Клиники, имеющие медицинскую лицензию, можно пересчитать по пальцам. В Воронеже процветает дикий рынок косметологических услуг. Рыночные отношения подразумевают нормальную конкуренцию. У нас же она основывается на демпинге цен, выезде на дом, на том, что некоторые врачи используют дешевые несертифицированные препараты, закупают их у «серых» поставщиков. Потом за это расплачиваются пациенты.
– Как не доводить до этого и быстро рассекретить Остапов Бендеров на вашем рынке?
– Не все понимают, что косметология – это медицинские услуги. В поисковике вы должны забивать не «косметология», которая сегодня является специальностью, а «врачебная косметология». Таким образом, должны отсортироваться только те клиники, которые имеют медлицензию. И значит, в них работают врачи, которые понимают, что делают с вашим лицом.
– По данным аналитического центра Vademecum за 2016 год, рынок косметологических инъекционных услуг в России на 64% сформирован за счет клиник, на 33,9% – за счет салонов красоты и кабинетов и всего на 6% – за счет приема на дому. Не думаю, что за год с лишним что-то существенно изменилось. В связи с этим не могу не спросить: не кажется ли вам надуманной проблема «домушников», которую вы обозначили?
– Это неправильная статистика. У нас в городе 60% врачей принимают на дому. Я знаю не много клиник, в которых врачи не работают на дому и считают это постыдным. Надо помнить, что ты врач, а не коробейник со шприцами. Если узнаю, что кто-то из моих сотрудников работает на дому, сразу уволю. Я очень трепетно отношусь к репутации своей клиники.
– А в чем опасность работы на дому, если хороший специалист применяет проверенные препараты – те же, что и в клинике, в которой трудится, знает особенности пациента?
– Во-первых, это нарушение правил антисептики. Это главное. Вы же не ходите к гинекологу на дом. Во-вторых, статью о незаконном предпринимательстве еще никто не отменял. Если у пациента после приема на дому случится побочный эффект или осложнение, а принимавший специалист работает у меня, кто будет отвечать? Я в том числе. Мне это не нужно.
– Нужно, значит, привлекать налоговую, Роспотребнадзор. Ведь кто-то должен контролировать теневой рынок, выявлять нарушителей по жалобам, участвовать в привлечении виновных к ответственности?
– Роспотребнадзор не может контролировать подобного рода предпринимательство на дому. Ведомство обладает рычагами воздействия только на организации, которые имеют лицензии. Да и факт ведения незаконного бизнеса доказать очень сложно.
– Средний чек у вас в клинике какой?
– От 4,5 тыс. до 7 тыс. рублей.
– Что чаще всего воронежцы корректируют, если говорить об инъекционных косметологических процедурах?
– В структуре процедур 30-40% услуг в области пластической хирургии имеют отношение к губам. Я с гордостью могу сказать, что все мои сотрудники, они же и мои ученики, делают прекрасные губы, которые выглядят естественно. И если раньше на инъекционный дизайн губ шли почти юные девочки, сейчас – это женщины и девушки с первыми признаками старения в этой области. Знаете, почему? Губы – это единственный открытый сексуальный орган. Всё остальное мы стараемся прикрыть. По состоянию губ и области вокруг них мужчины оценивают репродуктивную способность женщины. Если нет морщин, губы без признаков старения, достаточно наполненные, значит, женщина способна к деторождению. И мужчины на подсознательном уровне будут реагировать на нее активнее, чем на женщину с возрастными изменениями в этой области. Напротив, перекачанные губы дают обратный эффект, это асексуально и считается сегодня дурным тоном во всем мире. В нашей клинике не делают губы Маши Малиновской или Маши Распутиной, хотя некоторые просят. Но занимаются восстановлением тех губ, которые были у пациентки в молодости. Поэтому перед инъекционным дизайном я обычно прошу принести фотографию прежних лет.
– Я знаю, вы плохо относитесь к подсчету калорий и пищевым добавкам, блокирующим аппетит. Почему в деле похудения они не достаточно эффективны?
– Мы не занимаемся общим похудением. «Похудение» – плохое слово, образованное от «худо». Чтобы человек постройнел, ему нужно изменить пищевое поведение. Это не значит, что человек должен голодать. Я с московскими партнерами буду запускать одну программу, дающую долгосрочный результат. Я вам не скажу, как она называется. Это программа нацелена на коррекцию обмена веществ.
Что касается диет и пищевых добавок, они вредные. Человек быстро теряет вес, потом набирает с плюсом на фоне замедленного обмена веществ. Нужно питаться четыре-пять раз в день, чтобы была энергия для жизнедеятельности. Необходимо вырабатывать такой стереотип пищевого поведения, чтобы вес или сохранялся, или уменьшался. Кроме того, есть одна программа для тех, у кого наоборот дефицит веса. Но большинство людей все-таки борются с лишним весом. Для них существует программа, гарантирующая ожидаемый результат за срок от трех до шести месяцев без голодания. Вы абсолютно нормально питаетесь, не испытываете дискомфорта, но теряете от 10 до 30 кг избыточного веса. И после окончания программы не набираете вес за счет сформированного правильного пищевого поведения.
– Звучит заманчиво. У вас разве в штате работают диетологи?
– Говорю же, программа не из области диетологии и основывается на правильном пищевом поведении. Это нечто новое в нашей стране и во всем мире, суть заключается в грамотном сочетании продуктов в зависимости от генотипа, умении распределять приемы пищи в течение дня. Программа направлена на сохранение активности, красоты и поддержание здоровья до и после пенсионного возраста.
– Вы не разделяете косметологию и медицину?
– Мы не можем говорить, что косметология и медицина – это разные вещи. Есть медицинская косметология, а есть косметические услуги. Не надо их путать. Косметологией как специальностью занимается врач. Косметические услуги предполагают массаж, маски, депиляцию, окраску бровей и ресниц.
– Как известно, хороший косметолог отправляет на медобследование. Не боитесь, что большинство ваших клиентов не вернутся к вам за красотой из чисто медицинских клиник, куда вы их посылаете, чтобы выявить причины симптоматики? Ведь нет людей здоровых, есть – недообследованные. А там уже не до красоты может быть?
– Пусть лечатся, здоровье важнее. Если я человека своевременно отправлю на лечение, буду собой гордиться. Потом он всё равно придет ко мне за красотой. Акне, например, невозможно лечить без обследований. Пациентам до 25 лет мы, как правило, делаем процедуры по запросу или занимаемся лечением заболеваний, предполагающим медобследование. С 25 до 35 лет и старше идет профилактика возрастных изменений.
– Елена Валерьевна, вы часто проводите тренинги для медиков, мастер-классы. Что вы читаете и зачем вам это? Наверное, преподавательская деятельность не сравнится по доходности с вашими двумя центрами врачебной косметологии в Воронеже?
– Я провожу обучение как на региональном, общероссийском, так и на международном уровнях. В Воронеже в основном занимаюсь переподготовкой врачей-дерматологов в области косметологии. Основная тема, которой посвящены мои лекции, – «Инъекционный дизайн губ. Влияние формы губ на социальную адаптацию и психологическую адаптацию пациента».
– Не боитесь растить себе конкурентов?
– Если бы боялась, то не создала бы образовательный центр, где учу в том числе своих сотрудников. Иначе с утра до ночи обслуживала бы самостоятельно всех пациентов, получая, между прочим, шикарную зарплату. Но я хотела немного не этого. Хочется делиться знаниями, европейским опытом. У меня работает много молодых и очень талантливых врачей. На мой уровень они выйдут где-то лет через 10, на тот момент я буду на пенсии. А они будут работать, надеюсь, также профессионально и честно, как я.
