Эксперт по ИТ Павел Эйгес специально для «Известий» – о том, как Россия может застраховать свой рынок технологий от американского влияния.
США продолжают создавать проблемы мировым IT-лидерам с китайскими корнями. The Wall Street Journal сообщила, что американские дипломаты убеждают телеком-операторов своих союзников из Германии, Италии, Японии и Австралии отказаться от использования оборудования Huawei. И вполне результативно – Австралия уже передумала работать с крупнейшим телеком-концерном. Эти события могут угрожать и успеху российской программы «Цифровая экономика».
Ранее другой гигант из Китая – ZTE – едва не закрылся из-за технологических санкций: была отозвана лицензия на использование чипсетов Qualcomm, сообщалось о возможном отзыве лицензии на мобильную ОС Android. В случае с ZTE компанию обвинили в поставках оборудования санкционному Ирану. Huawei США подозревают в сотрудничестве с китайскими силовиками. Кроме того, политику Соединенных Штатов можно объяснить и обострением торговой войны с Китаем. Видимая причина не столь важна. Факты говорят о том, что мировые IT-монополисты из США не намерены терпеть конкурентов и, что еще хуже, используют политические инструменты в угоду своим интересам уже в цифровом мире, который рождается на наших глазах.
А если аналогичные меры применят к российским IT-лидерам? На самом деле это уже происходит, но не в «китайских масштабах». Например, США обвиняли Kaspersky Lab в связи cо спецслужбами, на фоне чего отказались от применения ведущего антивируса в своем госсекторе. Российские приложения отключают от магазинов приложений App Store и Google Play за работу в Крыму, а самих крымчан – от этих магазинов. Но, несмотря на возникающую всякий раз шумиху, ни в общественной, ни в политической, ни в экономической повестке сегодняшней России такие события, похоже, не занимают верхних строчек.
Всё дело в размахе и способах «принуждения к миру». Huawei заняла первые позиции на рынке телеком оборудования в мировом масштабе. Достижения российских IT-чемпионов пока скромнее. И хотя некоторые отечественные разработчики добились хороших результатов на международных рынках и даже обрели заслуженную известность, их продукты зависимы от базовых цифровых технологий. Говоря простым языком, от американских аппаратных платформ и операционных систем.
Получается, что цифровые технологии, построенные на чужой базе, окажутся в зависимости. Значит для обретения лидерства России, как и Китаю, нельзя делать ставку только на «прорывные» технологии будущего, ведущие «за горизонт». Ведь они за редким исключением создаются на американской «цифровой территории», границы которой на сегодняшней политической карте простираются сильно за пределы США.
Поэтому, в действующей версии нацпрограммы «Цифровая экономика» не только должен содержаться план развития и защиты базовых решений российского производства. Эти базовые технологии должны быть вшиты в ее ДНК. Возможно, стоит присмотреться к опыту китайских коллег. Так, утвердив стратегическую программу импортозамещения Made in China 2025, правительство КНР еще в 2014 году учредило фонд развития полупроводников, вложив в него $22 млрд. И если в 2017 году лидером по инвестициям в полупроводники была южнокорейская Samsung ($25 млрд), то в 2018 году Китай создает новый фонд для развития микроэлектроники, объемом уже в $47 млрд. И эти средства направят на разработку и внедрение полностью своих чипов.
Дело в том, что технологии полупроводников, как и другие базовые, нужны не только для интернета вещей, рынка телекоммуникационных устройств и связи, а еще и для умных городов, виртуальной реальности, целого ряда технологий, в которых Россия намеревается добиться прорыва к 2024 году. В Китае идеологи выделили 10 схожих направлений перехода к цифре. И в развитии каждой «ветки» они опираются на собственные ключевые технологии, НИОКР-центры и инвестфонды.
Россия значительно уступает Китаю по усилиям в развитии суверенного IT-сектора, но ситуация далеко не безнадежна. Создается собственная аппаратная платформа, российские операционные системы на базе открытого исходного кода, в том числе и мобильная операционная система, призванная снизить зависимость в одном из самых быстрорастущих сегментов цифровой экономики – мобильном. К сожалению, успехи создателей отечественных мобильных процессоров пока скромнее. Пока в России 80 млн смартфонов, и все они работают под управлением зарубежных операционных систем и на базе зарубежных аппаратных платформ.
Наша страна недавно встала на путь цифровизации экономики. И, хотя Россия зависит от импортных базовых компонентов, десктопных и серверных процессоров, операционных систем и тому подобного, они все еще могут быть заменены на отечественные, если эта задача станет приоритетом российской цифровизации. А пока любой цифровой чемпион может быть лишен доступа к ключевым технологиям либо лишен права вести бизнес в большинстве стран.
Вывод прозаичен, хоть и не признается львиной долей российского истеблишмента за аксиому: за пользование столь доступными плодами крупнейшей цифровой экономики мира придется платить экономическую, технологическую, а затем, возможно, и политическую цену. Торговые войны уже не те, что раньше: сегодня их стоит называть цифровой колонизацией, которая базируется на простой формуле «наши технологии – наши правила». Поэтому выбора на самом деле и нет: необходимо создавать, поддерживать и защищать свои собственные базовые цифровые технологии.
Автор – участник комиссии по связи и информационно-коммуникационным технологиям РСПП, член Совета по законодательному обеспечению цифровой экономики при председателе Госдумы России.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Павел Эйгес
Газета «Известия», 08:00, 05.12.2018
