Тамбов. 25.12.2018. ABIREG.RU – Аналитика – По данным Росстата, индекс промышленного производства за 9 месяцев текущего года составил 103%. Много это или мало? Что тормозит развитие российской промышленности? Чего стоит ждать в следующем году? Председатель Тамбовской ассоциации промышленников и предпринимателей и генеральный директор ПАО «Пигмент» Андрей Утробин рассказал «Абирегу» о главных вызовах, которые стоят перед отечественными производителями.
– Андрей Николаевич, эксперты расходятся в своих оценках: считать ли достигнутые показатели ростом или намечающейся стагнацией? Как вы оцениваете предварительные итоги этого года?
– Я считаю, рост не состоялся. Рост – это как минимум больше 3-4 или 5%. А 1-2% – это всего-навсего статистическая погрешность. Конечно, можно говорить, что мы находимся на стабильном уровне – может, нет особого развития, но нет и стагнации. Но я уверен, что мы могли бы достичь больших результатов.
Сегодня много факторов, которые влияют негативно. Это и внешние угрозы (санкции, нестабильность в мире), и внутренние проблемы. Далеко не все программы, которые планировал кабинет министров, удалось реализовать в полной мере. Что-то затормозилось, что-то пошло не так быстро, как хотелось, что-то совсем остановлено. Внутренние экономические показатели говорят сами за себя: количество малых предприятий продолжает сокращаться, средний и крупный бизнес акцентирует внимание на повышении административного давления. Растут налоговые и неналоговые платежи. Конечно, мы понимаем, что в текущей ситуации надо повышать налоги, но это должно быть предсказуемо. Приняли решение не повышать налоги в ближайшие пять лет, они и не должны повышаться. А вот так, чтобы «как-то там плохо стало с ресурсами, давайте повысим НДС», – такого быть не должно.
Повышение налогов предсказуемо будет разгонять и инфляцию, и все остальные процессы. Все это не способствует росту экономики в целом, потому что бизнес чутко реагирует на все изменения и ему действительно непросто работать в сегодняшних условиях.
Справедливости ради стоит отметить, что сегодня есть много программ поддержки со стороны государства. Но, к сожалению, их количество пока не перешло в качество. Мы, бизнесмены, уже перестали ориентироваться и разбираться в море программ и приказов, стимулирующих развитие промышленного сектора. Только в сфере поддержки экспорта насчитывается порядка 30 программ. При этом получить поддержку далеко не просто – есть сложности в оформлении документов, вступлении в программу. Начинаешь встречаться с министерством, а там говорят: «У нас деньги на субсидирование уже в середине года закончились». Считаю, что в этом вопросе принцип «лучше меньше, да лучше» сработал бы намного эффективнее.
– А если говорить о ситуации в Тамбовской области, сильно она отличается от общероссийской?
– Конечно, если смотреть на тамбовскую промышленность, то здесь мы видим более существенный рост. Сложившаяся конъюнктура и дополнительные заказы, полученные от государства, позволили тамбовским предприятиям в среднем выйти на рост в 17%. В основном, этот показатель был достигнут за счет обрабатывающих производств. Если говорить об индустриальном производстве, то здесь рост 8,5%. Это больше, чем в Центральном федеральном округе, и больше, чем в целом по стране.
Лидерами роста являются Котовский пороховой завод, ТВРЗ (Тамбовский вагоноремонтный завод – прим. ред.), Ревтруд. Все они показывают значительную динамику именно за счет новых заказов, связанных с госструктурами. Поэтому сложно говорить, насколько такой рост будет устойчивым. Например, руководство ТВРЗ считает, что в следующем году по их производству возможно падение объемов.
Но этот год тамбовская промышленность в любом случае закончит с хорошими результатами. Самое главное – эти результаты удержать на следующий год.
– Правильно ли я вас понимаю: высокий результат региона связан с разовыми заказами и не обещает быть долгоиграющим трендом?
– Я бы так не сказал. Те инвестиции, которые в предыдущие годы были сделаны в обрабатывающую промышленность, дают свои результаты. В обрабатывающей промышленности рост будет продолжаться. Фаза инвестиционных вложений закончилась, сейчас надо их окупать, предприятия будут выходить на проектные мощности, поэтому здесь будет рост в любом случае. Что касается индустриальных предприятий, то здесь, действительно, удержать сегодняшний уровень будет достаточно сложно.
– Вы уже начали говорить о трудностях, с которыми сталкиваются промышленные предприятия. Что еще сдерживает их развитие?
– Среди проблем промышленности и бизнеса в целом я бы, в первую очередь, назвал дорогие финансы. Доступность финансовых средств – это то, что должно двигать промышленность вперед. Одной из приоритетных задач государства является увеличение инвестиций. Но чтобы реализовать ее, должны быть конкурентоспособные финансы. Если в Европе, Азии, Америке финансы стоят дешево, у нас все наоборот. Эти разговоры постоянно ведутся на экономических форумах, проблему обсуждают специалисты... Я могу дать лишь субъективную оценку: мы, промышленники, считаем, что если инфляция низкая, и она ниже 5%, то кредитные ресурсы не должны быть выше 8%. У нас же, при инфляции 4%, ключевая ставка – 7,75% (хотя, на наш взгляд, она должна быть не выше 6%), а это тянет за собой удорожание всего, в том числе кредитных ресурсов. Причем, кредиты опять начинают дорожать, банки нас об этом уже предупредили. Если сейчас предприятия могут получить кредит под ставку от 10 до 14% (в зависимости от рейтинга), то в ближайшее время она может существенно повыситься. Конечно, это не будет способствовать росту инвестиций. А инвестирование – это основной способ повысить конкурентоспособность продукции и обеспечить дальнейший рост промышленного производства.
У ПАО «Пигмент» довольно большой кредитный портфель, поэтому нас тоже заботит заметное удорожание ресурсов. За последние четыре года мы вложили в развитие завода больше 2 млрд рублей. Нам надо обслуживать свои заемные средства, которые обходятся с каждым годом все дороже из-за роста ставок. Безусловно, это сдерживает темпы развития производства и увеличивает сроки окупаемости реализуемых проектов.
Конечно, мы пользуемся и мерами господдержки. Сейчас получаем субсидии по проекту «Специальная химия». В течение 2018 года нам уже выделили порядка 7 млн рублей от Минпромторга на субсидирование процентов в рамках этого проекта. Но в целом ситуацию это не спасает.
– Какие еще риски вы бы выделили?
– Конечно, рост цен на энергетику тоже не способствует повышению конкурентоспособности российской промышленности. Все страны борются за их снижение. Та же самая Германия в лице правительства защищает своих промышленников и делает специальные соглашения, чтобы получать конкурентоспособные энергоресурсы. Китай очень активно работает в этом направлении. У нас, к сожалению, получается ситуация такая: для внутреннего рынка потребления энергоресурсы продают дороже, чем на экспорт. То же самое происходит и по базовому сырью. Если мы хотим уйти от реализации простых энергоресурсов и перейти к выпуску высокотехнологичной продукции, необходимо обеспечить своим предприятиям энергоресурсы и сырье по конкурентоспособным ценам. Это первооснова.
Немаловажная проблема – увеличение административного давления и рост налоговых и неналоговых платежей. Это тоже никаким образом не способствует росту экономики – и в целом, и, в том числе, по Тамбовской области. Рост НДС будет закладываться в рост цен, увеличится инфляция. Конечно, тут ничего страшного нет, мы не однажды через это проходили, и все механизмы отработаны. Но повышение НДС все почувствуют на себе. Сначала увеличатся цены на горючее, а потом все пойдет по цепочке и скажется на цене конечной продукции.
Нас, как химическое предприятие, сильно беспокоит цена на нефть, потому что от этого зависит цена на все наши базовые продукты. Нефть дорожает – дорожает и все сырье, нефть дешевеет (как это было, например, в сентябре) – мы начали ощущать, что дешевеет и ряд продуктов. Сейчас страны ОПЕК опять договорились сократить добычу нефти, что в определенной перспективе повлечет за собой рост цен на нефть. Поэтому говорить о сложившихся условиях для устойчивого роста промышленного производства как минимум преждевременно.
– Достаточно больной темой для бизнеса стал переход на налогообложение, связанное с кадастровой оценкой земли. Вы ощутили это на себе?
– Кадастровая стоимость земли – это действительно проблема. Рост кадастровой стоимости по всем предприятиям составил 2–2,5 раза. Мы пытались построить диалог с органами власти, чтобы сдержать этот рост. За счет постоянного взаимодействия Ассоциации и властных структур мы смогли снизить напряжение. Нам дали возможность рассмотреть новую кадастровую стоимость еще до подписания постановления, и мы смогли обсудить и добиться снижения оценки по целому ряду предприятий.
Здесь логика проста: территория всех промышленных предприятий составляет не больше 10% от территории региона. Что важнее для бюджета – получить дополнительный земельный налог или дать возможность предприятиям инвестировать в производство, чтобы обеспечить устойчивый рост?
Мы делали анализ по конкурентам «Пигмента» – у нас кадастровая стоимость выше где в 5, а где и в 7 раз. Конечно, нельзя сравнивать напрямую. Не все предприятия находятся в городах: кто-то расположен в поселках, и там стоимость земли ниже. Но если власть хочет видеть рост инвестиций, она должна обращать внимание и на кадастровую стоимость земли. Об этом постоянно говорится на заседаниях Ассоциации промышленников: мы не сможем привлечь какие-то серьезные проекты, если у нас будет дорогая энергетика и дорогая земля.
Взять ту же территорию опережающего развития в Котовске. Сама идея замечательная. Но мало кто из крупных инвесторов туда пойдет, потому что покупать электроэнергию за 7 рублей никто не хочет. Сначала нужно обеспечить инвестора конкурентоспособной энергетикой, а потом уже привлекать его. Мы говорили об этом и с мэром Котовска Алексеем Плахотниковым: можно предусмотреть субсидии, чтобы компенсировать дорогую энергетику. Он согласен, что эту проблему надо решать.
– Не секрет, что далеко не вся земля под промышленными предприятиями используется по прямому назначению. Может, стоит передавать ее обратно государству или в муниципалитет?
– Мы занимаемся этим вопросом. Та земля, которая нам не нужна и может быть легко отделена (это касается прудов-накопителей), мы закрыли там любую деятельность, провели рекультивацию и передали в муниципалитет. А вот по промышленной площадке мы сильно ограничены. Нельзя же вырезать участок в середине территории – как обеспечить туда доступ? Как подвести инфраструктуру к каждому участку?
Мы пошли другим путем. Мы развиваем индустриальный парк: привлекаем на свою территорию предприятия, которые готовы выпускать различную промышленную продукцию. У нас уже 19 резидентов, и мы продолжим идти в этом направлении.
Такой путь имеет много плюсов. Мы разгружаем свое предприятие в плане содержания инфраструктуры: наши резиденты сами платят за землю, арендуют по льготным ценам наши здания и сооружения, получают по льготным ценам нашу электроэнергию. Этот проект уже дал нам значительные преимущества – если бы до сегодняшнего дня мы продолжили тащить всю эту ношу, которую получили еще с советских времен, мы бы разорились.
С другой стороны, тут тоже много проблем – необходимо выделить земельные участки, имеющие выход к транспортным путям, обеспечить их всей инфраструктурой. В идеале индустриальные парки организуются на принципах кластерного подхода, когда твоя продукция является либо сырьем, либо конечным продуктом участников кластера. У нас скорее не индустриальный, а промышленный парк. То есть, мы просто предоставляем возможность другим предприятиям производить на нашей территории свою продукцию. Да, у нас есть предприятие, которое делает тару, и мы ее тоже берем, но полностью цепочки пока не выстраиваются.
– Какие еще проблемы, общие для всех промышленных предприятий России, вы бы выделили?
– Кадровый вопрос всегда был и остается проблемой. Я имею в виду именно подготовку специализированных технических кадров. Долю негатива в эту проблему вносит и пенсионная реформа. Мы предлагали разные подходы к сохранению сотрудников предпенсионного возраста – от стимулирования предприятий до некоторых ограничительных мер. Но государство пошло по пути одного кнута, без пряника. Хотя я вас заверяю: если специалист квалифицированный, грамотный – никто его сокращать не будет. Наоборот, мы удерживаем работников пенсионного возраста, которым иногда уже и к 70 годам подходит. Потому что видим: их квалификация выше, чем у молодежи, которая приходит в настоящее время. Сейчас руководителям предприятий пригрозили уголовной ответственностью за увольнение сотрудников предпенсионного возраста. Конечно, с точки зрения государства, наверное, важно показать, что эта категория людей находится под защитой. Но серьезный бизнес и так не станет выгонять этих работников на улицу. Особенно крупные предприятия, которые, как правило, являются социально ответственными.
Еще я бы вернулся к вопросам переобучения, переквалификации – это действительно общая проблема. Именно здесь роль государства особенно значима – органы власти вместе с бизнесом должны выстраивать гибкую систему подготовки и переподготовки специалистов в соответствии с актуальными нуждами промышленности. Кстати, у нас в регионе именно так и делается.
– Вы заговорили о подготовке кадров. Насколько я понимаю, это направление – одно из главных в работе Ассоциации. Какие механизмы здесь применяются?
– Да, этому направлению уделяется большое внимание. В рамках Ассоциации мы практически каждые полгода собираемся с Советом директоров, приглашаем представителей нашего технического университета, профессиональных училищ, представителей городской и областной администраций и обсуждаем вопросы, связанные с подготовкой кадров. Вопрос непростой, но мы знаем, как его решать. Если нам нужны дополнительные токари или фрезеровщики, мы помогаем организовать специализированые курсы, дополнительное обучение. Тот же технический университет всегда готов пойти в этом навстречу. При необходимости привлекаем администрацию города и области, ставим этот вопрос перед ними, решаем вместе.
Но Ассоциация – это не только решение кадровых проблем. Это и представление наших интересов в трехсторонней комиссии, где мы вместе с властью и профсоюзами решаем вопросы средней заработной платы, обеспечения социальной ответственности предприятий. Это еще и целый комплекс мер, которые мы разрабатываем и претворяем в жизнь.
– Можете кратко обозначить, какие еще вопросы для развития бизнеса реализует Ассоциация?
– Я уже говорил, какой болезненной темой стало для бизнеса введение кадастровой оценки земли и как мы смогли хотя бы частично решить его за счет диалога с властью. Это один из положительных примеров нашего взаимодействия.
Еще один важный момент – оценка регулирующего воздействия, где мы даем свои рекомендации, чтобы не допустить негативного влияния готовящихся постановлений на работу предприятий.
На самом деле, Ассоциация решает много вопросов. Это, в том числе, и цифровизация. В этом году мы собирались в Ростелекоме, проводили дополнительные семинары для руководителей предприятий. Мы видим, как в целом решает этот вопрос государство, куда движется мир. Поэтому в любом случае будем ставить эти вопросы перед предприятиями. Планируем показывать лучшие примеры, наиболее удачные практики – как их применять и что они дают, чтобы предприятия смогли эти положительные примеры опробовать на себе. Тогда, наверное, эта работа пойдет быстрее и эффективнее.
Это направление в нашей привычной жизни новое и сложное. Чтобы перейти к цифровизации, в первую очередь необходимо автоматизировать процесс. Это значит, что на каждой стадии производственного процесса – будь то машиностроительное предприятие, или химическое, или пищевое – ты получаешь адекватную объективную информацию. Она обрабатывается, а дальше система тебе выдает какие-то готовые решения. Например, поступил по интернету некий заказ. Система тут же обсчитывает, сколько необходимо сырья, сколько нужно времени работать тому или иному цеху, одновременно с этим в отделы поступает разнарядка – что и в каком количестве надо докупить, когда начать работу и к какому сроку ее закончить. И все это можно делать в электронном виде, без участия человека.
Наше предприятие тоже к этому идет, и мы будем стремиться, чтобы внедрить цифровизацию на всех разумных уровнях. В этом году мы полностью перешли на электронный документооборот, чтобы не было бумажных носителей. Все документы в электронном виде проходят необходимые согласования и решения. Это очень выгодно с точки зрения экономии ресурсов и времени. Сейчас у нас пока переходный период, но, думаю, в 2019 году мы этот переход завершим.
В цифровой экономике много направлений. Она дает большой эффект – это и автоматизация, и оптимизация времени работы цехов, и совершенствование логистических и складских процессов. Главное, чтобы каждое предприятие взяло для себя то, что ему выгодней и что выгодней потребителю. В целом, все это играет на увеличение производительности труда.
Тут есть и обратная сторона – увеличение производительности труда сокращает рабочие места. Однако за счет этого мы повышаем заработную плату, предприятие остается конкурентоспособным. Если этого не делать сегодня, то завтра предприятие может вообще закрыться. То есть другого пути нет. К тому же правительство говорит о том, что у нас нет лишних рук, был провал в рождаемости, сегодня становится все меньше людей трудоспособного возраста. И мы должны вовремя реагировать на реалии жизни: тех, кто высвобождается, вовремя переучивать, помогать оказаться занятым в других сферах и получать достойную заработную плату.
Как пример приведу свое предприятие. Когда я пришел в 2005 году на ПАО «Пигмент», численность была 3,5 тыс. человек. Мы выпускали продукции на 1,5-2 млрд руб. в год. Сейчас 1,6 тыс. человек выпускает продукции на 7,5 млрд руб. в год. Мы стараемся быть конкурентоспособными и двигаться вперед. Другого пути нет.
