Экономист Сергей Хестанов специально для «Известий» – о том, кто должен заплатить за ипотечные каникулы.
Для заемщиков, попавших в сложные жизненные обстоятельства, введут ипотечные каникулы. Законопроект, подразумевающий такую возможность, внесли в Госдуму 28 февраля. Логика этого решения проста и по-человечески понятна: объем выданных жилищных ссуд за последние годы значительно вырос, поэтому и ситуаций, когда человек по объективным, не зависящим от него причинам оказался не в состоянии платить по кредиту, стало намного больше.
Сложности могут быть связаны, например, с болезнью или потерей работы из-за банкротства компании. Личной вины в этом у заемщика нет, поэтому и усложнять ему жизнь, заставляя выполнять ставшие неподъемными требования по кредиту, несправедливо. Это и должен исправить будущий закон.
Однако дьявол в деталях. Ключевой вопрос законопроекта об ипотечных каникулах – кто и как компенсирует банкам потерю процентного дохода за время паузы в выплатах? Четкого понимания этого пока нет.
Если проценты по кредиту будет погашать государство, то это никак не отразится на банковском бизнесе, так как кредиторам в целом всё равно. Главное, чтобы платили вовремя. Но, исходя из сложившейся практики, перспективы получить от государства такой щедрый подарок невелики.
А если же на время ипотечных каникул никто ничего компенсировать не собирается? А, похоже, так оно и будет. Таким образом, пытаясь исправить несправедливость для одной группы, мы сами поступаем несправедливо по отношению к другой.
Кредитная ставка складывается из трех компонентов: стоимость привлечения денег для банка (проще говоря, ставка по депозитам), специальная премия за риск (компенсирует потери от просрочек и невозвратов) и прибыль (банк должен быть рентабельным, а что происходит с убыточными организациями, мы все хорошо знаем). Потеря процентного дохода за время ипотечных каникул приведет к росту премии за риск. И банки будут вынуждены поступить прагматично и увеличить ставку по ипотеке на эту величину. Кредиторы – это не благотворители. Чудес не бывает.
Таким образом, добросовестные заемщики заплатят за как бы недобросовестных. Это и является самым сложным моментом с точки зрения этики – хочу и должен ли я платить за того парня, пусть он и попал в трудную ситуацию? Если да, до каких пор нужно это делать. И где проходит граница солидарности ипотечных заемщиков – в какой степени они согласны финансировать жизненные трудности своих коллег?
Простого, понятного и приемлемого для всех участников ипотечного рынка ответа на этот вопрос не существует. Его только предстоит найти, и сделать это можно только практическим путем. Практика же требует банального накопления статистики, а для этого нужно время. Потребуется минимум год-два для появления такого массива данных.
В целом несколько лет – это приемлемый срок для проработки сложного и конфликтного законопроекта. Впрочем, применение принципиально другого подхода – компенсации за счет государства – также не исключается.
Это потребует роста расходов бюджета, но спасет от роста ставок по ипотеке. Кроме того, данные затраты могут послужить основой для разработки показателей эффективности для региональных властей – по регулированию ипотечного рынка российских субъектов. Критерий может быть такой: чем меньше затрат, тем лучше осуществляется отбор потенциальных заемщиков. Уровень компенсационных платежей (или доля от общего объема выданных ипотечных кредитов) – очень хороший инструмент анализа качества региональных жилищных программ. Именно поэтому именно такой механизм реализации законопроекта кажется наиболее эффективным.
Автор – доцент РАНХиГС.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Сергей Хестанов
Газета «Известия», 08:00, 01.03.2019
