Воронеж. 05.09.2019. ABIREG.RU – Эксклюзив – Одна из самых обсуждаемых тем последних недель – проект новой маршрутной сети Воронежа. При чтении его презентации мой взгляд упал на строчку, что при создании проекта «получены данные big data от сотовых операторов». Как-то совсем не «бьется» с тем, что студенты привлекались в качестве волонтеров реформы и в ручном режиме считали цыплят (зачеркнуто – пассажиров) по головам. Разговор о больших данных с представителями разных регионов Черноземья показывает, что о big data везде свое, диалектное, представление, но практически нигде не знают конкретно, что это за зверь такой. Примерно как в свое время с большим адронным коллайдером: сказать, что не знаешь, неловко, но как это реально работает, никто не понимает.
Среди регионов принято во всем равняться на старшую сестру Москву Владимировну. По информации «Ведомостей», столичная мэрия следит за перемещениями горожан по данным от сотовых операторов и накладывает их на маршрутные схемы города. На закупку таких данных за четыре года Москва потратила более 600 млн рублей. По столичным меркам сумма достаточно скромная.
Из всего Черноземья более или менее свободно на языке больших данных разговаривает Воронеж. В его пользу играют и численность населения, и разработка нового Генплана, и транспортная реформа, основанная на Комплексных схемах организации дорожного движения (КСОДД). Так, именно обезличенные данные сотовых операторов о перемещениях клиентов в течение года легли в основу проекта обновленной схемы маршрутов общественного транспорта, представленной 3 сентября в городской Думе. А поголовный учет пассажиров, или, как его назвал на встрече начальник управления транспортного планирования и интеллектуальных транспортных систем РосдорНИИ Владимир Пащенко, «полевые исследования», просто калибровал расчет. При этом в воронежской мэрии не располагают информацией, во сколько обошлась их подрядчику покупка этих данных.
Сотрудник американского стартапа Habidatum (специализируется на пространственно-временной аналитике) Руслан Дохов рассказывал «Абирегу», что американские, европейские, китайские власти уже давно научились использовать данные сотовых операторов в пользу горожан, и не только их. Разнообразные вариации big data применяются там как на городском, так и на районном уровне. С помощью big data выстраиваются пешеходные и транспортные схемы, анализируется коммерческая активность жителей, прогнозируется загруженность кварталов при строительстве новых зданий (интересно, сколько ЖК не должно было быть построено в Воронеже в опоре на большие данные?). Не чужды big data и российские мегаполисы за пределами МКАДа. Например, в Уфе, Казани, Нижнем Новгороде и Хабаровске на основе геотегов в Instagrаm исследователи определили фактические размеры городских агломераций.
На фоне того, что big data всё более осязаемо влияют на реальную жизнь вокруг нас, тем более удивительно было в ряде регионов встретить отторжение интереса к этой теме. Одни чиновники прикрывались тем, что это незаконно, другие задавались вопросом: зачем? Так, в беседе с представителями профильных департаментов Курской, Орловской и Тамбовской областей сначала пришлось долго объяснять, что такое геоданные сотовых операторов, как с ними можно работать и что это вообще законно. В ответ зачастую сыпались сомнения, а на лицах появлялись ухмылки.
С чиновниками Липецкой, Воронежской, Белгородской областей общение строилось гораздо проще. Липецкий вице-губернатор Анатолий Якутин пояснил, что областное правительство держит связь с операторами, но о чем-то конкретном пока говорить не приходится. Также он отметил, что стоимость таких инструментов очень высокая для регионов, и, применяя их в работе, нужно сначала убедиться, что эффект будет соразмерным цене.
В Воронежской области обсуждение возможного сотрудничества с основными операторами ведется в рамках нацпроекта «Цифровая экономика». Хотя здесь пока остается много вопросов: какой должен быть доступ к этим данным? Как их передавать и обрабатывать? Какое участие в этом процессе отводится операторам и в чем будет их коммерческая выгода от сотрудничества с властями? Надеемся, что опыт РосдорНИИ в этом направлении пригодится региону в поисках ответов, а, вероятно, даже поможет сэкономить, раз эти данные уже получены, хоть и под КСОДД. Кстати, не за горами второй транш big data в столицу Черноземья – в связи с разработкой нового Генерального плана города на 2021-2041 годы.
Генплан, действительно, неплохо работает как двигатель цифровизации областных центров. Вот только в остальных крупных городах Черноземья актуальный документ принят на 5-10 лет вперед. Да и к выбору подрядчика на его разработку не везде подходят так взыскательно, как в Воронеже. В обосновании Генплана Тамбова, принятого в 2017 году, и вовсе значится, что разработкой документа занималось управление архитектуры обладминистрации.
Стоит обмолвиться, что некоторые разработчики считают эффективным использовать инструмент геоданных абонентов только для городов с населением, близким к 1 млн человек или более. Но, как заверил господин Дохов, в руках профессионалов его можно использовать и в городах с населением от 200 тыс. человек.
В Белгороде (392 тыс. человек) нам пояснили, что такой инструмент не используется, но в рамках реализации программы «Умный город» разрабатываются проекты по цифровизации с возможным использованием всего спектра больших данных. Также подобная информация – аналогично Воронежу – может применяться в моделировании пассажиропотока, маршрутов общественного транспорта. Но эти проекты не подразумевают финансирование из городского бюджета, и переговоры о покупке и использовании big data пока не ведутся.
В курской мэрии (население города 449 тыс. человек) сообщили, что властями применяются в работе общедоступные big data, но какие конкретно, не поделились. А был ли мальчик?
В Тамбове, Орле и Липецке (292 тыс., 312 тыс., 509 тыс. человек соответственно) ситуация схожая: деньги в бюджете под такие проекты не заложены, конкретные планы по применению больших данных отсутствуют.
В России законодательно не дано определение понятию «большие данные» и нет закона, регулирующего их использование. Есть 152-ФЗ «О защите персональных данных». Но он писался 13 лет назад, а затем многократно перекраивался. Свою лепту в эту сферу внес и «пакет Яровой». Однако фундаментального закона о big data по-прежнему нет.
Попытки разработать закон о регулировании больших пользовательских данных предпринимались. В прошлом году депутат Госдумы Михаил Романов вносил соответствующий проект на рассмотрение, но документ был возвращен авторам, так как в нем не была указана информация о предполагаемых затратах на реализацию предложений.
В СМИ высказывались предположения, что соответствующий закон будет разработан в ближайшее время. Но когда его примут, может оказаться так, что одни регионы уже готовы и вовсю используют современные инструменты, а другие смотрят на big data, как на новые ворота.
Надеюсь, по факту не получится, как с брюками всё той же старшей сестры: надеть, вроде, можно, но штанины длинные, в талии надо ушить, фасон пора осовременить, а без этого получится черт знает что. Мешкать тоже нет смысла: иначе будет, как с пресловутой транспортной реформой в Воронеже, когда глава города сетует, что начинать надо было 15 лет назад. И он прав, но в итоге почти одновременно пытаются провести и реформу оплаты, и реформу рынка, и реформу маршрутов, и рельсы под ЛРТ запланировать (а точно стоило убирать трамвайные?). И все эти направления, которые в диаграмме Ганта, наверное, должны были согласовываться друг за другом, осваиваются одновременно и рискуют оказаться противоречивыми.
И да хранит цифровой бог наши персональные данные! Ведь big datа – не только дорогая, но и тонкая материя.
