Коронавирус приблизил вероятность глобальной рецессии, пишут «Известия».
Эпидемия COVID-2019 уже начинает наносить существенный ущерб мировой экономике. В течение целой недели мировые финансовые рынки лихорадит. Некоторые индексы, как, например, S&P 500, рухнули более чем на 10%. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) прогнозирует первую за десятилетие всемирную рецессию. Для властей и финансовых регуляторов такая перспектива оказалась неожиданной, и теперь они размышляют, как спасти экономику от обвала. Первый ход уже сделала ФРС США, внезапно снизившая базовую ставку на 0,5 процентного пункта. В этот раз снижения ставок, впрочем, может оказаться недостаточно и для избежания кризиса могут потребоваться более решительные и неортодоксальные меры. В том, насколько всё серьезно, разбирались «Известия».
Кто виноват
3 марта комитет по открытым рынкам Федеральной резервной системы США единогласно принял решение о снижении базовой ставки на 0,5 процентного пункта до 1,25% – самой низкой отметки с лета 2017 года. В заявлении председатель ФРС Джером Пауэлл отметил, что, хотя американская экономика остается сильной, эпидемия COVID-2019 будет оказывать на нее влияние «некоторое время».
Эта маленькая оговорка оказалась важнее всего выступления Пауэлла и даже самого снижения ставки – фондовый рынок отреагировал только на нее (индекс Dow Jones обвалился в момент почти на 3%, добавив их и к без того сильному падению в последние 10 дней). Коррекция после достижения пика фондовых индексов составила сразу 10%, оказавшись самой резкой в новейшей истории.
Демарш инвесторов наглядно показывает, почему всё так серьезно. Долгое время рынки игнорировали угрозу эпидемии, большую часть февраля обновляя исторические максимумы. Но после того как коронавирус перебрался из Азии в Европу, настроения сменились на упаднические. В понедельник ОЭСР предсказала, что глобальный экономический рост по итогам года составит только 2,4%. Это на 0,1 процентного пункта ниже уровня, означающего мировую рецессию. Настроения в финансовых и деловых кругах сейчас настолько пессимистические, что одна оговорка в речи председателя ФРС значит больше, чем реальное решительное смягчение денежно-кредитной политики.
Другой причиной неуверенности инвесторов, возможно, стало отсутствие внятной реакции от большинства мировых финансовых регуляторов. Вечером 3 марта министры финансов стран G7 провели телеконференцию, на которой обсуждалась совместная координированная реакция на происходящее в мировой экономике. Результат оказался нулевым: Америка действует в одиночку.
Чиновники в своем коммюнике как обычно пообещали «задействовать все необходимые инструменты» для борьбы с финансово-экономическими последствиями эпидемии, но никакой конкретики при этом не предъявили. В итоге единственной страной, помимо США, которая что-то предприняла, стала Австралия, ЦБ которой также снизил базовую ставку на полпроцента.
Во время предыдущих финансовых кризисов негативные последствия удавалось купировать (насколько это вообще возможно) благодаря синхронным совместным действиям финансовых властей разных стран. На данный момент такого общего усилия не наблюдается. Тем не менее логично ожидать всеобщего снижения ставок.
Дело тут не только в международной кооперации, но и, наоборот, в конкуренции. При снижении ставок в США страны Восточной Азии также должны будут смягчать денежно-кредитную политику, чтобы не допустить нежелательного укрепления собственных валют по отношению к доллару. Собственно, Китай уже начал снижать ставки в феврале и с высокой вероятностью продолжит это делать и дальше.
Что делать
Однако со смягчением монетарной политики есть две проблемы. Во-первых, пространства для снижения ставок у большинства ЦБ не так уж много. США, державшие базовую ставку на высоком (по нынешним временам) уровне, имеют пока относительную свободу маневра. У Европы всё куда сложнее. Уже почти четыре года ключевая ставка Европейского Центробанка находится на нуле.
Заметим, что к какому-то экономическому прорыву политика «бесплатных денег» не привела и в спокойной обстановке. Будет ли хоть какая-то польза от ухода в зону отрицательных процентов, не знает никто. В Японии нулевые ставки работают уже почти 20 лет и особых успехов тоже не видно.
Во-вторых, сейчас до конца непонятно, к каким именно экономическим «шокам» приведет эпидемия коронавируса. Кризис может оказаться как со стороны спроса, так и со стороны предложения. На последний вариант сейчас указывают многочисленные сбои в работе производственных цепочек. Они касаются всё большего числа компаний – от Microsoft до американских строительных фирм. На «мировой фабрике» в Китае сворачивается производство множества критически важных деталей для самых разных отраслей промышленности.
Опасения по поводу возможного дефицита уже привели к опустению полок супермаркетов в Германии, где испуганные покупатели начали сметать всё подряд – от зубной пасты до макарон. Такое поведение потребителей немцы метко прозвали Hamsterkäufe («хомячья скупка»). Снижение предложения и панический шопинг может привести к ускорению инфляции, которую слишком мягкая финансовая политика может только раздувать.
С другой стороны, параллельно фиксируется и падение потребительской уверенности. В условиях эпидемиологического кризиса люди не только отменяют поездки, остаются дома (от чего страдает в первую очередь транспортная индустрия), но и вообще неохотно тратят деньги, предпочитая откладывать их до лучших времен. Всё это парализует экономическую активность и запускает цепную реакцию по всем отраслям. Хотя снижение ставок может оказаться полезным для поддержки экономики, нежелание людей тратить деньги нелегко будет компенсировать чисто монетарными методами.
Другим способом уйти от кризиса могут стать прямые меры фискального стимулирования, подобные тем, что предпринимались после финансового кризиса 2008 года. Однако в последнее десятилетие большинство стран стали отходить от такой политики, напротив, выбирая меры экономии. В особенности это касается европейских государств. К примеру, Германия год за годом фиксирует бюджетный профицит, но упорно отказывается от лишних трат.
Сейчас программу стимулирования обнародовала только Италия, по которой вирус ударил пока сильнее всего. Общий ее объем составит €3,6 млрд. Речь пока идет только о помощи городам, находящимся в карантине. Их жители получат налоговые каникулы и отсрочки по выплате ипотеки. Позже будет обнародована вторая часть плана, которая предусматривает применение более широких мер.
Гении фиска
Италия остается «плохим парнем» Евросоюза из-за постоянных попыток преодолеть свои экономические проблемы за счет увеличения бюджетного дефицита. Раз за разом Брюссель угрожал Риму всевозможными санкциями за попытки обойти ограничения на предельный дефицит. В этот раз правительство рассчитывает, что никаких возражений не будет. Основания для оптимизма заключаются, во-первых, в сравнительно небольшой сумме, а во-вторых, в желании ЕС поддержать нынешнее «мейнстримное» правительство. Ведь каждая его неудача приближает к власти популиста Маттео Сальвини, который может добавить Брюсселю немало головной боли.
Как бы то ни было, другие страны Европы пока не торопятся предлагать свои фискальные программы. За океаном – совсем другое дело: Дональд Трамп в Twitter выдвинул идею ввести на целый год каникулы по налогу на фонд оплаты труда. Предложение пока можно оценивать как предвыборный заход, но в случае, если COVID-2019 серьезно заденет Америку, можно ожидать рассмотрения его в числе прочих.
Фискальные меры выглядят более надежным средством против возможного кризиса, вызванного эпидемией. По крайней мере можно быть уверенным, что здесь большая часть денег пойдет на помощь реальному сектору и домохозяйствам, а не на фондовый рынок или в закрома крупнейших банков. Однако пока решимости применять их не видно – похоже, всех, кроме Трампа, беспокоит наращивание государственного долга.
Между тем опасность «коронавирусной рецессии» не столько в ней как таковой (в конце концов это явление временное и будет преодолено так или иначе в течение одного-двух, максимум трех кварталов). Реальная угроза заключается в том, что эпидемия и следующая за ней паника в экономике могут запустить спящие механизмы разрушения. Одним из них является колоссальная долговая нагрузка, накопленная сейчас в развитых экономиках.
По оценке Института международных финансов, в III квартале 2019 года общий объем задолженности в мире достиг $253 трлн (322% от глобального ВВП). Напомним, что предыдущий кризис запустила именно перекредитованность сектора недвижимости. Хотя корпоративный долг, на который приходится большая часть задолженности в наши дни, выглядит менее опасным, всё же это бомба замедленного действия. Как ее обезвредить, когда почти все возможные ресурсы финансовой политики уже исчерпаны, никто толком не знает.
Дмитрий Мигунов
Газета «Известия», 08:00, 06.03.2020
