Теперь главной целью будет поддержание роста и полной занятости, сообщают «Известия».
Федеральная резервная система США пересмотрела свой подход к краеугольному камню финансовой политики – контролю над инфляцией. Ориентир остался на уровне 2%, но отношение к нему изменилось. Если раньше эта цифра была целью, которую нельзя было превышать (обратные случаи воспринимались как неудачи финансовой политики), то сейчас двухпроцентная инфляция будет «средним» показателем, переходить через который будет вполне допустимо. Есть вероятность, что тем же путем последует и ЕЦБ. Фактически получается, что впервые за много десятилетий инфляция признается второстепенной проблемой и не той угрозой, о которой нужно всерьез задумываться. Почему крупнейшие центробанки мира изменяют подход к денежно-кредитной политике – в материале «Известий».
Сдержать любой ценой
В 1970-е годы инфляция была для экономик США и Западной Европы главным бичом. Структурный кризис наложился на отраслевой, связанный с эмбарго ОПЕК и ростом цен на нефть, в результате чего предложение хронически не успевало за ростом спроса. Если в начале десятилетия цены росли на 5-6%, то к середине десятилетия показатели инфляции стали двузначными. Сбережения в условиях такого роста цен были практически бессмысленными. Кроме того, высокая инфляция сочеталась с низкими темпами экономического роста, из-за чего растянутый во времени экономический упадок и получил название стагфляции.
Вина государственной политики за ситуацию складывалась из постоянных бюджетных дефицитов и сравнительно низких ставок ЦБ. В первую очередь центральные банки заботились о поддержании высокого уровня занятости, но из-за объективных экономических сложностей не смогли успешно сочетать это с низкой инфляцией. Попытки бороться с ростом цен на законодательном уровне также успеха не дали: заморозка цен и зарплат в лучшем случае тормозила инфляцию на несколько месяцев, после чего все начинало дорожать удвоенными темпами.
В 1977 году в США провели реформу ФРС, поставив ей три основные задачи: стабильные цены, максимальная занятость и умеренные ставки рефинансирования. Спустя два года главой ФРС стал знаменитый экономист Пол Волкер, который впервые поставил инфляцию на первое место в числе приоритетов. Фактически пришлось пожертвовать низкой безработицей. К 1983 году инфляцию удалось опустить до 3,8%, зато количество нетрудоустроенных подскочило до 10%. В дальнейшем Волкер и его преемник Алан Гринспен были верны своей линии: борьба с инфляцией превыше всего.
Несмелая поступь
Формально таргетирование появилось в США только в 2012 году при руководстве Бена Бернанке. Тогда целевой показатель был установлен на уровне 2%. Но задолго до этого существовал уровень желательной инфляции, находившийся в диапазоне 1,7-2%. В Европе центробанки свои цели по индексу потребительских цен обозначили еще в 1990-е годы, в основном ориентируясь как раз на американский опыт сдерживания цен.
Времена снова изменились в 2010-е. Восстановление после глобального финансового кризиса оказалось затяжным и тяжелым. ФРС и другие центральные банки были вынуждены держать ставки на низком уровне, а кроме того, проводить программы количественного смягчения, вбрасывая в финансовый сектор триллионы долларов, евро и других валют. Эффективность этих мер до сих оспаривается. Хотя ситуацию удалось стабилизировать, возврата к старым нормам экономического роста так и не произошло.
При этом инфляция все это время оставалась на весьма низких уровнях. Если в США даже в 2000-е годы она периодически переваливала за 4%, то за последние 10 лет она лишь трижды преодолевала целевую отметку в 2%. В отдельные годы (2014–2015, например) она падала даже ниже 1%. Это заставило вспоминать уже не стагфляцию 1970-х, а депрессию 1930-х, хотя до падения цен по итогам года дело пока все-таки не дошло.
Руководство США в последние годы часто критиковало ФРС за нерешительные шаги в области денежно-кредитной политики. Президент Дональд Трамп считает, что федеральные банкиры могли бы и активнее поддерживать американскую экономику как в период роста 2017–2019 годов, так и в ходе текущего кризиса. И вот наконец последовал отклик, хотя в ФРС уверяют, что политическое давление тут ни при чем, а решение сместить приоритеты вызвано многолетним наблюдением за инфляционными процессами.
Что изменится теперь в стратегии ФРС? Появление «среднего» уровня инфляции вместо «желаемого» – крупная перемена сама по себе, означающая, что банкиры будут гораздо более снисходительны к угрозам ускорения инфляции. Но еще важнее ориентация на максимальную занятость. Раньше такая формулировка означала, что нужно стремиться к такому уровню занятости, который бы согласовывался со стабильной инфляцией в долгосрочной перспективе. Сейчас значение будет буквальным: максимальная загрузка рабочей силы, которую может обеспечить экономика.
Много денег и... ничего
Проблема безработицы в США была довольно острой даже до нынешнего кризиса. Хотя официальный уровень в последние годы располагался ниже 5% и приближался к историческим минимумам, в реальности это обеспечивалось выбытием огромного числа американцев трудоспособного возраста из рабочей силы. Кроме того, миллионы людей, ныне устраивающихся сдельно или на неполный рабочий день, хотели бы полноценную работу с зарплатой. Таким образом, реальный уровень безработицы сильно недооценивается, возможно в разы.
Схожие проблемы сейчас возникают и в других странах мира. Инфляция быстро перестает быть актуальной проблемой где бы то ни было. В ЕС в ряде стран зафиксированы показатели роста цен, очень близкие к дефляции. К примеру, в Португалии потребительские цены в 2019 году упали на 0,7%, а на Кипре выросли всего на 0,1%. Средняя инфляция в прошлом году составляла 1,45%, что заметно меньше, чем в США. Таким образом, угроза роста цен для европейских финансовых регуляторов может являться наименьшей из головных болей.
В Японии ситуация со сверхнизкой инфляцией и сверхнизкими темпами экономического роста присутствует уже 30 лет. Собственно, восточноазиатская страна и стала первой, столкнувшейся с такой проблемой. Справедливости ради, Япония все это время не знала высокой безработицы, что может быть вызвано как моделью экономики, так и культурными особенностями (например, практикой пожизненного найма).
Угроза инфляции начинает отступать и из России. Еще лет пять-шесть назад это казалось невероятным, но теперь отечественная экономика регулярно держит рост цен близко от таргета ЦБ (4%) или еще ниже. Есть высокая вероятность, что и в этом году инфляция не превысит эту отметку. Все это происходит на фоне финансового кризиса, девальвации и падения цен на нефть, что в прошлом заметно ускоряло рост цен. Можно предположить, что при стабилизации положения инфляция сократится еще. Если это произойдет, то от таргетирования отойдет и приверженный ему ЦБ РФ.
В то же время ждать чуда от изменения принципов монетарной политики не стоит. Действительно, вброшенные в экономику средства сейчас часто никак не влияют на инфляцию, но это может быть и крайне негативным симптомом. Дешевая, практически бесплатная ликвидность практически не просачивается в широкую экономику, вместо этого следуя на фондовый рынок, где используется в совершенно бессмысленных для всеобщего блага целях вроде обратного выкупа акций. Так что отказ от жесткого контроля за инфляцией со стороны центробанков на самом деле может означать признание ограниченности их инструментария и неспособности подстегнуть экономику в трудные времена.
Дмитрий Мигунов
Газета «Известия», 00:02, 14.09.2020
