Газета «Известия» // Амбар не даром

Журналист Ирина Кезик — о том, во сколько может обойтись России рычаг давления на мировой нефтегазовый рынок, пишут «Известия».

Осенняя волатильность нефтяных котировок лишний раз доказывает крайнюю нестабильность углеводородного рынка. Неопределенности рынку добавляют новости. Например, сообщение о заражении Дональда Трампа коронавирусом сначала усилило падение цен на нефть. Затем, с новостями о его скорейшем выздоровлении, котировки пошли вверх, но всё же так и не вернулись на прежний уровень. Однако нынешний американский президент начал отставать в предвыборной гонке и уступать Джо Байдену. Теперь инвесторы опасаются введения новых санкций, в случае если к власти в США придет представитель Демократической партии.

Тем временем государства альянса ОПЕК+, в том числе и Россия, в соответствии с договоренностями, достигнутыми в апреле 2020 года, снижают добычу нефти. Наша страна взяла на себя обязательство сократить ее на 9,3%. По разным оценкам, темпы добычи могут вернуться к росту лишь через три-четыре года.А некоторые эксперты и вовсе говорят о том, что из-за низких цен на нефть и обязательств в рамках ОПЕК+ до половины закрытых скважин вряд ли возобновят работу. И, хоть мы уже смирились с тем, что кризисы в современной истории случаются раз в четыре-шесть лет, быть готовыми к этим вызовам у нас никак не получается. Но возможности есть.

Не так давно мерилом лидерства на мировом нефтегазовом рынке был уровень запасов, добычи и экспорта сырья. Однако сегодня весомым инструментом в регулировании рынка стали объемы мощностей по хранению нефти. Мировые сверхдержавы давно обзавелись гигантскими хранилищами, что в условиях сокращения спроса из-за пандемии коронавируса и действия нового соглашения ОПЕК+ позволяет им хеджировать риски негативного влияния на экономику фундаментальных факторов рынка.

Общий объем хранилищ нефти и нефтепродуктов в мире составляет порядка 8 млрд баррелей. Почти две трети от этих объемов приходится на страны азиатского региона и Северную Америку. В США есть знаменитый на весь мир город — нефтехранилище Кушинг. Инвесторы называют его родиной нефтяных цен. Всё дело в том, что он состоит из наземных резервуаров. По снимкам из космоса можно определить, насколько они заполнены, и это оказывает влияние на цены на нефть. В целом любая статистика, пришедшая из-за океана, не оставляет котировки без колебаний.

России в этом плане, к сожалению, хвастать нечем. На сегодняшний момент емкости по хранению нефти есть у ВИНК (вертикально-интегрированные нефтяные компании), РЖД, «Транснефти», Минобороны и Госрезерва. Все эти организации не заинтересованы в раскрытии информации об объемах и наполненности своих хранилищ. Однако, по данным Российского газового общества, в нашей стране насчитывается всего 9,7 млн кубометров, в то время как в США — 216,6 млн кубометров.

Создание стратегического резервуарного парка для нефти могло бы быть интересно РФ с точки зрения сглаживания колебаний спроса и предложения на рынке нефти. Весной этого года Минэнерго России начало изучать этот вопрос совместно с компаниями. Точнее сказать, предметом интереса стала финансовая часть: во сколько стране может обойтись этот проект, который в перспективе может стать весомым рычагом давления на нефтяные котировки. По расчетам Российского газового общества (РГО), в зависимости от объемов стратегических запасов нефти (от 30 млн до 120 млн т) потребуется от 103,5 млрд до 216 млрд рублей. От 1,8 тыс. до 3,45 тыс. рублей за кубометр.

Казалось бы, для российской нефтяной отрасли не такие уж и большие цифры. Однако стоит отметить, что расчеты проводились для подземных резервуаров, намываемых в каменной соли. Такие хранилища неудобны тем, что придется строить сопутствующую инфраструктуру. Если наземные резервуары можно построить близ экспортных хабов, НПЗ или за рубежом, непосредственно рядом с конечным потребителем, то под подземные придется подстраиваться, а точнее, строить трубопровод или железную дорогу. Соответственно, подсчеты РГО нужно умножать на два, если не на три.

Если же посмотреть на объем наземных резервуаров, он должен составлять порядка 50 млн кубометров — примерно 10% от добычи. Именно столько мы теряем от соглашения ОПЕК+. Даже если учесть, что экспертная оценка примерна и сильно занижена из-за закрытости информации и объемы резерва составляют 20–30 млн кубометров и примерно такой же объем сегодня необходимо построить. Средняя стоимость одного кубометра — $1 тыс. Таким образом, для строительства 20 млн кубометров емкостей потребуется $20 млрд. При нынешнем курсе доллар — это порядка 1,74 трлн рублей. Внушительно, учитывая, что ФНБ составляет порядка 13 трлн рублей.

Реально понять, стоит ли игра свеч, можно будет лишь после того, как нефтяные компании предоставят свою информацию о тех потерях, которые они понесут из-за сокращения добычи. Но они не спешат этого делать: кто хочет открывать столь безрадостные вести для инвесторов? В Минэнерго пока не поставили точку в этом вопросе. А нефтяников, вероятно, к решительным действиям подтолкнет следующий мировой топливный кризис, который, можно не сомневаться, удивит нас уже в ближайшую пятилетку. Это уже закономерность.

Автор — обозреватель «Известий», главный редактор журнала «Нефтегазовая вертикаль»

Позиция редакции может не совпадать с мнением автора

Газета «Известия», 6 октября 2020, 08:00