Воронеж. 06.10.2020. ABIREG.RU – Эксклюзив – На фоне высоких урожаев последних лет и ежегодного увеличения сельскохозяйственных земель, отданных под развитие растениеводства, рынок средств защиты растений (СЗР) растет. Иностранные и отечественные компании-производители заняты разработкой безопасных для здоровья человека и одновременно эффективных для агрокультур СЗР. О конъюнктуре рынка, о том, как заставить иностранцев работать в России, и почему было выгодно открыть собственное производство в Китае «Абирегу» рассказал председатель совета директоров АО «Август» Михаил Данилов.
– Какова доля Черноземья в структуре продаж «Августа» на внутреннем рынке?
– Центральное Черноземье является для нашей компании весьма привлекательным регионом для реализации средств защиты растений. Цифры говорят сами за себя: здесь «Августом» реализуется чуть меньше 30% всех СЗР, продаваемых в РФ. В целом мы две трети от общего объема продаем в России, одну треть – за рубежом. Работаем и с крупными хозяйствами, и с личными подсобными хозяйствами: мы взаимодействуем напрямую с холдингами, а наши дилеры продают уже фермерам. Суммарно объем продаж компании в этом году в России достигнет 20 млрд рублей без НДС, из них около 6 млрд – это та продукция, которая реализована в ЦЧР.
– Это соотносится с показателями прошлого года?
– Российский рынок в технологическом плане пока не насыщен СЗР, а потому растет быстрее, чем мировой. Если посмотреть в перспективе десятилетия, то мировой рынок рос на 2,5% ежегодно, в то время как отечественный рынок – более чем на 10%. Это говорит о том, что до технологического насыщения рынка необходимой продукцией нам пока далеко. Активными темпами развивается наше сельское хозяйство, меняются технологии выращивания агрокультур, возрастает потребность интенсивной защиты растений. ЮФО и ЦФО – одни из драйверов роста, поскольку почвенно-климатические условия способствуют получению высоких урожаев, интересной экономике в растениеводстве. Цены на продукцию растениеводства в последние годы были довольно привлекательны, поэтому аграрии готовы вкладываться в приобретение СЗР. Думаю, что в этом году прирост компании к уровню прошлого года составит не менее 10%.
– А у ваших конкурентов прирост примерно такой же? Или вы не отслеживаете их показатели?
– В этом году мы увидим сводный анализ чуть позже, его проводят независимые консалтинговые компании, а потом предоставляют его данные всем участникам рынка, вот тогда и посмотрим, кто насколько вырос. Вообще, не принято на уровне компаний делиться данными об объеме реализованной продукции. К слову, мы считаем свой успех не только в деньгах, но и в гектарах – сколько гектаров российских землевладений будет защищено нашими СЗР. Так вот: в 2020 году 45 млн га в России было обработано препаратами «Августа» хотя бы однократно, всего же в России для сельхозработ отведено порядка 65 млн га.
– Удобный показатель, чтобы считать вас практически монополистом.
– Монополизма нет – потому что каждый гектар обрабатывается несколько раз разными препаратами, поэтому площади однократной обработки кратно превышают посевные площади. При этом мы уже 30 лет на рынке, у нас есть необходимый опыт и нужные компетенции. Вообще в нашей сфере лидерами всегда являются мультинациональные компании. Есть только три страны – Индия, Китай и Россия, где в лидерах отрасли – национальные компании. Фирма «Август», начиная с 1999 года, стабильно занимает первое или второе место по реализованной продукции в России. Что касается мирового рейтинга по объему реализованных СЗР, то первое место у Бразилии, второе – у США, третье – Китай. Россия находится лишь на седьмом месте.
– Как вы относитесь к мировым тенденциям на рынке СЗР? Использование СЗР опасно или допустимо?
– Основной вопрос, который уже не первый год обсуждается всеми участниками рынка, – это экология. Многие считают, что СЗР не нужны, мол, надо жить ближе к природе, выращивать урожаи естественным путем. Да, это было бы приемлемо в том случае, если бы население планеты резко бы сократилось в пять раз. А нынешнюю численность прокормить можно только используя СЗР. Я уверен, что современное сельское хозяйство без СЗР невозможно. Когда меня спрашивают о том, насколько опасны пестициды, я отвечаю так: «Как вы думаете, в какой стране мира самая большая пестицидная нагрузка?» – Никто не может угадать. А это, между прочим, Япония, в которой признанная всеми самая большая продолжительность жизни. При их правильном использовании никакой опасности пестициды не представляют. Кроме того, ведь не только пестициды влияют на продолжительность жизни, но и сам образ жизни, и медицина в том числе. Так что при грамотном применении пестицидов можно накормить мир, и накормить его максимально безопасно.
– Вы больше ориентированы на то, чтобы «накормить мир», или на внутреннюю реализацию?
– Как я говорил, две трети объема наших продаж приходится на российский рынок. Но он значительно меньше мирового. Мы присутствуем во всех странах бывшего СССР. Есть представительства в Латинской Америке – Бразилии, Колумбии, Эквадоре, Перу. Дефолиация хлопка в Бразилии в основном производится продуктами «Августа». Такие мировые компании, как Bayer и Nufarm, являются там нашими дилерами. Если в Перу, Колумбии и Эквадоре мы работаем напрямую с сельхозпроизводителями и предлагаем им большую линейку наших зарегистрированных продуктов, то в Бразилии набор наших препаратов не столь широк, нет смысла выходить на прямые продажи. Несмотря на то, что эти компании являются нашими конкурентами в России, в Бразилии они наши дистрибьюторы.
– Вы экспортируете свою продукцию или открыли там производство?
– Мы руководствуемся 109-ФЗ «О безопасном обращении с пестицидами и агрохимикатами». Согласно ему, мы можем экспортировать те препараты, которые прошли регистрацию в России. Но в России невозможно зарегистрировать препарат для обработки хлопка, сахарного тростника или бананов, так как у нас не произрастают эти культуры. И если речь идет о продукте с узким спектром действия, то в России мы его зарегистрировать не можем, и, соответственно, не можем производить и продавать за границу. Это является для нас и всех других производителей большой проблемой. Мы могли бы производить эту продукцию в России и платить налоги, но вынуждены отдавать производство на аутсорсинг. Кстати, в Белоруссии разрешают производить продукцию для экспорта, которая не имеет сбыта в союзном государстве. То есть белорусы понимают, что это дополнительный доход. Надеюсь, позитивные сдвиги в этом направлении произойдут и в России.
– А не проще было бы построить завод в другой стране и производить эти препараты?
– Помимо финансовой стороны, здесь возникает вопрос компетенций. Должен быть грамотный штат специалистов, инженеров, технологов. Ну, и, пожалуй, самое главное – мы патриоты. Новые производства должны быть в России. Это в том числе и внутренняя безопасность страны. Хорошо, когда страна имеет компетенции внутри, а не отдает их кому-то, чтобы кто-то их развивал и на этом зарабатывал.
– Вы инициировали антидемпинговую кампанию в отношении импортных производителей гербицидов. Как оцениваете ее результаты?
– С экономической точки зрения антидемпинговое расследование не принесло фирме «Август» больших дивидендов…
– Зато, говорят, пострадали сельхозтоваропроизводители, которые теперь вынуждены платить за средства защиты растений больше…
– Нет, это не соответствует действительности. Антидемпинг, прежде всего, коснулся гербицидов, производимых в Европе. Львиная доля всех гербицидов производится в России, значителен завоз продукции из Китая, и в результате рынок насыщен. Несмотря на то, что из-за валютных колебаний себестоимость нашей продукции выросла, цена на нее осталась прежней. Конкуренция на этом рынке настолько высока, что если бы мы подняли цены, то сразу же бы ушли с рынка. В итоге мультинациональные компании решили развивать собственные производства в России: Bayer собирается строить завод, Syngenta – уже возводит предприятие в Липецке, я был на их площадке. Таким образом, их компетенции по производству пестицидов будут работать на российских сельхозтоваропроизводителей, бюджет получит дополнительные налоговые отчисления. Это стандартная практика развитых стран. Хотите продавать у нас – производите здесь. Будете работать по законам внутреннего рынка – с его плюсами и минусами. Крупные иностранные игроки решили «осесть» у нас, и в этом, считаю, есть и наша заслуга. Что касается антидемпингового расследования, это был интересный опыт. Меня поразила своей квалификацией Евразийская экономическая комиссия – там работают специалисты высочайшего уровня.
– Вы будете в дальнейшем проводить антидемпинговые расследования и по другим видам СЗР?
– Поскольку импортеры теперь решили строить свои заводы в России, то большого смысла в дальнейших акциях я не вижу. Они будут производить на внутреннем рынке, и антидемпинг против таких крупных игроков потеряет смысл. Сейчас среди компаний-производителей идут разговоры о квотировании импорта, что, на мой взгляд, достаточно здраво. Думаю, через пару лет за квотирование будут выступать те же мультинациональные игроки, как раз их отстроенные производства заработают на полную мощность. Все эти ограничительные меры направлены на устранение недобросовестных конкурентов. В этом плане у нас с BASF, Bayer, Syngenta общие задачи.
На рынке есть небольшие компании, которые, зарегистрировав какой-то продукт, ввозят и продают здесь под этим наименованием продукты разной формуляции, разнообразного и не всегда соответствующего качества, использование которых в итоге отражается на безопасности сельскохозяйственной продукции, и их не так мало. Мы бы хотели оградить рынок от таких пестицидов. К сожалению, качество импорта пестицидов практически никак не контролируется, в отличие от пестицидов, произведенных в России. Прежде всего, речь идет о поставщиках из Китая и Восточной Европы. Систему регистрации ввозимых препаратов необходимо менять.
К примеру, некая компания хочет зарегистрировать какой-либо продукт. Она покупает препарат фирмы «Август» или мультинациональной компании и сдает его на биологическое и токсикологическое исследование под другим названием. И вот наш продукт исследуется, а потом компания через три года получает свидетельство о регистрации. Далее из-за границы под этим названием везут абсолютно другой препарат с другой чистотой действующих веществ, с другими токсикологически значимыми примесями, растворителями, ПАВами, и состав такого продукта никто не контролирует.
– Вы планируете строить завод по производству СЗР в Черноземье?
– Нет, пока таких планов нет. Ограничимся логистическим центром, потом посмотрим, ведь рынок растет. Мы производим продукцию круглогодично, а реализуем ее в 2-3 месяца. Соответственно, то, что наработано в течение года, нам надо где-то хранить. С учетом того, что наша продукция требует специального режима хранения, соблюдения экологических норм, безопасности. Потребление продукции начинается с юга страны, в том числе и с Центрального Черноземья. Мы четыре года назад приступили к поиску подходящей площадки, рассматривали несколько регионов Черноземья, решили закрепиться в Ельце. Кстати, там не было в то время необходимой инфраструктуры, хотя руководство региона было готово предоставить нам налоговые льготы. Теперь все условия созданы, планируем приступить к строительству логистического центра уже в этом году и к 2022 году завершить объект. В Ельце нам пошли навстречу: мы пользуемся преференциями ОЭЗ, но не находимся на таможенной территории, то есть ввоз-вывоз продукции не требует никакого особого таможенного режима. Это существенно облегчает жизнь. Разумеется, мы рассматривали для строительства центра и другие площадки в ЦЧР. Но с нашими объемами и режимом хранения мы не вписались ни в один вариант. Кстати, к нам уже обращались наши конкуренты с просьбой разместить на хранение их продукцию. Это повсеместная проблема: СЗР хранят с нарушением действующего законодательства массово, поскольку специализированных складов недостаточно. Поэтому новый логистический центр вместимостью 10 тыс. тонн продукции в определенном смысле станет нашим конкурентным преимуществом. Возможно, на этапе строительства руководство компании примет решение об увеличении площадей хранения, учитывая запросы сторонних организаций по хранению своей продукции на наших складах.
– Когда планируете окупить строительство логистического центра?
– Вопрос окупаемости здесь далеко не главный. Это стратегия компании. Мы просто не можем позволить себе хранить нашу продукцию в каком-то, условно говоря, сарае.
– Запуск нового завода в Китае оправдал вложенные инвестиции?
– Китай является ведущим производителем действующих веществ пестицидов. Мы построили свое предприятие в печально известной, в связи с пандемией, провинции Хубэй, его открытие было запланировано на март. Вместо открытия в связи с режимом самоизоляции мы были вынуждены увозить сотрудников оттуда. Сейчас завод работает, хотя официального открытия не было, мы получаем уже первую продукцию, планируем производить на его площадке более 30 действующих веществ. К слову, мы первая российская компания, которая построила завод по производству действующих веществ, и к середине 2021 года планируем выпускать продукцию на основе наших разработок. Почему Китай занял лидирующие позиции на этом рынке? Надо сказать, что химическое производство достаточно грязное, много отходов, их надо утилизировать, во многих странах, в том числе, и в России, весьма жесткое экологическое законодательство – просто так «химию» в реку не вылить. А в Китае до недавнего времени на это закрывали глаза. В результате Китай обладал огромным конкурентным преимуществом, ведь зачастую утилизация стоит дороже самого производства. Но в 2015 году руководство Китая приняло закон об экологизации производства, и власти стали реально контролировать его выполнение. Сейчас открыть в Китае производство стало дороже и сложнее. В России принята программа восстановления малотоннажной химии, нет сомнений, что в связи с этим компании, которые размещали производства в Китае, будут приходить к нам. Уверен, что со временем мы восстановим российскую химическую промышленность.
– Вы проводите испытания своей продукции в России или в Китае?
– Регистрация пестицидов базируется на том законодательстве, которое существует в стране. Если мы зарегистрируем продукт в России, мы не сможем его продавать в другой стране. Но все же есть часть исследований, которые система регистрации принимает в других странах. Например, есть система GLP, и если в стране существует практика тестирования в этих лабораториях, то токсикологическую часть исследований примут из этой лаборатории, но биологические испытания вы все равно должны провести внутри страны. В России весь комплекс исследований проводится внутри страны.
– Вы проводите свои разработки на базе собственных научных лабораторий?
– Да, у нас есть лаборатория в Москве, а также на каждом из наших производств. Как известно, существуют два способа создания новых химических средств защиты растений. Первый – это поиск новых действующих веществ, второй – разработка препаративных форм известных действующих веществ, позволяющих наиболее полно использовать их целевые свойства. К сожалению, не получается отдать эту работу на аутсорсинг, поскольку крупные, серьезные лаборатории, как правило, работают в составе наших конкурентов. В этом году мы приступим к строительству собственного научного центра в Черноголовке.
– У вас есть обратная связь с потребителем?
– Продавцы пестицидов должны осуществлять постпродажное технологическое сопровождение. По факту это происходит не всегда. Мы «ведем» своих клиентов, и это является для них решающим моментом в приобретении продукции у нас. Сельским хозяйством сейчас заниматься выгодно – это хороший прибыльный бизнес, невысокие кредитные ставки, субсидии, отсутствие налога на прибыль, плюс ко всему санкции положительно сказываются на развитии АПК. К тому же и цены на продукцию растениеводства в последние годы весьма неплохие.
– Какие стратегические задачи стоят перед компанией?
– Мы продолжаем расширять свое присутствие за рубежом. Так, в Латинской Америке у нас работает уже 137 специалистов, коллектив будет расти, будут расти продажи. Важна и «текучка» – шлифовка существующих бизнес-процессов, расширение линейки предлагаемых продуктов. В связи с тем, что конкуренция высокая, а рентабельность падает, и есть риски, связанные с ужесточением экологических требований к производствам в Китае, решили сами заниматься сельским хозяйством. У нас уже есть несколько хозяйств, мы постепенно приращиваем свои площади, надеюсь, выйдем на цифру в 250 тыс. гектар. Основные наши площади располагаются в Татарстане. Это подспорье, которое позволит на падающей рентабельности основного бизнеса иметь дополнительный доход.
