Инвестбанкир Евгений Коган специально для «Известий» – о роли господдержки в эпоху COVID-19.
Правительство потратило на пандемию 4,5% от ВВП или почти 5 трлн рублей – сумма достаточно серьезная. Тем не менее вышедшие на днях данные Росстата продолжают демонстрировать негативную динамику макропоказателей. В свете этих новостей хотелось бы поговорить о перспективах российской экономики и роли государственной поддержки.
Если вам кажется, что лично вас пандемия не коснулась (например, вы работаете не в туризме, развлечениях и так далее, а в банковском секторе или в IT), к сожалению, это чувство обманчиво (если, конечно, вы не занимаетесь исключительно экспортными заказами). Падение спроса может затронуть абсолютно любые области российского бизнеса.
Логика следующая: началась пандемия коронавируса – часть экономики закрылась, многих сотрудников уволили или сократили их зарплаты/рабочее время. Теперь эти люди не имеют достаточно средств на покупку товаров и услуг в прежнем объеме. Это порождает дальнейшее падение спроса, в том числе и в отраслях, не пострадавших от пандемии напрямую.
Фирмы продолжают терять покупателей и выручку, это ведет к сокращению персонала и зарплат. И так далее… Спираль падения доходов в России выглядит пока крайне неприятно. Риски перераспределяются к отраслям, не пострадавшим от пандемии напрямую.
Вернемся к новостям от Росстата. Падение ВВП за январь-сентябрь составило 3,5% (год к году), реальные располагаемые доходы населения за этот период изменились на -4,3%. За январь–октябрь упало промышленное производство (-3,1%), грузооборот (-5,8%) и розничная торговля (-4,6%).
Данные пока ограничиваются сентябрем или октябрем, а сейчас уже конец ноября. Каковы перспективы? Боюсь, что в ноябре я бы не стал ожидать улучшений.
Во-первых, на данный момент нет триггеров для позитива: эффект от государственной поддержки идет на спад. В октябре ненефтегазовые доходы бюджета от налоговых сборов впервые с марта продемонстрировали прирост, причем сразу на 18% (г/г): отложенные на время пандемии налоговые выплаты начали возвращаться в бюджет. Зато есть основания для усугубления проблем: в России растет заболеваемость и вводятся ограничительные меры.
Во-вторых, более оперативные показатели демонстрируют, что в последнее время ситуация с потреблением становится только печальнее. По данным «Сбера», в последние четыре недели (26 октября – 22 ноября) расходы населения падали в среднем на 9% (г./г.) – это рекордный показатель с конца мая. Падают и услуги, и непродовольственные товары. А значит, люди не тратят не только из-за ограничительных мер, но и из-за снижения доходов или перспективы их снижения (сберегают из предосторожности).
Одним словом, пока так и продолжается: спрос падает, доходы падают, спрос падает… Спираль, однако. Кому под силу остановить этот разрушительный процесс? В данном случае, только государству.
Итак, на борьбу с COVID-19 были потрачены достойные 4,5% от ВВП. Однако не совсем ясно, куда пошли эти деньги. По данным МВФ, на начало сентября дополнительные расходы на пандемию и упущенная выгода правительства РФ от снижения налогов составили 2,4% ВВП. Может, у МВФ недостоверные источники?
По моей оценке, непосредственно бизнесу и населению в виде трансфертов досталось чуть более 1 трлн рублей (менее 1% от ВВП): 600 млрд на семьи с детьми, около 150 млрд на пособия по безработице, 100 млрд субсидий отраслям, 200 млрд трансфертов регионам. Если прибавить к этому расходы на борьбу с пандемией, получится около 1,3% от ВВП. С упущенной выгодой от выплат налогов – около 1,8% от ВВП.
Что с остальными 2,7% от ВВП? Возможно, львиная доля этой суммы пошла на субсидирование кредитов населению и бизнесу (как минимум, более 500 млрд на льготную ипотеку и займы предпринимателям) и отложенные налоговые выплаты, а также на расходы государства, которые напрямую не связаны непосредственно с пандемией.
Если так, то получается, что серьезная часть заявленных 4,5% от ВВП – это не безвозмездные денежные выплаты или покрытие расходов, а, скорее, возможность для бизнеса и населения эти расходы снизить или отложить, что несколько сглаживает проблемы сегодня, но не решает их полностью.
По данным ЦБ, с марта реструктурировано более 5 трлн рублей задолженности корпоративного сектора. Для МСП объем ссудной задолженности по таким кредитам превышает 800 млрд рублей. Программа кредитных каникул закончилась в конце сентября. Что фирмы будут делать с этой задолженностью в тяжелых условиях роста ограничений и без господдержки? Возможно, банкротиться?
Дешевле, на мой взгляд, сразу заполнить недостающие «пробелы», предоставив достойные пособия пострадавшим от пандемии фирмам и уволенным рабочим. И, вероятно, пробелы эти исчисляются немного большим размером, чем МРОТ. Получив пособия, многие семьи смогли бы позволить себе тратить деньги, чем остановили бы разорение целых отраслей.
После весеннего карантина экономика и так потеряла очень много. Экономия правительства тогда привела к падению промышленности на 6% и росту безработных как минимум на 35% (г./г.). Многие из бизнесов, переживших тот локдаун один на один с пандемией, вполне вероятно, не выдержат второго без господдержки. Экономика и так пострадала достаточно сильно, так что государству, скорее всего, придется тратить и в будущем.
Откуда взять деньги? Помимо перераспределения доходов, придется больше занимать, что не так уж проблематично при долге менее 20% от ВВП. Но чем дольше тянуть, тем больше людей и бизнесов придется поддерживать в будущем.
Автор – инвестбанкир, профессор НИУ ВШЭ, автор телеграм-канала bitkogan.
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора.
Евгений Коган
Газета «Известия», 08:00, 25.11.2020
