Воронеж. 29.06.2021. ABIREG.RU – Рейтинг влиятельности – Уполномоченный по защите прав предпринимателей Белгородской области Владислав Епанчинцев стал очередным героем интервью в рамках Рейтинга влиятельности. «Абирег» поговорил с ним об отсутствии конкуренции в области, важнейших качествах менеджера, силовом и административном давлении на предпринимателей, а также о том, сменилась ли парадигма отношения властей и бизнеса после отставки губернатора Евгения Савченко. Также господин Епанчинцев поделился своими соображениями о самых влиятельных людях региона, почему до чиновников тяжело достучаться и как ему удалось наладить контакт с врио губернатора Вячеславом Гладковым.
– Владислав, как вы видите белгородский бизнес в целом? Дайте ему краткую характеристику. Возможно, это общий сложный вопрос, но что первое вам приходит в голову на основе вашего бэкграунда и работы в регионе?
– В двух словах сложно описать. На мой взгляд, всё работает, как и прежде. Кто-то новый заходит на рынок, кто-то уходит по разным причинам. Последнее время острота, связанная именно с локдауном, ушла. Сейчас, на мой взгляд, у нас обычное, можно сказать, ламинарное течение времени. На данный момент есть определенные макроэкономические сложности. В частности, это многократный рост цен на сырье. Это серьезная проблема, но в целом все участники рынка в одинаковых условиях.
– Какие отрасли в регионе больше всего пострадали из-за роста цен на сырье?
– В первую очередь мебельщики. Если взять последние полгода, то мы наблюдаем уже примерно двукратный рост цен на сырье. Занимающиеся металлообработкой предприятия ощутили на себе то же самое. Но опять же, это мировая тенденция, умноженная на наш слабый рубль. Плюс еще экспортерам выгоднее продавать на Запад. Также фиксируется резкий рост цен на бензин, на дизельное топливо. Эти изменения касаются всех участников рынка, и в конечном счете они отразятся на наших с вами кошельках, к сожалению.
– В общем, себестоимость продукции растет, соответственно, растут цены.
– Да, причин у этого явления много, тут сложно назвать что-то одно. Например, есть еще такое понятие, как импортированная инфляция. Пока просвещенный Запад сидел в локдауне, там напечатали кучу денег, а теперь разогнали цены на сырье.
– Расскажите, как в целом белгородский бизнес пережил начало ковида и локдаун? И оцените ситуацию на данный момент.
– Как пережили? Это было как удар по голове. Прошло уже больше года, но я до сих пор помню, как мы ждали новостей, когда хоть что-нибудь откроют. В Белгородской области Евгений Степанович Савченко (бывший губернатор – прим. ред.) взял на себя ответственность в свое время, и у нас бизнес открылся раньше, чем во многих других регионах. Это было очень здорово. Сейчас я не думаю, что нас будут снова закрывать, потому что Белгородская область – вторая в стране по темпам вакцинации.
– Можете ли выделить каких-то значимых игроков рынка, не переживших пандемию и которым пришлось закрыться?
– С ходу сказать сложно. Но, пожалуй, тяжелее всех пришлось рестораторам, у которых сильно упали обороты, но в итоге они «выплыли» и с рынка никто из крупных и заметных не ушел. И из других отраслей тоже не было больших потерь – системообразующие игроки все остались в строю. Кстати, в 2020 году белгородский бизнес нарастил прибыль на 86%, а воронежский – вообще более чем на 100%. Конечно, серьезный рост произошел благодаря металлургам, но тем не менее.
– Какие основные локальные проблемы в регионе вы бы выделили, с которыми приходится сталкиваться изо дня в день?
– Изо дня в день мы продолжаем сталкиваться с тем, что кадастровая стоимость очень сильно беспокоит наших предпринимателей. Ведь 2% от кадастровой стоимости – это действительно очень высокий налог. Более того, часто в Росреестре содержатся неактуальные данные, поэтому иногда предприниматели за условный сарай платят гигантские отчисления. Например, у меня на рассмотрении находится обращение из Яковлевского городского округа – человеку насчитали за землю в 2,5 сотки ежегодный платеж в 66 тыс. вместо 10 тыс. рублей, которые он платил ранее. Грубо говоря, за три года он выплатит полную стоимость участка. Основная проблема связана с оценкой стоимости недвижимости. Она самая болезненная, и не только у нас, а по стране в целом.
Следующая большая проблема – это маркировка. Переход на этот механизм сложен как для мелкой розницы, так и для крупных производителей, которым необходимо закупить дорогостоящее оборудование на заводы. Но вся проблема упирается не только в деньги – бизнесу нужно освоить новую технологию. А она, эта технология, между нами, иногда тормозит и на государственных серверах. Сейчас проходит маркировка молочной продукции, в будущем предстоит маркировка бутилированной воды. Представляете, каждая бутылочка воды будет содержать свой уникальный QR-код. Соответственно, это изменит всю структуру производства и ретейла, у всех изменятся цепочки. Те, кто сможет пережить трансформацию, укрепятся и станут сильнее. Я, как человек, который занимается автоматизацией 19 лет, прекрасно вижу, как плохо обстоят дела с учетом у маленьких предпринимателей. Они не понимают принципов учета, они не считают свои запасы и средства. Они думают, что им достаточно тетрадки и памяти, чтобы управлять своим ассортиментом, но это позапрошлый век. Конечно, порой изменения вызывают много негатива, но у меня есть маленькая надежда, что люди обратят внимание на качество своего учета, волей-неволей внедрят программы и начнут более осмысленно относиться к управлению ассортиментом и ценообразованию.
– Внедрение онлайн-касс всё же пережили…
– Да, это уже в прошлом, но всё еще несколько болезненная тема: нам осталось внедрить их на рынках. А рыночные торговцы, как известно, бывают несколько проблемными, так как порой пытаются уйти от налогов.
– Судя по настрою предпринимательского сообщества, оно не очень хорошо отреагировало на отмену ЕНВД и переход на другие режимы. Насколько остро в регионе стоит эта проблема и какие решения власть может сейчас предложить бизнесу по этому вопросу?
– Переход с ЕНВД пришелся как раз на разгар пандемии, поэтому изменения были восприняты очень негативно. Мы организовали публичные слушания по этому вопросу с представителями профильного департамента и позвали бизнес обсудить налоговые ставки, но пришли всего 3-4 неравнодушных человека. Возможно, так мало людей пришло, потому что никто не верит, что можно повлиять на ситуацию. Но в итоге департамент финансов предложил снизить нагрузку для розничной торговли на 10%. Были и другие положительные примеры. Главное, нужно верить, что до чиновников можно достучаться.
– Уже полгода прошло с момента перехода с ЕНВД, т. е. предприниматели уже более-менее приспособились к новым реалиям.
– Больше ко мне обращений не поступало. Единственное, что у меня осталось с прошлого года – обращения от аптек. С одной стороны, клиенты и выручка у них есть, с другой стороны – у них много жестких ограничений, около половины ассортимента ограничено в размере торговой наценки. Сейчас медленно, но собираем данные для того, чтобы попробовать снизить налоговую нагрузку для аптек.
– Часто ли вы сталкиваетесь с барьерами при взаимодействии с властями? Предприниматели ждут от вас помощи, но сделать ничего не удается, так как приходится стучать в закрытые двери.
– По опыту могу сказать, что, если речь идет о каких-то жестких предписаниях и если не нарушен закон, далеко не каждый чиновник станет вмешиваться в проблему. Даже если речь идет о законах, которые можно трактовать по-разному, в том числе и в пользу предпринимателя, высок шанс получить отказ. Это обычная психология «как бы чего не вышло». Поэтому иногда чиновнику проще всё запретить, но выполнить свои KPI. Но меня очень радует, что в органах власти есть неравнодушные люди, и они действительно готовы вникнуть в проблему. Их не очень много, но они есть. К ним можно обратиться напрямую, и они в рамках закона стараются помочь. У меня был случай, когда я с одной проблемой лично на главу региона выходил. Он вник и помог. Но это единичный случай, обычно удается решать вопросы предпринимателей не на таком высоком уровне. К сожалению, порой чиновникам не хочется тратить время для решения проблем предпринимателей вместе с предпринимателями. Для этого я как раз и нужен.
– Вы сказали, что к главе региона ходили. Савченко имеете в виду или Гладкова?
– [Вячеслава] Гладкова. К Евгению Степановичу было сложнее пробиться, и у меня не было его мобильного телефона, а Гладков мне сразу дал свой номер.
– Он сам старается разобраться в вопросе или же поручает всё своим подчиненным?
– Он вообще менеджер высокого уровня, естественно, он поручает это профильным руководителям. Но опять же, если уж он поручил, то там другое внимание к его задачам, чем к моим просьбам.
– Вы сказали, что сами являетесь предпринимателем. Чем занимаетесь?
– Компания «Софт-Юнион» – лидер белгородских партнеров 1С. Уже почти 20 лет мы занимаемся автоматизацией на платформе 1С, кроме всего прочего я веду тренинги, читаю курсы по KPI, по мотивации материальной и нематериальной, по командообразованию. Обращайтесь.
– А предприниматели из других отраслей не пытались вас уличить в том, что вы больше внимания уделяете IT-индустрии, нежели им?
– Я с таким не сталкивался. Многие предприниматели из других отраслей просто про меня не знают. Хотя обращения приходят два-три раза в неделю. Я активен во всех социальных сетях, мой мобильный – в открытом доступе. Мне кажется, что предприниматели могли бы обращаться ко мне чаще.
– Если честно, удивляют цифры по количеству обращений. Я думала, у вас они потоком идут, не успеваете отработать... С чем вы связываете это? С тем, что люди не верят в разрешение конкретного вопроса? Или не верят в работу институтов в целом?
– Скорее, в институты. Посмотрите, что происходит с вакцинацией. Уровень доверия граждан к власти, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Поэтому недавно я предложил Вячеславу Гладкову сделать совместный прием, чтобы он выступил неким якорем, и народ бы потянулся. Он согласился, должны сделать прием в июле. Но так как господин Гладков – очень занятой человек, тяжело влезть в его график.
– Раз уж вы упомянули про ваше взаимодействие с Гладковым, изменилось ли в регионе отношение к бизнесу после смены властей? Если да, то в какую сторону?
– Я ничего подобного не чувствую, всё примерно на том же уровне. Прошло слишком мало времени, а экономика – система со слишком большой инерцией. Однако сейчас департамент экономического развития предлагает ввести так называемые пакетные предложения для предпринимателей, в рамках которых будут давать гранты или льготы тому или иному виду бизнеса. Я, честно сказать, в восторге. Если эту инициативу утвердят и она будет работать, то тогда я скажу, что климат однозначно изменился в лучшую сторону.
– Много разговоров ходит о том, что Евгений Савченко за 27 лет своего правления выстроил свои особенные отношения с бизнесом, более того, некоторые крупные компании возглавляют его родственники. Эта ситуация в регионе переменилась с приходом нового главы?
– Мне кажется, слухов и домыслов здесь в несколько раз больше, чем реальных оснований для них. Возможно, что-то и происходит, но на поверхность это не особо выходит. То, что за 27 лет, естественно, тут всё выстроилось в структуру, это нормально, это логично. Крупный бизнес всегда работал сообща. Что будет в ближайшем будущем, сложно сказать. Пока я больших изменений не вижу.
– Как вы оцениваете конкуренцию в регионе в целом? Есть ли какие-то монополисты, которые не дают жить остальным игрокам?
– Крупные сельскохозяйственные игроки, да, давят на некрупных. Большие сети – на маленькие магазины. Как и везде. Что же касается конкуренции именно в сфере МСП, то ее у нас нет объективно. Я знаю, что сейчас в меня полетят камни, но конкуренция у нас чаще всего сводится к попыткам сделать свой товар или услугу дешевле, чем у конкурентов. И всё. Как я в шутку (или не совсем в шутку) говорил своим сотрудникам еще 10 лет назад, гигантское конкурентное преимущество в Белгороде имеют те компании, которые просто перезванивают клиенту. Поэтому любой новый бизнес имеет шанс потеснить «старый», просто повернувшись лицом к клиентам. И это постепенно происходит.
– Как думаете, с чем это может быть связано?
– Тут несколько причин. Во-первых, у нас капитализм не очень давно. Во-вторых, мы несем в себе отпечаток Восточной Европы, где почти все вопросы решались через родственные связи и кумовство. Грубо говоря, ключевые территории уже надежно захвачены нерыночными методами. Более того, у нас не сформирована культура предпринимательства. Я об этом говорил еще лет 10 назад и считаю, что до сих пор проблема России не в коррупции, а в некомпетентных руководителях на всех уровнях. У нас реально мало профессиональных руководителей. В этом отношении разделю идеи Александра Фридмана, который говорит, что управление – это профессия такая же, как и инженер. Быть руководителем – это не просто собрать шайку друзей и начать шабашить по стройкам. Руководитель должен учиться управлению. Этого у нас мало, хотя за последние годы прогресс очевиден. Есть люди, которые меня восхищают, за ними будущее, но их пока мало. Но я думаю, что это всё вопрос времени.
– Раз уж вы еще занимаетесь коуч-сессиями, учите бизнесменов, хотелось бы услышать ваше мнение, какими чертами должен обладать топ-менеджер.
– На мой взгляд, самое главное – это упорство и решимость. Второй важный момент – желание и понимание необходимости учиться на протяжении всей жизни, так как ты не можешь быть достаточно хорош никогда. Всегда можно сделать лучше и стать лучше. Третий пункт немного схож по смыслу с предыдущим, но я его выделю отдельно – стремление к совершенствованию. Также важно уметь смотреть в будущее и пытаться предсказывать тенденции. И еще есть момент, который я не вижу в большинстве руководителей, – работа в «гемба». «Гемба» – японский термин. Это место, где создается ценность. Например, цех завода или торговый зал супермаркета. Суть метода заключатся в том, что руководитель должен сам лично погружаться в процессы, лично ходить по залам и цехам, а не управлять со стороны, чтобы достичь наибольшей эффективности. Гладков такой же метод работы исповедует. Он ходит по улицам, разговаривает с жителями. Это отнимает дикое количество времени, но зато он получает информацию из первых уст.
– Появилась информация, что белгородские власти задумались о создании экономической зоны. Как вы оцениваете потенциал этой площадки в вашем регионе? Нужна ли она, если в соседних регионах уже есть такие территории?
– Тут нужно понимать, какие преимущества может предоставить Белгородская область. По сути, географически мы сейчас не очень выгодно расположены из-за близости к Украине, у нас тупик. Я, конечно, надеюсь, что рано или поздно мы снова будем транзитным регионом, но в ближайшем будущем ничего подобного не просматривается. Чтобы привлечь инвесторов, как мне кажется, нужно подумать не только о налоговых преференциях, но и выбрать отрасль-локомотив. Думаю, что в регионе перспективной могла бы стать отрасль селекции животных или растительного мяса. Но вообще, это тема для отдельной долгой беседы.
– Владислав, как вы оцениваете уровень давления на белгородский бизнес?
– Контрольно-надзорные органы давят своими проверками и штрафами. Конечно, во время пандемии их число сократилось. И совсем без контроля компании нельзя оставлять. Но однозначно нужно бороться с порочной практикой ведомств, которые выставляют своим сотрудникам специальные планы по штрафам. Необходимо этот момент искоренить и сделать проверки максимально прозрачными. Перед тем как нагрянуть с ревизией, нужно обязательно отправлять проверяемой компании чек-лист параметров проверки. По сути, контрольно-надзорные органы не должны ловить предпринимателей на нарушениях (чем они занимаются сейчас), им нужно организовывать свою работу так, чтобы этих нарушений было как можно меньше изначально. Но это, конечно, будет означать принципиальное изменение парадигмы.
– Какая главная задача стоит перед вами, как омбудсменом, на данный момент? Одну выделите, самую определяющую.
– Наверное, быть тем самым одним окном, к которому можно обратиться и достучаться до нужных первых лиц региона.
– Кого вы считаете самым влиятельным бизнесменом в Белгородской области?
– Первым в голову приходит Владимир Зотов (основной владелец ГК «Агро-Белогорье» – прим. ред.). Также выделю Андрея Угарова (директор по производству ООО УК «Металлоинвест») и Сергея Гусева (глава компании «Славянка»). Но, если честно, я чужие деньги не считаю и не знаю, у кого какие обороты.
– Кого вы бы выделили первым по влиятельности на бизнес? Я имею в виду человека, который может принимать решения, важные для бизнеса.
– Это очень сложный вопрос. Если в предыдущем вопросе я сразу подумал про Зотова, то в этом случае я не могу сказать.
– А если абстрагироваться от бизнеса, кто самый влиятельный в области, будь то политик, священник или прокурор?
– Я бы выделил две персоны, сами понимаете какие. Это Евгений Степанович [Савченко] и Вячеслав Владимирович [Гладков].
– Примерно на одной позиции?
– Да, потому что я думаю, что Евгений Степанович все-таки по-прежнему обладает огромным авторитетом в области. И Вячеслав Владимирович подчеркивает высокий уровень достижений своего предшественника. Но сейчас он глава региона, он быстро стал популярным у жителей области, и конечно, кому еще быть влиятельным, как не ему?
