О Telegram-гибриде, небольшом штате журналистов и «вечной» красавице издания – главред «Блокнот Воронеж» Владимир Смехнов

Воронеж. 19.05.2022. ABIREG.RU – Аналитика – «Блокнот Воронеж» – одно из немногих региональных СМИ, которое рассказывает о жизни города и области без прикрас. Будь-то огромная яма в центре Воронежа, врачебная халатность или воровство деревьев в парке в День Победы. Но и без иронии в материалах, безбашенных заголовков и разоблачающих аналитик в этом СМИ не обходится. Благодаря такому симбиозу издание стало одним из самых обсуждаемых и популярных в регионе. «Абирег» в рамках рубрики «Первые» пообщался с главным редактором издания «Блокнот Воронеж» Владимиром Смехновым и узнал о жизни издания поподробнее. Какая закулисная сила давит на «Блокнот»? Как СМИ работает в сегодняшних реалиях? И существуют ли независимые средства массовой информации в России?

– Владимир, мир сейчас сильно изменился буквально за несколько месяцев. Скажите, на вашем интернет-издании все происходящее как-то сказалось?

– Конечно. Мне кажется и в России, и в мире нет человека, на котором бы не сказалось то, что происходит сейчас. Как в глобальном, так и в локальном плане. Что касается нашей работы, то происходящее сказалось и на жизни редакции, и на нашей аудитории и на рекламодателях. Все элементы редакционной работы как-то да изменились, пришлось к этому адаптироваться.

– Приведете конкретные примеры?

– Например, пришлось переформатировать работу с соцсетями. После ухода того же Instagram*, который запрещен в России, нам пришлось сделать акцент на Telegram. Представьте, у нас была основная площадка Instagram* со 150 тыс. подписчиков. Такой крупной группы в Воронеже, по крайней мере, у региональных СМИ, точно не было.

Мы видим, что Telegram сейчас становится чуть ли не официальной соцсетью в России. Туда уходят чиновники, губернаторы, все департаменты. То есть эта соцсеть признается на самом высоком уровне. Конечно, у нас и до этого был канал, но, так скажем, он был больше для души, его читало всего 3,5 тыс. подписчиков. А вот после того как Instagram* оказался не в почете, работу Telegram пришлось переформатировать. Благодаря этому у нас уже более 20 тыс. подписчиков. И, кстати, здесь мы тоже обгоняем воронежские СМИ, ведь у нас в «телеге» самый крупный канал. Я думаю, что в ближайший год мы вообще станем самым крупным Telegram-каналом в Воронеже. Еще все неожиданно вспомнили про «ВКонтакте». Если эта соцсеть раньше была на втором плане, то теперь она тоже выходит на первый план.

В общем, нам пришлось полностью изменить отношение к социальным сетям. А все по одной простой причине. Мы не зависим от госконтрактов и полностью работаем на рекламе. А чтобы не подвести наших клиентов, и, следовательно, наших читателей, мы собрали все свои силы и стали работать по-новому.

– Как думаете, аудитория вашего Telegram «перетекла» из Instagram*?

– Часть точно да. Исследования показывают, что перелив аудитории, например, у звезд составил где-то 10%. Эта конверсия на этом уровне и сохранилась. Если у нас было 150 тыс. в Instagram*, то в Telegram к нам пришло где-то 15 тыс. человек. Сейчас у нас бурный рост подписчиков, цифры только вверх идут. Например, на День Победы эта соцсеть стала основной площадкой для освещения всех событий в городе. И за весь день канал собрал более 500 тыс. просмотров. И это только за один день, хоть и праздничный. Нам посыпались кучи слов благодарности, нас даже похвалили представители чиновничьего аппарата. В этот день мы освещали абсолютно все.

Я считаю, что Telegram уже занял значимую нишу среди соцсетей, которые сейчас доступны воронежцам. Правда, не все еще поняли, насколько это крутая соцсеть, ведь кто-то до сих пор остается в ВК, кто-то даже в «Одноклассниках», которые мы, конечно, тоже развиваем. Но я все-таки думаю, что как только попробуешь Telegram, забудешь об остальных соцсетях.

– А как считаете, если все-таки Instagram* вернется, «телега» продолжит быть первой соцсетью или же «инста» вернет свои позиции?

– Для Telegram запрет «инсты» в России – это была просто супер-win ситуация. Люди были вынуждены куда-то перейти. Но это абсолютно две разные социальные сети. «Телега» – это, в первую очередь, про текст, мессенджер, групповые чаты, каналы и опросы. Instagram* – про фото, которые хочется полистать, stories, умная лента. Я себя тоже ловлю на мысли, что хочется в эту соцсеть что-то выложить иногда, но потом желание быстро уходит. Уже не то.

Вернет ли Instagram* себя? Я думаю, да, потому что людям всего этого не хватает. Но вопрос когда он вернется. Если это произойдет через десять лет, то тогда будет поколение, которое выросло из Instagram* и которое не будет в нем нуждаться. А вот если через пару лет, то люди будут активно им пользоваться. Возможно, Instagram* заменят российским аналогом. В общем, посмотрим. Мы живем сейчас в такое время, что никаких прогнозов делать нельзя, потому что поменяться все может в любую секунду.

– Сейчас у вас контент из «инсты» и для «инсты» стал публиковаться в Telegram. На ваш взгляд, таким образом, не обесценивается ли Telegram-канал.

– Telegram, как я уже говорил, изменился. А потому, людям уже не интересно читать какие-то политические приколы и инсайды, которые мы публиковали раньше. Сейчас людям этого мало, им нужны фото и видео. Теперь перед нами стоит очень непростая задача сделать так, чтобы было интересно всем. Поэтому пришлось сделать некий гибрид, который вроде и в тематике сайта, и в тематике нашего Instagram* и при этом с функциями и особенностями Telegram. Пока не могу сказать, что мы довели формулу до идеала, потому что мы ее на ходу сами изобретаем, но по отзывам понимаем, что все делаем правильно. В нашей ленте за день выходит несколько десятков эксклюзивных постов. Мы понимаем, что у нас за аудитория, мы видим по реакциям, что им нравится. Кстати, интересная очень функция с реакциями.

– Аудитория реакции активно использует?

– Да. Благодаря этому, мы видим, что канал живой, мы видим, когда, например, могут начаться отписки от канала.

– Замечаете, чтобы другие воронежские СМИ делали что-то похожее со своими Telegram-каналами?

– По моим наблюдениям, воронежские СМИ никак не стали менять свою работу. При этом многие вообще не умеют использовать эту соцсеть. Они просто прикрепляют ссылку и короткое описание материала в пост. Зачем? И почему люди вообще подписываются на такие Telegram -каналы, когда там заголовок и ссылка на сайт. Загадка. Как правило, у таких каналов и подписчиков не очень много.

– А как же изменилась сама работа редакции в связи с происходящими событиями?

– Было непросто в первые дни из-за объема информации. К тому же, начиная с февраля федеральная повестка затмила нашу региональную. Поэтому людям, возможно, не настолько интересно сейчас читать про какие-то ямы на дорогах, мусорки, брошенных котят. Это заметно по статистике. Но мне кажется, эта тенденция переломится буквально через месяц-два. Все равно людям, как бы то ни было, необходимо знать, что творится у них дома, в их родном городе. Поэтому мы все равно стараемся говорить о самом важном и интересном нашим читателям. Пытаемся переключить их с федеральной повестки, на региональную как можем.

– В связи с федеральной повесткой пытались как-то контент изменить?

– Воронежских новостей меньше не стало, а федеральную повестку мы не освещаем, мы за ней не гонимся. Я знаю, что некоторые воронежские СМИ любую тему громкую отписывают, хоть она и не связана с Воронежем. Наше издание так не делает даже с учетом сложившейся ситуации. Вообще «Блокнот» никогда не спекулировал на громких федеральных темах, если невозможно ее привязать к Воронежу. А просто опубликовать что-то ради громкой новости, кликбейта… Не вижу в этом смысла. Возможно, на этом мы теряем часть просмотров. Но ведь люди это могут прочитать и в федеральных СМИ. Мы не про это, мы про нас, про воронежцев.

– «Блокнот» – частное СМИ. Какую ответственность это на вас накладывает?

– У нас одна ответственность – это наши читатели и рекламодатели. Они нас оценивают. И между собой они тесно связаны, потому что наши читатели интересуют рекламодателей, одного без другого не будет существовать. Тут нельзя делать так, что сегодня ты сделал хорошо, все всем понравилось. А на следующий день ты решил схалтурить, надеясь, что за прошлые заслуги тебя простят. Нет, не простят. Каждый день надо делать так, чтобы читатель возвращался, а вместе с ним и наш рекламодатель. Ну и, конечно же, не стоит забывать про ответственность перед законом.

Мы стараемся каждый день быть лучше. Собственно поэтому нам удается существовать без каких-то государственных контрактов, в то время как многие СМИ только на них и рассчитывают. Это и плюс частного СМИ, но, наверное, в чем-то и минус. Ведь если по госконтракту ты выпустил статью и тебе за нее заплатили, мало кого будет интересовать, сколько она просмотров набрала. У нас не так. Наше издание гарантирует рекламодателям определенное количество просмотров, которые должен собрать материал. Поэтому у нас выхода нет, кроме как делать контент качественным, интересным и обсуждаемым.

– По вашим наблюдениям, чего больше получает ваше издание – хейта или положительных комментариев?

– «Блокнот» – СМИ неоднозначное в глазах воронежской аудитории. На нас сыпется много критических высказываний, нас часто называют «желтой прессой». Зачастую мы пишем про то, что никто не напишет. Кому-то это нравится, а кто-то зайдет на сайт, чтобы высказать свое «фи». И в том и другом случае читатель вернется. В последнее время положительных комментариев куда больше стало, но всегда найдется человек, желающий во что-то ткнуть носом. Где-то незаслуженно, а где-то и заслуженно. Наш коллектив не такой уж большой, новостей каждый день мы пишем очень много. Я признаю, что может быть где-то что-то неточно, но мы всегда стараемся все исправлять. Сказать, что много хейта в нашу сторону, я не могу. Чаще бывают просто информационные вбросы.

– На ваш взгляд, «частное СМИ» равно «независимое СМИ»?

– Я не думаю, что у нас сейчас есть независимые СМИ, особенно на фоне всего происходящего. Мы стараемся быть независимыми настолько, насколько у нас это получается. По крайней мере, моя задача как редактора – это дать моим журналистам возможность высказывать свою позицию.

Можно ли поставить знак равно между этими двумя понятиями? Вряд ли. Потому что если не брать во внимание какие-то политические и экономические аспекты, любое СМИ всегда зависит. И зависит оно от рекламодателей и от читателей. Это неизбежно.

Хотелось бы, конечно, чтобы у нас были реально независимые издания и в городе, и в стране. Но сейчас с этим все сложно не только в России, но и во всем мире. Так всегда было, и это нормально. Поэтому к независимости надо стремиться. И мы стараемся быть независимыми настолько, насколько это у нас получается.

– К слову о зависимости. Какие у вас отношения с правительством Воронежской области?

– Вообще никаких. Сверху идет операция против «Блокнота». Мы это не скрываем, и даже писали об этом открыто. Я думаю, что многим из «верхушки» не нравится, что «Блокнот» пишет и как. В то время как нашей аудитории, напротив, это очень нравится.

Операция против «Блокнота»… Если мы действительно нарушаем закон, мы за это отвечаем. Это одно, здесь мы играем в правовом поле. Но когда начинается именно закулисное давление на наше СМИ, когда нашим рекламодателям звонят и настоятельно просят не работать с «Блокнотом», не объясняя причины, это совсем другое. И знаете, некоторые наши клиенты уходят, потому что им больше «нельзя» с нами работать.

Конечно, кто в ответе за эти игры, сказать сложно. Но такая закулисная борьба, когда применяются такие подлые методы, подлые по отношению не только к воронежской журналистике, которая пытается говорить о том, о чем никто не хочет говорить, но и подлые к каждому моему сотруднику, которые ждут зарплаты... Если они думают, что после этого «Блокнот» перестанет писать, то нет, не перестанет. Мы продолжим разбирать госзакупки и показывать отсутствие какой-то вменяемой информационной политики. При всем при этом, когда есть за что похвалить наши власти. И мы готовы с ними сотрудничать: публиковать бесплатно комментарии, вести рабочий диалог. Но нет желания, значит, мы продолжим работать, как работали.

Кстати, слышал, что эта операция называется «Решительная сила». И вот эта «решительная сила» уже 1,5 года пытается что-то с нами сделать. Но ни к чему эти методы не приведут.

– Концепция «Блокнота», в частности и воронежского, заключается в провокационности: навешивание клише, громкие заголовки, столкновение интересов и так далее. Почему эта концепция интересна читателю? Разве таким должно быть СМИ?

– СМИ может быть любым абсолютно. У нас оно такое. Олег Владимирович Пахолков – основатель «Блокнота» – разработал концепцию народного издания, которое отличается от других яркими и не кликбейтными заголовками. Местами они у нас безбашенные, тем мы и отличаемся. Ведь очень легко упустить материал, если ты не угадал с заголовком. Поэтому экспериментируем всегда и обсуждаем вместе в редакции.

Наше издание сочетает в себе и интертеймент, и социальный блок, и политическое крыло, и городскую жизнь. Все это, подкреплено мощным медиа-форматом со своими фотографами, видеооператорами и дает то, что мы имеем.

– Каковы пределы безбашенности вашего издания? Какие границы журналист «Блокнота» никогда не сможет нарушить?

– Во-первых, конечно, мы ограничены нашим законодательством. Во-вторых, этическими и моральными нормами.

– А в заголовках?

– Нас вообще ничего не ограничивает. В принципе, в заголовке может быть все. Ведь этим мы и отличаемся от других СМИ. Если открыть «Яндекс. Новости», закрыть иконки изданий и посмотреть только на заголовки, то, скорее всего, наши вы найдете сразу. Даже когда к нам приходят новые журналисты, я им сразу говорю, у тебя творческая свобода. Но, конечно, не стоит забывать, что есть постулаты журналистики, которые все соблюдают, и моральный компас.

– Неотъемлемым элементом привлечения внимания читателей является образ «красотки Вики». Не кажется ли вам, что этот образ уже перестал быть интересен? Она до сих пор является привлекательной «изюминкой»?

– Судя по просмотрам и обсуждениям, он себя не изжил. Конечно, Вика – это всегда какой-то резонанс. Выходит ролик с ней, и мы знаем, что человек в 99% случаев на него нажмет, чтобы посмотреть, что же на этот раз она сделала в «Блокноте». Это же все активность, комментарии. Хотя в последние дни Instagram*, когда все ролики еще там выходили, заметил, что процент негативных комментариев начал снижаться, появилось больше положительных, ее стали защищать. Возможно, это из-за какой-то смены образа Вики.

– А это как раз не говорит о том, что образ себя изживает, что его пора поменять?

– Нет, ведь не стоит же задача только раздражать аудиторию. Конечно, иногда надо зацепить, чтобы люди взбудоражились, начали обсуждать, писать. Для многих станет открытием, но Вика – это будущий учитель математики. Она очень умная девушка, которая абсолютно не соответствует экранному образу. Адекватные читатели должны понимать, что есть образ и есть какой-то элемент игры с аудиторией. А если люди опускаются до оскорблений, мы их баним.

Изжил ли образ себя? Возможно, в будущем что-то и придумаем новое, но пока нет. Может быть, в каком-то глобальном смысле, как творческий ход – да, изжил. Но по востребованности аудитории – нет. Да к тому же Вики не так уж и много на экране. В общем, Вика у нас была, есть и будет.

– Многие считают, что «Блокнот Воронеж» – это СМИ про сплетни, слухи, а порой и выдумки. Согласны ли вы с этим мнением?

– Нет, это, скорее, мнение, опоздавшее лет на пять. Если раньше каждое утро в «Блокноте» начиналось с рандомной женской попы, то сейчас такого нет. А что касается достоверности информации… Мы абсолютно всю информацию, что нам поступает, проверяем.

В целом, этот образ за «Блокнотом» сохранился. Это хорошо, потому что его так помнят, он легко из массы СМИ выделяется этим. Но как я уже говорил, у нас помимо интересных заметок, много аналитических материалов и экономических разборов. Это кажется, как будто не про нас, не про «Блокнот», но, я думаю, аудитория это понимает. Образ такой, конечно, есть в народе, но если зайти на наш сайт и почитать, то человек, который так говорил, поменяет свое мнение.

– А изменился ли ваш читатель?

– Портрет читателя?

– Да.

– Нет. У нас очень большой костяк постоянных читателей, которые с нами на протяжении долгих лет уже. Но при этом очень много и новых. У нас преимущественно мужская аудитория от 45 до 50 лет примерно. Сейчас стараемся и молодежь захватывать, больше развлекательных новостей даем. Читатели меняются всегда и у любого СМИ. Сейчас мы стараемся основное ядро наращивать, ведь у нас цель формировать аудиторию, которая будет с нами идти и дальше.

– Вы уже говорили, что сегодня абсолютно любое СМИ зависит от рекламы и коммерческих материалов. Но есть и такие способы оплаты журналистского труда как донаты и платное чтение материалов. Если по поводу рекламы и коммерческих материалов все понятно, то вот по поводу донатов и платных материалов – нет. На ваш взгляд, почему эти два способа получения денег непопулярны среди региональных интернет-СМИ?

– Суть в том, что у нас еще люди не привыкли, так сказать, платить за воздух. Но ситуация постепенно меняется. Мы видим, что уже для нас несложно заплатить 200 рублей за подписку «Яндекс.Плюс» и за «Кинопоиск», например. Но все равно еще платить ни за что пока людям сложно, в отличие от чего-то физического. К сожалению, у нас люди не понимают, что журналистика – это тоже интеллектуальный труд.

В принципе, такой формат имеет место быть, но только с какими-то суперэксклюзивными материалами, которые нигде больше не прочитаешь. И, на мой взгляд, такие форматы больше подходят для федеральных изданий. В регионе мы видим нашу журналистику. Это один большой рерайт с сайта МВД, прокуратуры и тому подобное. За что здесь платить? Дайте продукт эксклюзивный, за который стоит платить, возможно, люди это и будут делать. Но мое мнение, это пока не массовая история, и точно не для воронежских СМИ. Пока наше общество к этому не готово.

– В последнее время стала очень часто слышать от коллег из других изданий, что квалифицированные журналистские кадры сегодня – это крайне редкое явление. Вы с этим согласны?

– Тут я соглашусь. Конечно, надо сначала определиться, что такое квалифицированные журналистские кадры. Это тот, кто отучился на факультете журналистики? Тот, кто уже имеет опыт? Или что? Но если уж на то пошло, лично мне, как главному редактору, все равно, есть ли у моего соискателя диплом. Я ему дам написать заметку про ДТП. Если он сможет это сделать, тогда нам есть, о чем поговорить. При этом человек может быть хоть физиком-ядерщиком. Да и кого на самом деле интересует диплом? Никого. Лично мне нужен человек, который будет работать, который может внятно написать новость. Но, к сожалению, даже те, кто приходит с журфака, не всегда могут это сделать.

– А как считаете тогда, журналистике можно научить или же должен быть талант от природы? И если можно, то вы могли бы сказать, что журфак готовит квалифицированных специалистов?

– Мне немного сложно судить про воронежский журфак, потому что я учился в его филиале в Старом Осколе. Я могу судить только по его выпускникам, которые приходят к нам на работу устраиваться. Это кошмар! Люди, приходя после журфака, реально не могут написать банальную заметку. Это я еще не говорю о том, чтобы она была написана без ошибок, что тоже, кстати, большая редкость. И вот написание даже такой маленькой заметки, становится большой проблемой. Я не знаю, чему учат сейчас на журфаке, но явно чему-то не тому.

Бывает, ребята приходят, которые просто хотят пару раз опубликоваться или практику пройти. Вот здесь важнее уже талант и желание. Если человек жаждет писать, то с этим уже можно работать, из него мы сможем что-то сделать, даже если он месяц посидит у нас в редакции. Я не знаю, как в других редакциях, но редко бывает, когда приходит человек и сразу вливается в работу и у него все получается. Нет. Все равно всех заново приходится учить. Только теперь ты обучаешь тому, как надо по-настоящему работать.

Нет, конечно, бывает по-разному. Бывает, ребята очень умные приходят и талантливые. Вообще мне, кстати, нравится наша молодежь. Просто ее надо развивать, как-то помогать и рассказывать, как на самом деле работает журналистика, хотя бы в простых форматах. Давать практиковаться, а не просто теорию сплошную читать о том, как все должно быть в идеале. Но, к сожалению, практики сегодняшним студентам очень сильно не хватает.

– А как часто у вас заметки должны выходить в идеале?

– У нас они выходят сейчас раз в 20 минут, даже чаще, если какая-то оперативка.

– А сколько же человек делает такую работу?

– У нас четыре журналиста, один стажер и два политических обозревателя, которые крупные материалы пишут. На самом деле бытует мнение, что у нас гораздо больший штат редакции. Но нет.

– Честно сказать, я тоже так думала.

– Ну вот. Можете представить, в каком темпе нам приходится работать. Нельзя халтурить.

– Владимир, считается, что «Блокнот Воронеж» – одно из самых сильных изданий во всей федеральной сети «Блокнота». Так ли это и почему?

– У воронежского «Блокнота» просто классный фундамент. Его закладывали Олег Пахолков с Дмитрием Носковым еще в 2010-е годы. То есть основатель компании сам лично в Воронеже создал издание. А сегодня издание возглавляет Елена Комарова — она нереально крутой руководитель. Честно, я с такими людьми раньше не работал. Высококлассный профессионал, который точно знает, что и как надо делать, и при этом просто прекрасный человек.

Да, «Блокнот Воронеж» является одним из самых сильнейших изданий по России. В первую очередь, за счет мощного политического освещения событий. К тому же город у нас большой, область большая, да к тому же очень важная для России в стратегическом и в экономическом планах.

– Давайте поговорим немного о Вас. Как вы пришли в журналистику? Расскажите о своем пути.

– Страшно подумать, но я уже около 10 лет в журналистике. Я учился в филиале ВГУ в Старом Осколе на факультете «Журналистика, реклама и пиар». Я его успешно закончил и на отлично защитил диплом по теме эпатажных имиджей Бориса Моисеева и Мадонны. Дальше стал вопрос, где работать. Журналисты в Старом Осколе никому не нужны были, но был необходим видеооператор. И я пошел в местную телекомпанию оператором. Потом потихоньку начал и сам снимать, и сам писать, и новости там же вести на телевидении.

Потом переехал в Воронеж, потому что в маленьких городках как Старый Оскол особо некуда развиваться. В Воронеже устроился в филиал «Рен-ТВ», где снова почувствовал себя новичком в журналистском деле, хотя думал, что уже набрался достаточно опыта. Пришлось заново настоящую тележурналистику познавать. Там у меня был опыт ведения новостных выпусков, в том числе в прямом эфире. Это незабываемые впечатления! Там я, кстати, и познакомился с вашим главным редактором Михаилом Сошиным, с которым мы на тот момент практически не общались.

Когда «РенТВ» развалился, я чуть-чуть поработал на «СвикТВ». В итоге в один прекрасный день Михаил Сошин мне написал и пригласил в «Блокнот», в котором он на тот момент был главредом. И вот с тех пор я в «Блокноте». На каждом рабочем месте приходилось что-то новое узнавать. Вообще я всегда перед собой ставил цель овладеть любым умением по максимуму. Пригодится это или не пригодится – неважно. Все нужно делать самым лучшим образом.

Я считаю, что весь этот накопленный опыт мне очень помог, потому что для главного редактора важно знать не только как тексты пишутся, но и как вообще все делается. Поэтому в любой экстренной ситуации я могу и смонтировать видео, и текст написать, и видео снять. Конечно, я не занимаюсь всем этим, но я это умею, я знаю, как это должно быть, а потому мне проще контролировать работу людей. Если мне вдруг сотрудник говорит, что вот тут так нельзя или что-то у него не получается, я посмотрю на все это и скажу: «Нет, так получается и так можно, я могу это сделать за тебя, но сделай ты, пожалуйста». У меня очень интересная работа. Это тот случай, когда реально не в тягость идти на работу.

– А вы себя видите больше как строгого начальника или лояльного?

– К сожалению, я больше лояльный начальник, но надо быть строже. Я считаю, что люди не скот, чтобы их держать в узде только кнутом: штрафами или наказаниями. Поэтому я сначала пробую пряник, и только в крайнем случае кнут.

Работа наших журналистов оценивается, у нас есть внутренний конкурс за лучший материал месяца, например. А если ты делаешь больше, чем по своим обязанностям должен, то поверьте, это не останется незамеченным и всегда вознаградиться. Я, например, все замечаю, что делают мои сотрудники. Кто-то выполняет свой базовый уровень, а кто-то готов делать больше. Вот тот, кто готов делать больше, это наш человек. Как говорится, из мелочей складывается великое.

– В 2020 году вы стали главным редактором «Блокнот Воронеж». Каково это было для вас по ощущениям, и как вас принял коллектив?

– Для меня это был шок, конечно. Скорей, это было связано с другим событием, что от нас уходит Михаил Сошин. Я тогда был уже его заместителем. Поэтому после его ухода я старался всю работа поддерживать в том состоянии, в котором она была. Это не оказалось проблемой, я знал, что делалась.

Мое повышение совпало с еще одним важным событием в моей жизни – рождением дочери. И это было очень непросто все совмещать. Как только немного освоился, начал понемногу менять работу и улучшать ее. Это было непросто тогда, это непросто и сейчас… В этом меня любой главный редактор поймет, потому что это работа не с 9:00 до 18:00. Это круглосуточная работа. Ты не можешь выпасть из информационного поля ни на день.

– Дайте ответ на вопрос: «Почему воронежцы читают «Блокнот»?

– Это вопрос из разряда: «Оказавшись перед Путиным, что вы ему скажете?» И такая пауза, герой думает, что ответить. Я думаю, его читают, потому что «Блокнот» – это про нас всех: про чиновников, бизнесменов, про жителей города, про бедных и богатых, про молодых и старых, про наши проблемы – от фекальной реки до масштабных госзакупок. Блокнот – это про нас про всех.

*платформа, признанная экстремистской на территории Российской Федерации