Почему не стоит доводить дело до суда? Потому что судебная тяжба вообще — это нервно, не быстро и не бесплатно. Потому что чаще всего в суд ведет не здравый смысл, а каприз или «принцип».
Как показывает адвокатская практика, судебные споры только усугубляют положение спорящих. И если за порогом правосудия еще можно сберечь старые договоренности, то в суде конфликт приобретает качественно новый уровень, в итоге которого спорящие становятся враждующими. Суд окончательно «рубит концы» для бывших: партнеров, супругов, соинвесторов, поставщиков и проч. Поэтому важно - не путать желание справедливости с сутяжным задором.
«Пожалуйста, не умирай — или мне придется тоже...»
— В любом конфликте, будь его основой семья или бизнес, существуют системы взаимоотношений и личных связей, которые невозможно урегулировать жесткой рукой закона. Например, в семейных конфликтах, по идее, арбитрами должны выступать либо брачный контракт, либо Семейный кодекс. Пользуясь их нормами, большинство конфликтов можно разрешить. Условно — два пути: или, не вынося сор из избы, с помощью скалки — или в суде, где роль скалки будут выполнять адвокаты. При этом стороны, вступающие в конфликт, не всегда отдают себе отчет в последствиях публичности этой процедуры. Ведь суд — это крайний в цепочке претензий регулятор. Суд живет по своим законам, для которых личные взаимоотношения вторичны. Это рубикон. Он кардинально меняет парадигму любых отношений.
Если взять аналогии из медицины, то переговорный процесс и досудебное урегулирование споров — это терапия разной степени интенсивности. А судебный процесс — это даже не хирургическое вмешательство. Это посмертное вскрытие того, что начиналось как семья или бизнес-партнерство.
«Я на тебе — как на войне, а на войне — как на тебе...»
— Юридический конфликт — это спор, который возникает на пересечении проблемных ожиданий, встречных прав и обязанностей, амбиций и возможностей. То есть война — это нецивилизованный способ решения спора, а судебная тяжба - цивилизованный, но оставляющий в отношениях оппонентов не меньшую пустыню, чем хорошая бомбардировка. Поэтому живуч и непоколебим самый мирный метод разрешения конфликта — это переговорный процесс. Слишком многое в бизнесе построено на доверии, на эксклюзиве, на особенностях конфиденциальных взаимоотношений. Вот почему спорящие стороны решают проблемы step by step, шаг за шагом — к компромиссу.
По моей статистике, если все конфликты и споры принять за 100%, то в 70% случаев спор решается конфиденциально, без огласки и без посредников.
В 20% случаев заинтересованные стороны находят возможность компромисса до суда, но уже публично. Эту группу условно можно разделить на две части. Первая: «Иду на вы». Иск подан, копия оппоненту отправляется. Он видит, что переговоры кончились, но суда не хочет. Резонный выход: «Давай договариваться еще раз, компромиссно».
Вторую часть можно назвать «Последнее предупреждение», когда после подачи иска идет подготовительная часть судебного разбирательства. На этой стадии, уже в присутствии человека в мантии, и понимая, что еще немножко — и обратной дороги не будет, спорящие возвращаются к результативным переговорам.
И только 5% из всей массы конфликтов рассматриваются в суде до конца. На самом деле и это — миллионы судебных дел.
«Мы с тобой — два берега у одной реки...»
— Без посредников, конечно, проще. Особенно на начальном этапе конфликта. И знающие предприниматели стараются делать так, чтобы не привлекать лишнего внимания конкурентов, потому что любой конфликт — это утечка информации. Конфликт с акционерами грозит нестабильностью на рынке ценных бумаг. Конфликт между производителями — промышленным шпионажем и утечкой ноу-хау. Решение
проблемы без посредников в таких случаях — это путь минимизации потерь.
Но есть ситуации, когда люди не могут договориться. На такой случай существуют методы внесудебного урегулирования, когда обе стороны используют привлеченных консультантов — экономистов или юристов. Как правило, все-таки больше юристов, так как большинство конфликтов так или иначе «сползают» в сторону толкования права.
В Европе переговорный способ урегулирования намного шире, потому что там развита культура яппи. Для них важнее договориться, потому что слово «репутация» там значит «уважение и доверие», а не «связи и власть». Да и к судебной системе там вопросов, мягко говоря, меньше. К счастью, в последнее время мы тоже начали двигаться в правильном направлении. В частности, официально появилась такая правовая площадка, как третейский суд — досудебное урегулирование в чистом виде (если под словом «суд» понимать государственную судебную власть).
Появляется и такой юридический механизм, как медиация (не путать с медитацией!), когда толковые и авторитетные, сведущие в праве персоны сопрягают противоположные интересы сторон либо путем «челночной дипломатии», либо путем «круглого стола».
«Напиши мне письмо: хоть две строчки всего...»
— Порядок урегулирования возможных конфликтов в досудебном порядке может быть предусмотрен как обязательный, «претензионный». Например, на железной дороге или автомобильных перевозках. То есть спорящим сторонам нельзя обращаться в суд, пока они не исполнят установленный законом для этой категории споров порядок действий. Это придумано для того, чтобы не перегружать суды очевидными и узкоспециальными — не столько юридическими, сколько технологическими — спорами. Если договором предусмотрена некая досудебная претензионная процедура, то избежать ее нельзя. И обращаться в суд напрямую бесполезно — он откажет. Этот порядок следует расценивать как государственный тест на неразрешимость конфликта мирным путем.
Сергей Бородин, адвокат, заведующий адвокатской конторой «Бородин и Партнеры»
ТАКТИКА
Черт его знает, откуда в нас эта привычка - ставить себя в позу земноводного, а затем искать выход из этого положения. Дотянуть исход всего отборочного турнира до последнего решающего матча, в котором надо обязательно выиграть со счетом 8:0, при этом чтобы один наш конкурент обязательно победил другого со счетом 7:2. Или, если без шуток, довести главный футбольный клуб области до такого состояния, что спасет теперь только искусственное переливание крови. Под лозунгом «Возродим воронежский футбол!» спешно ищутся доноры. Но спрашивается: а зачем вообще было его разрушать? Жизнеспособные футбольные клубы в России либо содержатся на средства олигархов, либо финансируются из бюджета. Третьего не дано, потому что хозяин должен быть один. Еще со времен царя Гороха было ясно, что в Воронеже олигархи, влюбленные в спорт, не водятся. А это значит, что единственный источник содержания клуба в нашем регионе - бюджет. И требуется всего одно конкретное решение: финансируем или нет. Взамен происходит многолетнее занятие йогой, в которой мы уже, пожалуй, достигли совершенства.
Когда крупнейший воронежский производитель мяса птицы компания «Лиско-бройлер» подавала иск к «Агентству бизнес-информации» по поводу опубликования известного теперь высказывания управляющей сбытовой сетью «Пятерочки» Ирены Луневой о «кровоподтеках», то, наверное, рассчитывала защитить свою деловую репутацию. Производитель курятины суд выиграл. Сильно ли пополнили его бюджет отсуженные 100 тыс. рублей? А главное, насколько эта победа укрепила деловую репутацию ООО «Лиско-бройлер»? Недавно на сайте «Абирега» для открытого голосования был вывешен вопрос недели: «Какой имидж, на Ваш взгляд, создает Воронежской области курятина «Лиско-бройлера»?» Варианты ответов: негативный, позитивный, «кровавый», покупаю продукцию других производителей, не ем курятину. На момент выхода этого номера в печать за вариант ответа «кровавый» проголосовало 19% участников опроса. Нет никаких сомнений, что в ближайший год, а то и два, произнесенное вслух имя производителя будет невольно ассоциироваться с судебной историей. «Лиско-бройлер»? А это не та ли компания? Она самая. И чтобы стереть инцидент и все его подробности из памяти народной, предприятию надо создавать теперь другую, позитивную историю.
Удивительно, однако, сколько драгоценного времени тратится людьми на взращивание «слонов». Не проще пи научиться решать проблемы, пока они - «мухи»?
Евгений Крамченко, редактор сайта
Inside, №5, май, 2010.
