Гендиректор ВМЗ — о взаимоотношениях с КБХА
Россия остается мировым лидером по запуску в космос автоматических и пилотируемых аппаратов. В прошлом году земное притяжение преодолели 32 ракеты, в 2010-м по планам Роскосмоса произойдет 40 запусков. Одно из немногих предприятий мира, способных строить двигатели для космических ракет, — Воронежский механический завод, с 2007 года — филиал Государственного космического научно-производственного центра М.В. Хруничева. Причем ВМЗ — один из немногих примеров успешной конверсии: за последние полтора десятилетия завод стал производителем нефтегазового оборудования и узлов для железнодорожного транспорта. О новых космических и гражданских разработках завода рассказал его генеральный директор Александр БОНДАРЬ.
— Александр Викторович, люди, живущие в прилегающих к заводу кварталах, рассказывают, что за последние годы тут стало значительно спокойнее жить, уменьшилось количество хулиганов и пьяных. Ситуацию они объясняют оживлением ВМЗ: появились рабочие места с привлекательной зарплатой, перспектива...
— Рад, если так говорят. Конечно, положение завода влияет на ситуацию в городе, в первую очередь — в «мехзаводовских» кварталах, ведь поколения их жителей связаны с ВМЗ. Но оживление началось значительно раньше, в начале 2000-х. Просто сейчас, видимо, все стало заметно и внешнему наблюдателю. Ранее завод, как и большинство госпредприятий, переживал не лучшие времена: при мощности, условно говоря, 20 комплектов основной продукции мы делали два комплекта в год. Однако уже в начале 90-х ВМЗ сумел переориентироваться на другие отрасли, в первую очередь — на нефтегазовую. Как тогда выяснилось, часть необходимого оборудования для добычи и транспортировки газа «Газпром» закупал за рубежом. Мы сумели предложить достойную альтернативy. Выигрывал и «Газпром», который мог снизить затраты, и завод, который заполнил простаивающие мощности и дал работу людям. Десять лет назад заказы газовиков составляли до 70% продукции ВМЗ.
— Тогда широко обсуждалась тема акционирования предприятия. Предполагалось, что основной заказчик — «Газпром» — и станет владельцем ВМЗ.
— Да, за это высказывались и чиновники тогдашней областной администрации. Но к тому времени мы уже смогли вернуться к основной своей производственной теме — строительству жидкостно-реактивных двигателей. И пять-шесть лет назад основная тематика стала занимать больше места в нашей выработке, чем заказы газовиков и нефтяников. Доля «космоса» в нашей работе продолжает расти из года в год. Это притом, что объем работ по газовой тематике не уменьшился, а номенклатура заказов заметно расширилась.
— Расскажите о производственных и финансовых планах вашего предприятия на нынешний год.
— План товарного выпуска — 3,5 млрд рублей. Из них на 2,5 млрд — ракетные двигатели, остальное — нефтегазовое направление, оборудование для авиации и железнодорожного транспорта. В текущем году завод должен сделать 12 комплектов двигателей для второй и третьей ступеней ракеты «Протон», 14 двигателей для ракеты «Союз», а также двигатели для орбитальных разгонных блоков. Сегодня ВМЗ осваивает камеру сгорания для двигателя РД-191, которую раньше производил завод «Металлист» в Самаре. Это перспективная универсальная модель для всех классов двигателей ракеты «Ангара». Кроме того, такая камера сгорания в составе двигателей производства НПО «Энергомаш» поставляется в США. Уже в июне она должна пройти огневые испытания, которые покажут нашу состоятельность как производителя.
ВМЗ — единственный завод в России (и был в Союзе), который может производить восемь-десять типов двигателей одновременно. В ракетном двигателе — около 15 тыс. деталей, из них 14 тыс. делается на ВМЗ. Наша политика состоит в том, чтобы максимально сконцентрировать производство — от винтика до готового изделия — и исключить зависимость от внешних факторов.
— ВМЗ и Конструкторское бюро химавтоматики являются филиалами концерна имени Хруничева. Удалось ли разделить зоны ответственности в производстве, технической модернизации, кадровых задачах? Какой, по вашему мнению, была бы оптимальная схема взаимодействия между ВМЗ и КБХА?
— Концерн имени Хруничева строится как объединение предприятий, которые способны совместными усилиями строить космические ракеты. В него входит Омский завод «Полет», часть «Пермских моторов», КБ Исаева и ряд других предприятий. Сейчас на заводах концерна создается 70% комплектующих ракеты «Протон». Логично, что и ВМЗ, и КБХА должны были войти в этот комплекс. Наш завод вошел в концерн в 2007 году, а КБХА — в прошлом. Как известно, вместе с КБХА завод изначально составлял единый комплекс непрерывной технологии. Традиционная схема: ВМЗ делает двигатели, КБХА испытывает их и ведет как основой разработчик авторский надзор. Более того, мы всегда были объединены не только территорией и производственным циклом, но и идеологией. Но КБХА всегда было отдельной организацией. Впоследствии оно было акционировано (хотя и осталось в государственной собственности) и создало автономное производство по серийному выпуску двигателей. Полагаю, это было обоснованно: КБ нужно было выживать. Сотрудничество у нас никогда не прекращалось, равно как и уважительное отношение друг к другу. Но появился и элемент конкуренции, борьбы за заказы. Однако недавно в рамках Роскосмоса утверждена кооперация в производстве двигателей. И, считаю, на сегодняшний день найдена оптимальная модель взаимодействия.
— Расскажите о сотрудничестве с коломенским заводом.
— С коломенским заводом мы начали работать несколько лет назад. Тогда перед ним стояла задача наращивания собственного производства (тепловозных двигателей и других агрегатов). Для нас это была новая тематика. Достаточно быстро ВМЗ освоил выпуск ряда узлов и агрегатов для тепловозных дизелей двух наименований. В прошлом году сотрудничество затормозилось — на железнодорожниках кризис отразился серьезно. На год мы были вынуждены остановить налаженное производство. Однако уже в нынешнем году работа возобновилась, объем заказов примерно равен уровню 2008-го, а в течение ближайших двух лет, как мы надеемся, он возрастет на 70 — 80%. Сейчас мы набираем рабочих на это направление. И теперь это вновь полноценное производство с серьезным объемом товарного выпуска.
— Известно, что ВМЗ развивает сотрудничество с авиастроителями. В чем оно заключается?
— Один из традиционных видов продукции ВМЗ — поршневые двигатели для малой авиации и вертолетов: некогда завод выпускал их до 600 штук в год. Несколько лет назад появилась возможность реанимировать это производство. К настоящему времени мы имеем заказов от авиации на 200 млн рублей в год. Если раньше мы ограничивались выпуском двигателей двух типов — М14П и М14В, — то сейчас перечень значительно расширился. Рыночные условия изменили облик производства. Количество производимых двигателей значительно уменьшилось, но, полагаю, в современной ситуации нужно гнаться не за количеством штук, а за качеством и инновациями. Так, модернизированные авиационные двигатели М9Ф, М9ФВ, производство которых освоил ВМЗ, имеют принудительный впрыск, электрический запуск — в общем, отвечают всем требованиям сегодняшнего дня.
Кроме того, из года в год растет потребность в малой авиации и вертолетах. В частности, мы приступили к производству редуктора для вертолета Ка-226, который сменит устаревшие модели Ка-26. Он сегодня широко востребован, необходим пограничной службе, МНС, ФСБ, МВД, медикам.
— На какой стадии переговоры с Воронежским авиазаводом о сотрудничестве по выпуску деталей для Ан-148?
— Пока практических результатов, к сожалению, нет. Попытки работать с ВАСО у нас были давно — в 1990-х мы должны были работать над проектом Ту-54, для которого ВМЗ должен был делать двигатели. Однако проект не был реализован. В настоящее время мы имеем предложение заняться механической обработкой деталей Ан-148. Пока оно в стадии проработки — по технологии, по ценам и так далее.
— Какую продукцию ВМЗ в настоящее время производит для «Газпрома»?
— Перечислять можно долго. Главное, что продукция востребована. Кстати говоря, часть нефтегазового оборудования мы поставляем на экспорт — наши задвижки применяются в США, эжекторы — во Вьетнаме, Сингапуре, странах Ближнего Востока. Общий объем газовой темы в выручке завода — около 500 млн рублей в год. Благодаря сотрудничеству с газовиками и нефтяниками нам удается поддерживать пропорционально загрузку всех производственных подразделений.
Сегодня в освоении находится комплекс подземного оборудования, необходимый для обеспечения безопасной эксплуатации скважин. До конца месяца он будет поставлен заказчику для проведения испытаний.
— Как ВМЗ решает кадровые проблемы? Насколько работа на предприятии привлекательна для молодых специалистов?
— На ВМЗ работают около 6,8 тыс. человек. Средняя зарплата по заводу — 15,5 тыс. рублей. Однако рабочие высокой квалификации могут зарабатывать до 30 — 35 тыс. рублей. Поэтому с некоторых пор отбор на рабочие специальности проводится по конкурсу. На предприятии продолжается техническое перевооружение, что влечет за собой повышение требований к квалификации работников. Важным источником необходимых кадров для нас остается колледж профессиональных технологий (бывший техникум ВМЗ). Что касается инженерных должностей, то, как известно, на нашей территории расположена кафедра технологии машиностроения Воронежского государственного технического университета. Впрочем, мы работаем и с другими кафедрами политеха. Студентов с третьего-четвертого курсов «обкатываем» на практике. Есть система преференций для приходящей на завод молодежи (например, подъемные), а также система поддержки для вступающих в брак и рождающих детей. Есть и гарантия профессионального роста — по мере «созревания» специалиста. На заводе можно встретить выпускников практически всех ведущих технических вузов страны. Кстати, за последние годы мы помолодели: средний возраст сотрудника ВМЗ снизился с 49 до 46 лет.
— Как решаются экологические проблемы?
— Такие проблемы возникают у любого работающего предприятия. На заводе есть система очистных сооружений. Есть сертифицированная лаборатория охраны окружающей среды, которая производит до 5 тыс. замеров в год. Но при всех мерах безопасности превышения допустимых норм происходят. И мы несем за это ответственность. Кроме плановых затрат (на очистку оборотного водоснабжения, гальванических растворов и так далее) мы тратим 15—17 млн рублей в год на реанимацию окружающей среды.
Леонид Диденко
Воронежский курьер, № 60 от 5 июня 2010 г.
