«После победы Ельцина все сразу поняли, что рано радовались», – экс-губернатор Липецкой области о расстреле Белого дома

Воронеж. 03.10.2023. ABIREG.RU – Интервью – 30 лет назад – 3 и 4 октября 1993 года – произошла кульминация внутриполитического конфликта в России, более известная как «Расстрел Белого дома». Непосредственным участником тех событий и человеком, который, по его словам, пытался предотвратить кризис, был бывший губернатор Липецкой области Олег Королев. «Абирег» пообщался с господином Королевым и узнал, какое место этот день занимает в его биографии и какие воспоминания об этом историческом событии у него остались.

– Олег Петрович, расскажите о том дне. Что вы сейчас ощущаете?

– 30 лет назад танки в центре Москвы расстреливали свой собственный российский парламент. Весь мир наблюдал за этим позорищем, за этим ужасом переворота, предтече гражданской войны, горящим Белым домом, всем тем, что происходило. Мир был в шоке. Была в шоке и вся наша страна. Что это? Почему это? Зачем это?

Напомню, в 1991 году, всего за два года до этих событий, распался великий Советский Союз. Начался величайший передел не только союза, но и мира, потому что вместе с Советским Союзом ушел Варшавский договор, ушли страны социалистического лагеря. Шла перекройка политической карты мира. Радовались наши враги, горевали наши друзья. Вдруг такое. Почему? Зачем? К улучшению? К ухудшению? К чему это приведет? Пока мир думал, происходило следующее. Шла величайшая борьба за суть реформ и изменений, которые можно и нужно было бы провести в тех тяжелейших условиях выкарабкивания страны из-под осколков рухнувшей империи, которую можно было тогда как реформы, как деяния провести. Какие реформы? Какие деяния?

К глубокому сожалению для всех нас, самым главным камнем преткновения между разными лагерями и точками зрения была приватизация, передел собственности. Частная собственность была признана законной, начался великий грабеж великой собственности великого Советского Союза. Но как грабить? Ведь завтра можно было за это прилечь, если ограбить. Надо было это узаконить. Узаконить – значит принять программу приватизации. В вопросах программы приватизации развернулись самые главные бои того времени. Какой она должна стать? К тому же все страны коммунистического бывшего содружества приняли программы приватизации, которые привели к тому, что такого одурачивания простого человека, как предполагала наша программа приватизации, не было нигде: ни в Польше, ни в Чехословакии.

И только в России программа приватизации была предложена истинно грабительской, для узкого круга лиц. Против такой программы приватизации выступила единственная сила, которая концентрировалась тогда в Верховном Совете. Тогда против такой программы приватизации выступил почти весь депутатский корпус. Он олицетворялся тогда Съездом народных депутатов и действующим между Съездами народных депутатов Верховный Совет. Только потому, что он был против и не давал ходу такой приватизации, развернулись трагические события. 21 сентября 1993 года Борисом Ельциным был подписан Указ № 1400, в соответствии с которым просто ликвидировался Съезд народных депутатов и действующий между съездами Верховный Совет.

Действующая власть не смогла смириться с этим и вывела танки. Начались конфликты, предтече гражданской войны. Погибли люди. До сих пор гадают, сколько их погибло. До сих пор многих ищут. Люди погибали на глазах, в том числе на моих глазах. Я был там. Я входил в группу, которая поддерживала примирение обеих сторон. В эту группы входили президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов, президент Ингушетии Руслан Аушев, собственно ваш слуга Королев, председатель Воронежского областного суда Иван Шабанов, председатель Конституционного суда Валерий Зорькин, патриарх Московский и Всея Руси Алексий. Мы стали посредниками за примирение сторон, чтобы не было гражданской войны. Чем это закончилось, известно.

Но что интересно? Сразу после расстрела Белого дома никто ни о чем не раздумывал. Оказывается, все было готово. Сразу приняли новую Конституцию, в соответствии с которой был нарушен принцип равенства ветвей власти – исполнительной, законодательной и судебной. Законодательная власть была унижена, начиная сверху донизу. Президентская власть была гипертрофирована до величия, как и задумывалось в ходе этих событий. Конституция была законодательным актом, которые привели к той несправедливости, которая признана как несправедливость приватизации, проведенной в нашей стране. Последствия 30-летней давности мы и сейчас переживаем. После победы Ельцина все сразу поняли, что рано радовались. Началась величайшая инфляция, величайшее падение экономики, начались голодные бомбы, гиперинфляция плюс российский дефолт, потом наступил «черный четверг», падение рубля и его деноминация, обнищание людей. В общем, мы вырулили туда, куда нас и выруливали.

– Как вы оказались членом этой группы?

– Это был ряд представителей регионов, кто работал за здравомыслие. Мы всегда держались друг друга. Когда случилось это, мы сразу слетелись в Москву, чтобы все решить по совести. Мы собрались в Конституционном суде, чтобы не работать на какую-то из сторон, а помочь сторонам выйти из этого ада, чтобы не было этого конфликта. Тогда мы несколько раз приезжали в Верховный Совет. Мы просто по зову сердца собрались и то, что могли, мы просто старались делать.

Тогда ничьих заслуг наших не было. Я был участником событий в той группе, которая работала посредником для примирения сторон, чтобы остановить гражданскую войну. Дело пахло гибелью десятков и сотен людей. Заслуг не было ни у кого, даже патриарх Московский и Всея Руси Алексий, царство ему небесное, усопший уже давно, он в эти дни был сражен инфарктом, он не пережил такого ужаса. Тут было не до заслуг. В те дни каждый из нас делал то, что мог, чтобы благоразумие поселилось в сердцах озлобившихся сторон.

– Спустя столько лет, что вы ощущаете, вспоминая те дни?

– Я считаю, что моя совесть чиста. Я пытался сделать то, что можно и должно. То, что произошло в целом и к каким результатам привело, это может вызывать лишь уныние, огорчение, печаль и обиду за то, что народ в основной своей массе как-то отсиделся. Особенно меня потрясло то, когда танки прямой наводкой с моста били по Верховному Совету, танки в мирное время по своим депутатам, на мосту стояли. На это глазели тысячи москвичей и после каждого выстрела танка рукоплескали. Это я не забуду никогда. Обижаться не на кого за те события. Все оказались повинны в тех событиях.

Те события на экономику, на жизнь страны повлияли крайне негативно, до сих пор действуют негативно, и последствия этого негатива еще полностью не преодолены. Тот грабеж, который стал возможен после расстрела Белого дома и Верховного совета, еще не ликвидировали полностью. Мы все это сейчас переживаем. Владимир Путин пытается это все исправить, а как ты все это сразу исправишь, как отнимешь? Что это? Национализация? Они пытаются это сделать, но страна повзрослела. За 30 лет она приобрела опыт, не будем говорить, положительный или отрицательный, но опыт 30-летнего выхода из того ужаса она имеет. Теперь нам все это предстоит пережить. Радоваться нечему, только печалиться есть повод.

– К слову, о национализации. Сейчас многие предприятия на фоне санкций национализируют. Как вы к этому относитесь?

– Очень положительно. Потому что это разумный государственный подход. Раз кто-то от нас бежит, подчиняясь санкциям и угождая нашим врагам, значит, не надо стесняться тех решительных действий государства, которые государство сейчас проводит. Правильно, молодцы.