Воронеж. 21.03.2013. ABIREG.RU – Эксклюзив – В Воронежской области питерские бизнесмены Сергей Гончаров и Александр Бузулеев реализуют огромный животноводческий проект, сравниться с которым в России может разве что «Мираторг». Построить четыре комплекса и завезти туда 7 тыс. голов племенного скота за три года – в российских условиях это можно приравнять к подвигу. В вечном недосыпе, но с четкой позицией – за чашкой чая господин Гончаров рассказал, чего ему стоит этот подвиг.
- Я так понимаю, все ваши четыре проекта реализованы или близки к этому?
- Не совсем. Племенных продаж еще нет. Хотя скот уже завезен в том количестве, которое заявлено в проектах. Не завершено еще строительство, поскольку мы рассчитывали на один срок кредита, а получили позже и поэтому позже начали строить. На местном уровне в Сбербанке нам готовы были помочь, у нас сложились хорошие отношения. Но не было возможности, поскольку правила получения кредита были изменены на федеральном уровне.
- Какие еще сложности возникли у вас в ходе реализации проекта?
- В 2011 году, когда сюда приезжал президент, тогдашний премьер Владимир Путин, мы высказали коллективное мнение тех, кто занимается животноводством в Воронежском регионе, о том, что сроки субсидирования кредитов надо увеличить с 10 до 15 лет. По нашему мнению, 10 лет – это настолько жесткие условия, что с ними справятся далеко не все.
- Но вы же говорите, что восемь лет вам достаточно для того, чтобы окупить проект…
- Достаточно. Но одно дело, когда речь идет о нашем питерском проекте. Там в течение семи лет мы не брали кредитов, работали только на свои деньги. Кроме того, когда у вас 600 голов, вы каждую корову знаете в лицо, и вам достаточно обучить трех человек. А здесь сейчас мы работаем совершенно по другим законам. Когда это 7 тыс. голов, уже надо 103 человека, и уже это суперпроблема. И вообще все правила управления кардинально меняются. Предусмотреть все проблемы, которые возникнут на этом пути, очень трудно. Поэтому мое заявление президенту было не просьбой, а жизненной необходимостью. Правительство прислушалось и в начале 2013 года утвердило новые правила субсидирования животноводческих проектов.
Однако изменения коснулись только тех компаний, которые начнут бизнес в 2013 году. Тем, кто начинал инвестировать до 2013 года, могут пролонгировать, но это уже будет не субсидированный кредит. Одно дело – когда за нами стоит государство, уменьшая для банка риски и увеличивая нашу стабильность. А при новых условиях банк уже никогда не даст нам денег. Получается, что те, кто начнет с этого года, будут иметь двукратное преимущество перед нами в смысле кредитной нагрузки.
В общем, теперь мы пытаемся достучаться до властей, чтобы распространить эти правила игры на те компании, которые начали свой бизнес в животноводстве до 2013 года. Пока безрезультатно.
- Не додумало как-то правительство в этом вопросе…
- Проблема в том, что они там, в правительстве, так часто меняются. И пока они заново рассядутся, пока разберутся, что к чему… Вроде приходят с благими намерениями и начинают благое дело, но в результате получается наперекосяк.
Когда мы начинали, получалось что-то вроде частно-государственного партнерства. Были некие договоренности в виде различных постановлений о том, что инвестор будет вкладывать свои деньги, а правительство будет ему помогать на федеральном и местном уровнях. В каких вопросах оно помогает? Субсидирование кредитной ставки. Она, в принципе, у нас нулевая, если банк не задирает ставку выше 11,25%. На местном уровне нам обещали возвращать порядка 10% от общего объема инвестиций в инфраструктуру. Нам обещали не брать НДС за завезенный скот. На федеральном уровне обещали платить за каждую корову-мать 4 тыс. рублей в год – это не мало. Это не считая льготные цены на ГСМ, какие-то деньги за то, что мы берем в оборот новые земли.
Что на деле получается? НДС – вроде бы сначала извинились, что «забыли» про нас, но пообещали все железно вернуть. В итоге НДС мы платим до сих пор. Если я ввожу скот в ноябре, то до конца года я его весь не верну. Я его возвращаю, грубо говоря, в апреле. То есть я отнимаю 10% (это громадные деньги) в инвестиционный период, и мне их потом государство со скрипом возвращает.
Субсидирование ставки: мы достали 20 млн рублей, отдали банку проценты, а правительство эти деньги очень «неторопливо» возвращает – в 2012 году с июля по декабрь мы денег не видели. И каждый месяц мы должны были находить эти 20 млн. В инвестиционной фазе. Где их брать? Брали у того же банка - вместо того чтобы их в стройку вкладывать, отдавали банку, чтобы гасить проценты.
Представьте инвестора, который находится между двух фактически государственных структур: с одной стороны, есть жесткий кредитный договор с банком, куда заложены все активы и который требует ежемесячных платежей по этим договорам; с другой – государственные структуры, обещающие в рамках различных постановлений субсидировать кредитную ставку, но не гарантирующие срочность выплат. Что произойдет с инвестором в случае, если госструктуры задержат выплаты на несколько месяцев? Банкротство по инициативе банка. Это и происходит с воронежскими проектами в области мясного животноводства.
- Не считали, сколько вам должно государство по своим обязательствам?
- За 2012 год процентов 20 от того, что должны, нам не вернули до сих пор. На сегодняшний день это около 200 с лишним миллионов рублей.
- Вся жизнь борьба у вас получается...
- Не то слово. Это самый долгоокупаемый проект в области сельского хозяйства. Если бы я, допустим, пришел в американский банк и попросил бы у них деньги на развитие мясного животноводства в долларах на 10 лет, на меня посмотрели бы как на умалишенного: «30 лет мало для самоокупаемости, а ты на 10 просишь». А мы на это идем. Причем скот там дешевле в два раза, техника дешевле в два раза. А у нас все надо охранять, людей надо обучать. Пока обучаешь, вместо одного человека берешь трех. Все это проходит за годы. Потом мы перевозим скот из-за океана – теряем 15-20%. Возмещаем свои потери, не продавая часть животных, а оставляя их в стаде. И вы не можете предусмотреть такие вещи, когда начинаете дело в новом регионе. Одно дело – Питер, другое – Воронеж. Абсолютно другие климатические условия. Абсолютно по-другому скот реагирует на перевозку, и вы не можете этого предугадать.
- Где же лучше скотине?
- Как ни странно, для животных климат мягче там, где руководители на местном уровне адекватнее. В Воронежской области руководители по сравнению с Ленинградской областью на порядок адекватнее в области сельского хозяйства. Правда, сейчас в Питере большие перемены…
Но за семь лет работы нам там, может быть, какие-то копейки и отдали сквозь зубы. Мы в Питере практически все делали за свой счет. Никто нас там и не думал субсидировать. Чтобы оформить там земли, пришлось десятки судов пройти.
- Коровы это чувствуют, хотите сказать?
- Коровы это чувствуют. Но в Питере, повторюсь, мы начинали с 69 голов и за семь лет дошли до 600. Мы не осваивали там 25 тыс. га земли. Мы не проложили 42 км водопровода на глубине два метра, обеспечив все поля в округе автоматическими водопоями. Мы не прорыли 15 скважин глубиной 120 метров. Мы не проложили 560 км колючей проволоки в пять рядов, чтобы коровы не разбежались.
- Не пожалели, что ввязались в это дело?
- Слушайте, а чего жалеть-то? У нас ситуация такая: мы в тоннеле, а за нами паровоз. И ни вправо, ни влево, ни вверх, ни вниз. Ты бежишь, а он за тобой.
- Пока удается убегать?
- Во-первых, у нас нет потерь, нет серьезных ошибок со скотом. В этом плане мы очень эффективно работаем. Ведь у нас есть питерский опыт. И даже когда мы ввозили эти 7,5 тыс. голов, мы это делали за три года, а не сразу.
- Что вам дает племстатус?
- Это высший статус племенного завода. Питер его уже получил. Правила гласят: неважно, что ты завез качественный, с точки зрения оценки западных ассоциаций, скот. Все равно должно пройти какое-то время, в течение которого ты должен контролирующим органам доказать, что у тебя действительно качественный скот.
У нас еще есть три компании (помимо «Спутника», который тоже получил племстатус), но они молодые и просто время не пришло еще. Кроме того, сейчас ужесточили правила получения племстатуса. Раньше вы должны были показать первый отел, а сейчас это возможно только после второго отела. То есть отодвинули еще на год. С одной стороны, это правильно. С другой стороны, если вы не имеете племстатуса, вы теряете ряд льгот. Причем правила поменяли опять уже во время игры. Как вот если бы вы играли в футбол и в середине тайма вы забиваете гол, а оказывается, что это уже ваши ворота, а ворота противника там, где были ваши. Вроде бы что тут такого - статус племенного вы не получаете в первый год? А по другим правилам, если вы не племхозяйство, то не получаете племподдержку на голову.
- Что сейчас происходит с рынком племенного скота?
- Пока рынок хороший. И правительство искусственно поддерживает его своими дотациями. Но, допустим, правительство опять поменяет правила. Например, забудет НДС отменить. Или даже при субсидировании не будут банки выдавать кредиты на 15 лет, потому что нет у них таких «длинных» денег. То есть может оказаться так, что новая программа животноводства просто не будет работать. В результате рынок упадет. И если ваш скот никто покупать не будет, то вы должны будете его просто съесть. А на мясо отправить племенной скот – это конец.
Вообще, в России мясным животноводством могут заниматься или энтузиасты, то есть на голову больные, или достаточно обеспеченные и с серьезными залогами, потому что банк берет двойные залоги. А таких, понятно, немного.
- Вы энтузиаст?
- Таких энтузиастов, как в Воронеже, в области животноводства в России пока нет. У нас два самых крупных в России проекта. «Мираторг» мы не считаем – он по другим правилам работает, для него есть отдельное постановление.
- Хотите стать такими же особенными, как «Мираторг»?
- Мы, Воронеж, за три года с нуля развили племенное животноводство до 35 тысяч. Казалось бы, если мы доказали это без особых условий, созданных правительством, наверное, надо было этот проект поддержать, чтобы он не рухнул.
Если вы заявили, что хотите сделать прорыв в животноводстве за 20 лет, а не за 200 лет, как во всем мире, тогда разумнее играть по правилам блицкрига. Надо на узких участках создать многократный перевес противника, они уже разматывают весь фронт. С точки зрения мясного животноводства, это означало бы, что не надо государственную поддержку давать всем регионам только потому, что они захотели где-то там какую-то маленькую ферму создать с отсутствием инфраструктуры. Потому что без инфраструктуры эта маленькая фермочка загнется.
Кроме того, если вы оказываете государственную поддержку по всей стране, это трудно контролировать. Дали на 40 регионов, а надо было выбрать пять-шесть с учетом климатических условий, которые требуют минимальные вложения. Также надо учесть степень адекватности местного руководителя, подготовить заранее землю. А то приходит инвестор и ему говорят: «У нас земли много». А начинаешь копать - такой бардак!
И в этих пяти регионах создать в течение минимум пяти-шести лет стадо в 200-300 тыс. голов со всеми элементами мясной индустрии: племенные хозяйства, товарные, откорма, бойни. И они станут донорами для всей страны. Не надо будет покупать за границей. Контролировать легко. Вот такой подход был бы правильным.
- Зачем вам весь этот геморрой?
- А где нет геморроя? Какой сейчас честный бизнес дает высокую рентабельность, кроме как бюджет пилить? Вот какой?
Наш бизнес самовоспроизводящийся. Этот бизнес интересен возможностью заработать.
- Как реагируют ваши зарубежные партнеры на все эти российские реалии?
- Да они не вникают. Просто поставляют хороший скот. А начнешь объяснять - у иностранца голова взорвется. Они только удивляются: как это так – они десятилетия строили, а мы за два года – бам! – и все красиво. И телятся нормально, и выход телят 90%. А рассказывать, что все правильно сделали, но окупится лет через 15 - зачем?
- Я так понимаю, что с учетом изменившихся условий сроки реализации ваших проектов несколько сдвинулись. На сколько?
- Если начиная с 2013 года правительство не будет нам задерживать обещанные дотации, если оно будет по отношению к вновь создаваемым компаниям и уже созданным выполнять все свои обязательства, то есть фактически искусственно поддерживать рынок покупки племенных животных, то у нас сроки не сдвинутся. Другое дело, что в течение последних двух лет правительством были изменены условия, в связи с чем нам просто нужно будет своих денег доложить еще. Потому что банк нам больше не даст.
- А они у вас еще есть?
- Конечно, есть, мы головой-то думаем. Просто лишних денег никогда не бывает. Это же все равно приведет к увеличению инвестиционной стоимости проекта. Но мы все это не бросим и не убежим. Будем биться до конца. И победим.
