Воронеж. 18.06.2018. ABIREG.RU – Эксклюзив – Избрание в Госдуму «подкосило» прошлогодние позиции бывшего чиновника воронежского правительства Андрея Маркова в Рейтинге влиятельности: из первой «десятки» в 2017 году он попал на 23 место. Сейчас эксперты «Абирега» вернули его в ТОП-15. Такие скачки можно объяснить спешкой большинства наблюдателей, поторопившихся выставить новому законодателю привычную для депутатов федерального парламента низкую оценку. Сам Андрей Марков уверен – за минувший год он приобрел много сторонников в родной области, в том числе за счет работы по четко поставленным целям. О них и о, безусловно, хорошо известной бывшему чиновнику политической жизни Воронежской области «Абирег» решил поговорить с ним в личном интервью.
– Андрей Павлович, вы бы поучаствовали в предстоящих выборах губернатора Воронежской области?
– В этих выборах губернатора – нет.
– А в следующих?
– Тут ответ простой, я его подготовил давно. До 2021 года я депутат Государственной Думы.
– За полтора года вы прижились в главном законодательном органе власти?
– Надеюсь, прижился. Конечно, полтора года ушли на становление и понимание всех внутренних механизмов, но и сделать удалось многое. Например, создать рабочую группу по совершенствованию законодательства в сфере водоснабжения и водоотведения. Плюс я вошел в состав рабочей группы по территориальному общественному самоуправлению, работаю в подкомитете по межбюджетным отношениям. За это время стало понятно, как работает Дума, что нужно делать, чтобы свои законы можно было писать и продвигать, как работает фракция. Но работа в исполнительной власти в моем понимании все равно является более целеориентированной, потому что ее результат виден наглядно. Законодательная работа дает более опосредованный результат: например, законопроект или закон, которые исполнительная власть в будущем будет претворять в жизнь.
– Если бы вы ставили самому себе оценку по итогам полутора лет, какой бы она была?
– Оценка самому себе зависит от внутреннего убеждения и ощущения. Есть много рейтингов, которые выставляют оценки. В каких-то рейтингах я очень высоко, в каких-то рейтингах, наоборот, низко. Я бы поставил себе оценку «удовлетворительно», но не как «тройку», а именно как «удовлетворительно». Безусловно, «отлично» не могу сам себе поставить. Для этого нужно долго работать в Думе, чтобы приобрести опыт, чтобы новые законы отскакивали, как от зубов. Но для меня важно ощущать, что то, что я делаю, полезно. Я считаю, что достаточно активно работаю, прежде всего, в комитетах, в рабочей группе, в своем округе и, надеюсь, делаю это с пользой.
– Какие направления вы считаете для себя наиболее приоритетными?
– Самый значимый вопрос, к которому очень трудно подступиться, потому что он не зависит от одного или даже от группы депутатов, – это вопрос межбюджетных отношений. Сейчас они с большим скрипом взяли вектор в сторону муниципальной власти. Это еще не вылилось в новые правила межбюджетных отношений, пока есть только ощущение, что движение в эту сторону началось, начались дискуссии, пошли предложения. Но пока большинство Думы не идет на изменение законов.
– Как вы думаете, почему?
– Потому что должна быть изменена целая парадигма – от централизации к децентрализации в вопросах финансовой самостоятельности субъектов. Это сложно менять, одной работы депутатов недостаточно. Сейчас изменения поддерживают почти все мои коллеги в комитете, о них говорят на уровне Правительства, Совета Федерации. Президент давал такие поручения.
– Да, например, в Послании Федеральному собранию Президент говорил о необходимости местных властей быть более открытыми. На ваш взгляд, воронежские власти готовы к этому?
– Конечно. Все готовы. Вопрос только в достаточности средств. Как раз те цели, которые были отмечены в Послании, невозможно решить никаким другим способом, кроме увеличения самостоятельности на местах. Особенно в социальной сфере.
– Но наша местная власть всегда воспринимается очень зависимой...
– Это вопрос оценочный, не более того. Когда есть задача и понятное направление работы, лучше, когда властные отношения называются не зависимостью, а все-таки сотрудничеством. Потому что всегда надо понимать, что именно местная власть работает с населением непосредственно. Она же перед ним и отвечает в первую очередь.
– А если взять, к примеру, конкретно ваш округ, то там местные власти готовы к усилению самостоятельности?
– Хороший вопрос. Этой теме надо все интервью посвящать, потому что есть разные типажи во власти, а ее в целом нельзя назвать персонифицированной. На мой взгляд, местная власть должна быть построена на отношениях сотрудничества, вовлечения как можно большего числа людей в принятие решений. Кто-то больше к этому готов, кто-то меньше... Но в целом к увеличению самостоятельности у нас готовы все муниципалитеты. Да и не только у нас. Только надо понимать самостоятельность не как возможность делать, что захочется, а как более широкие возможности при выполнении общегосударственных задач на местах, которые позволят проще и быстрее реагировать на нужды людей.
– В каком состоянии сейчас находятся ваши законодательные инициативы, направленные на развитие местного самоуправления?
– Давайте говорить по-крупному. Есть такая вещь, как 131 Федеральный закон «О местном самоуправлении». Он сейчас перешагнул определенную стадию, когда от развития местного самоуправления он, на мой взгляд, начинает все больше и больше становиться его тормозом. Я со многими людьми говорил, в том числе и в правительстве, и почти все они с этой оценкой соглашаются. Закон требует не просто серьезной доработки, а, наверное, изменений. Но при этом на мои активные попытки предложить переписать соотношение властных полномочий с полномочиями финансовыми в большинстве случаев такой ответ: «Ну не время, надо еще посмотреть». Хотя мы видим, что в закон вносятся постоянно изменения, которые его изначальный смысл уже перевернули.
– Знаю, что у вас есть инициатива об освобождении местных депутатов от необходимости декларировать сведения о доходах.
– Да, это интересная тема. Я уже много раз говорил, что декларации о доходах именно депутатов самого первого звена, в селах и поселениях, только мешают. Подчеркну, речь идет только об этой категории депутатов. Это общественная работа для них, они не получают заработной платы, делить там нечего, и оснований для коррупции практически нет. Но масса неудобств с декларациями. И люди отказываются идти в депутаты, слагают с себя полномочия.
Под инициативой об освобождении местных законодателей от декларирования подписались порядка 40 депутатов Госдумы. Но она все время претерпевает трансформации. Сначала была инициатива освободить от декларирования доходов всех муниципальных депутатов, потом экспертный совет «Единой России» порекомендовал освободить только поселенческих депутатов в составе муниципальных районов. Такой закон мы и подали. Он вышел на рассмотрение в комитетах. В результате дополнительных дискуссий комитет принял заключение по законопроекту об освобождении только сельских депутатов.
Лично для меня это странная позиция, потому что иногда невозможно отделить поселение городского типа от сельского поселения. Приведу простой пример. У нас есть районные центры – села Воробьевка, Верхний Мамон, Репьевка. Их депутаты, если закон будет принят, окажутся освобождены от подачи деклараций. В то же время у нас есть такие городские поселения, как Кантемировка и Эртиль, которые, по сути, такие же райцентры, с таким же количеством жителей. Получается, депутаты окажутся в неравных условиях со своими же коллегами из соседнего района. Повторюсь, это поселенческие депутаты, а не районного уровня. Мы проголосовали за это заключение, чтобы иметь право выступить с трибуны даже при отрицательном заключении основного комитета. Я надеюсь, что мне это право предоставят, и буду спорить с этой далекой от логики позицией. Мы согласились, потому что надо делать хоть какой-то шаг навстречу. Депутаты сельских поселений составляют абсолютное большинство депутатов – порядка 80% в стране. Не желая возиться с бессмысленными для них декларациями, они слагают полномочия целыми советами, создавая тем самым массу проблем в виде новых выборов, поиска новых людей.
– Разве вопрос декларирования доходов это не какая-то частность в вопросах местного самоуправления?
– Это не частность. Это большая тема, потому что сельские депутаты – по сути, основа власти в местном самоуправлении. Они принимают решения, касающиеся жизни поселения, они олицетворяют собой авторитет всей власти. Они точка соприкосновения с конкретным человеком на конкретной улице в конкретном дворе. Известная фраза, помните: «Власть должна быть на расстоянии вытянутой руки от гражданина». И вдруг мы ужесточаем для них правила. С одной стороны, вроде бы понятно, что публичное лицо должно быть открыто. С другой – эти правила на местах не имеют ничего общего с коррупцией, а из-за них мы теряем людей, которые могут быть депутатами. А людей с образованием, должностями, опытом и авторитетом немного. И во власть они не хотят идти по такой причине.
– Год назад вы рассказывали нам про свою инициативу по укрупнению поселений. На какой стадии она находится сейчас?
– Этот законопроект тоже прошел экспертный совет «Единой России», но продолжает оставаться в очереди на рассмотрение координационным советом фракции по разным причинам. Я могу понять логику тех людей, которые считают несвоевременными существенные изменения 131-го закона «О местном самоуправлении», фактически открывающие шлюзы для укрупнения сельских и малых поселений вплоть до объединения в одно поселение в рамках одного района. С другой стороны, сама жизнь диктует эти процессы. Не секрет, село продолжает терять население из-за таких странных межбюджетных отношений, ведь в нем не остается денег. Поселенческий уровень власти превращается в такой уровень, на котором ничего нельзя решить, но за все надо отвечать. Этот законопроект остается в моем пакете законопроектов, но на Думу мы его еще не выносим с коллегами, потому что надо пройти партийное согласование. Первый этап пройден, второй этап еще нет.
При этом продолжаю повторять, ровно год назад, в марте прошлого года мы приняли изменения в закон, упрощающие образование городских округов. Поэтому логику своих оппонентов я не до конца понимаю. Они не могут мне объяснить, почему сейчас, например, тот же Верхнемамонский район Воронежской области, состоящий только из сельских поселений, включая райцентр село Верхний Мамон, можно спокойно объявить городским округом и сделать на бумаге городом, но при этом у него нет возможности объединиться и остаться сельским районом со всеми льготами. Сейчас ничего не запрещает любому сельскому району, где нет ни одного городского жителя, ни одного городского поселения, стать городским округом.
Только поясню дополнительно, чтобы не рождать каких-либо слухов. Я называю какие-либо районы или населенные пункты не как пример готового желания объединиться, а для иллюстрации своих слов. По закону никто никого не может заставить объединиться, за это должен проголосовать каждый совет депутатов каждого поселения, районный совет, утвердить областная Дума. То есть это априори решение большинства.
– Давайте вернемся к текущей политической ситуации в Воронежской области. С конца прошлого года мы переживаем серьезное обновление власти, которому уже можно дать первые оценки...
– Нет, еще не прошло достаточно времени для правильных оценок. Во-первых, вице-премьер Правительства РФ Гордеев продолжает активно участвовать в жизни области. Это хорошо, потому что набранный темп и накопленные связи и отношения ни в коем случае нельзя потерять. Об этом, кстати, и врио губернатора Гусев сказал. Он же отметил, что тем ресурсом, которым обладал Алексей Васильевич, Воронежская область в сухом остатке не обладает, поэтому, может быть, его надо приобретать заново. Поскольку вице-премьер по-прежнему уделяет большое внимание области, хотелось бы верить, что его ресурс не потеряется для решения важных задач. Это зависит и от всех нас, от того, насколько мы будем активны и убедительны. Во-вторых, насчет перемен. Безусловно, они будут, но о них можно будет говорить после сентября, когда состоятся выборы губернатора. Понятно, перемены коснутся кадровой политики и не только и в целом будут связаны с новыми правилами, которые Александр Викторович внесет в работу. А пока предполагаю, что в ближайшее время кардинальных изменений не будет.
– Как вы думаете, а на качестве жизни в регионе смена власти скажется?
– Вопрос требует сравнений, но я не хочу этого делать и давать какие-либо прогнозы. Тем более – я лицо заинтересованное. Потому что многим в своей жизни за последние 10 лет обязан Гордееву. Тут ни капли лести, это просто факт. Я могу давать только субъективные оценки, но я считаю, что руководителя региона, сравнимого по масштабу, по поставленным целям, по умению вести к этим целям большое количество людей и всю общественно-политическую систему, в Воронежской области не было никогда. Вопрос в том, сможет ли все это направление сохранить и преумножить следующий губернатор... Давайте мы посмотрим на это потом, потому что большое видится на расстоянии. Я очень хочу, чтобы у него это получилось. Но и наблюдателями никто быть не должен, мы все – каждый на своем месте – должны работать для развития нашей области. Думаю, это не секрет, если Гусев пойдет на выборы, то он будет губернатором. Я ему желаю успеха и удачи.
– В конце 2016 года мы отменили прямые выборы мэра. Насколько эта инициатива оказалась оправдана в свете изменения руководства городской администрацией?
– Масштаб Гордеева был настолько большой, что воронежцы с ним ассоциировали всю власть. Когда он уехал из области, а мэр, который фактически был его заместителем, стал на его место, произошло, казалось бы, значительное изменение. Но новый глава города Вадим Кстенин тоже из системы: он прекрасно понимает, как все происходит в Воронежской области, как работает власть, какие процессы происходят внутри нее. С одной стороны, ничего не должно измениться. Только теперь многое зависит от того, насколько самостоятельно будут работать люди.
Возвращаясь к вопросу, хочу напомнить, почему я за прямые выборы. В системе власти в любом случае надо быть в публичном поле. Когда есть прямые выборы, сама система заставляет в нем быть и заставляет кандидатов говорить горожанам, в каком направлении они идут и что собираются делать. В итоге результаты оценивают горожане. Когда результатов не видно, то с власти их начинают спрашивать. Миллионному городу необходим публичный лидер. Вот недавно по новой системе избрали нового мэра, но воронежцы просто не видели и не слышали ни идеологии кандидата, ни его программы. Я-то ее знаю, мы общались с тогда еще претендентом в мэры, но у меня такая работа. Простой человек не должен входить в администрацию, чтобы знать, какая у нее цель. Он должен просто жить, работать и понимать цели власти. Я их разделяю, могу покритиковать, если понимаю, что мы пошли не туда. Если бы полгода назад спросили, кто мэр города, наверно, больше половины ответили бы – Гордеев. Только выборы могут познакомить людей с человеком. И наделить его не только полнотой власти, но и ответственностью за ее применение.
– Андрей Павлович, напоследок хотел задать несколько отвлеченных вопросов. Вы считаете себя влиятельным?
– Я понимаю влиятельность как умение или способность, которая позволяет в работе достигать не скрытых или корыстных личных целей, а целей, направленных на общество. В этом смысле я считаю себя в какой-то степени влиятельным, ведь мне удалось сделать вещи, которые поручали мне избиратели. Опять же это вопрос личного самоощущения и скромности. Приведу в пример историю. Для получения обратной связи от жителей районов решили сделать на сайтах администраций анкеты для оценок. Вы понимаете, насколько реально массовые ответы на них получить от населения? Понятно, что заполнением за жителей занималась местная власть, надо же было отчет наверх подавать. И вот один глава говорит своему подчиненному: «Сделай 60%, нормально будет, в серединке окажемся». А в итоге выясняется, что он рейтинге по оценкам последний, потому что все, не стесняясь, поставили себе по 90% и выше. При этом этот глава – один из самых влиятельных и успешных муниципальных руководителей именно с точки зрения результативности работы для людей. О чем эта вся история? Мы можем сколько угодно оценивать себя и друг друга, но реальную оценку дают в итоге люди, для которых мы должны работать, как бы громко это ни звучало.
– Как современный политик может усилить свою влиятельность?
– Нет никаких секретов. Имей цель, имей сторонников, никого не подводи и держи слово.
– Ваши сторонники с момента ухода из воронежского правительства не потеряли с вами связь?
– Наоборот, у меня их больше стало. Потому что я гораздо активнее стал общаться не только в рамках административных процедур, что было и до этого в правительстве с администрациями районов, но и в рамках общения с общественными объединениями, с их лидерами, просто с активными людьми.
– А вступление в партию поможет усилить влияние?
– Это очень хорошая тема. Я сторонник партии и до недавнего вступления в нее я состоял и состою в некоторых партийных руководящих структурах. Сейчас партия стоит на пороге перемен. Уже заявлено, что будет предложена новая идеология, новая стратегия, ребрендинг. Я надеюсь, что это не будет просто косметическими изменениями. Новый секретарь генсовета очень активно начал эту работу. Я надеюсь, что это произойдет, будет отвечать времени, потому что партия не должна закостенеть. Может быть, она должна занять более активную позицию, более критичную. Это будет нормально.
Лично мне ближе либеральная платформа партии. Например, я считаю, что вопрос прямых выборов надо выносить на дискуссию, в том числе на внутрипартийную. Это просто моя позиция, она вполне совпадает с либеральной платформой «Единой России». Вернемся к Президенту Путину, который в Послании сказал, что творчество, свобода и расширение институтов прямой демократии спасут нашу страну. Я абсолютно с этим согласен. Если вы поднимите, во всех своих интервью я именно об этом и говорю. Мир становится сложным, а эту сложность скомпоновать в удобоваримую административную систему можно только путем выборов на всех уровнях, потому что в ходе выборов происходит столкновение и согласование сложных разнонаправленных интересов. Кто-то скажет, были у нас выборы, и выбирали не тех, и разочаровались в них. Да, ошибки могут быть. Но все процессы должны проходить поступательно. Это как школа. Вот доказательство теоремы Пифагора проходят, например, в 7-м классе, а интегралы уже в выпускных. Но чтобы подойти к пониманию, как доказать теорему Пифагора, надо ведь учиться 6 лет, невозможно сразу начать учебу с программы 7-го класса. Если школьник пропустит один из классов, то не сможет в будущем решать более сложные задачи. И если кто-то получил двойку за контрольную, мы же не закрываем школу?! Так и выборы. Им тоже надо долго учиться. Начальную школу мы, надеюсь, прошли, пора переходить в старшие классы.
